Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

— То есть Зеркало, отражая Структуру, — медленно продолжил Оливул, — способствует моментальному перемещению в любую ее точку. Мощное оружие.

— Да, — откликнулась Серафима. — И не удивительно, почему нам устроили столь строгий тест. Обманувшие Смерть надежно охраняют творение Великих, им надо отдать должное.

Данила прошелся по лаборатории, скрывая за угрюмой неторопливостью скованность, от которой не мог отделаться с первой минуты пребывания в отцовском особняке.

— Так. Закатал папочка задачку. Сколько же времени понадобится, чтобы найти в этом ворохе, — он кивнул на стеллажи с книгами, — пояснения о его занятиях с Кочевниками!

— Времени у нас полно! Если, конечно, то, что заставило его бросить собственный дом, не объявится снова, — откликнулась Юлька и, поймав на себе неодобрительные взгляды, смущенно передернула плечиками. — Впрочем, Александр не оставлял впечатления пугливого человека, — добавила она.

Оливул сел к компьютеру и активизировал процессор.

— Этого следовало ожидать, — мрачно произнес он, когда экран загорелся. — Требуется пароль.

— Попробуй «Персиваль», — вдруг сказала Каляда.

Бер-Росс удивленно посмотрел на капитана, но ничего не ответил и быстро набрал предложенное слово.

«Доступ запрещен», — сообщил компьютер.

— Тогда другое: «Перегрин», — как ни в чем не бывало продолжала капитан.

Зашуршала клавиатура, и на мониторе появилось:

«Готовность к загрузке системы…»

— Как ты догадалась? — спросил Белый князь, не скрывая восхищения.

— От обоих этих имен возможным сокращением является «Пэр».

Призрак, беспокойно созерцавший лабораторию, вздрогнул всем телом.

— Перегрин, — вслух повторил Данила. — Слышишь, Пэр? Красиво звучит.

Донай сморщил лоб, отыскивая в памяти значение иноязычного слова.

— Что-то из латыни: «странник» или «странствующий», — сказал он.

— Лучше скажи — «Кочевник», — бухнул Пэр.

Донай, Юлька, Грег-Гор и Данила ошарашено уставились на него.

— Ты не с той ноги поднялся утром? — одернул друга Гаюнар. — Как тебе такое вообще в голову пришло!

К полуночи, пересмотрев б(льшую часть записей Александра, друзья узнали, что все его эксперименты преследовали единственную цель — заключить Кочевника в искусственную оболочку и управлять им, как управляют прирученным животным. В одной из тетрадей Гаюнар описывал аппарат, позволявший создать некое поле, в которое Кочевника втягивало «как мусор в пылесос».

«Горизонтальная сетчатая поверхность на четырех опорах, — писал он под наскоро начерченным рисунком. — Две плоскости берут начало на сетке и поднимаются под моим взглядом, подобно крыльям птицы. Сила Созидания или что-то близкое к ней создает над аппаратом невещественный маятник — непосредственно ловушку. Индикатор готовности — бледный зеленоватый свет в пространстве между крыльями и вершиной маятника».

Даниле хватило беглого взгляда на рисунок, чтобы узнать модель, спонтанно продемонстрированную Пэром после его первого посещения кристалла-убежища.

— Позиция Крылатого Волка при захвате Кочевников, — прокомментировал Оливул. — Жаль, что Алекс не написал, откуда у него появилась функциональная копия корабля.

— Не обошлось без Ортского, надо полагать, — вставил Донай.

После скорого походного ужина поиски в архивах Александра Гаюнара возобновили. Серафима, пользуясь способностью Посредников впитывать огромные объемы информации в считанные минуты, приступила к чтению реестров и отчетов, хранимых электронными дисками. Грег, Гор и Оливул со второго терминала работали над восстановлением уничтоженных записей. Данила, сидя на верхней ступеньке высокой стремянки, перебирал обрывки бумажных листов.

— Черт бы его побрал! — потеряв терпение, воскликнул он. — Пишет об искусственной имплантации Кочевника, но никаких конкретных данных.

— Все остальное в аннигиляторе, — подсказал Донай. — Я только что целый контейнер переворошил. Там одна труха.

В азарте поиска, никто не заметил, что Каляда уже несколько минут назад закончила пролистывание электронного журнала и теперь в суровом молчании смотрела в пустой экран. Пэр стоял у нее за спиной; мутное нечто внутри густого темно-зеленого контура человеческой фигуры.

— Я Кочевник, Серафима? — прозвучал его глухой голос. — Ответь, это правда?.. Ты же знала, капитан! Я Кочевник.

Пауза показалась друзьям вечностью.

— Я не отвечу «да», — жестко произнесла Каляда, взглянув Пэру в глаза, скрытые зеленой пеленой. — Но создавая тебя, Александр имплантировал Кочевника в человеческое тело. Запись о том, кем был тот человек, уничтожена.

— О, нет, — пролепетала Юлька и опустилась в кресло.

— Восстановить архив невозможно, но мы нашли свежий фрейм, содержащий коды голографии, — начал Оливул. — Быть может Александр…

Его слова оборвал девчачий визг. Юлька во мгновение ока оказалась возле братьев, а кресло по инерции продолжало медленно ехать к дальней стене. Что-то щелкнуло, книжные полки плавно опустились в пол, открыв вход в потайную комнату.

Похожее на огромную лабораторную установку, помещение было заставлено разной величины контейнерами, обвитыми шлангами и проводами, а в центре, занимая добрую половину площади, высился агрегат, основу которому создавал неуклюжий процессорный блок со встроенным терминалом. Стеклянный купол, венчающий конструкцию, был разбит, и под ним в полусферическом углублении среди осколков и оборванных пластиковых трубок виднелись бурые и черные пятна.

— Инкубатор, — выговорили близнецы.

— Отец, только не это, — прошептал Данила и оглянулся на Пэра.

Невысокий, коренастый, с крупными чертами лица, тяжелыми бровями и массивным подбородком он всегда принимал один и тот же облик… Гаюнара.

— Здесь послание, — тихо сказала Каляда.

Посередине кабинета в голубом луче голограммы то собирался, то таял силуэт человека. Оливул подбежал к компьютеру и переключил режим воспроизведения. Из динамика раздались шорохи, скрип, и, наконец, появился голос Александра:

«Я не сомневаюсь, что рано или поздно вы доберетесь сюда, и если вы слушаете эту запись, значит я не ошибся. В моих дневниках на этом диске есть ответы на вопросы, которые вы мне задавали. Но как уничтожить Кочевника, не знаю, клянусь. Я умел ловить тварей и загонять в предметы»…

Запись прервалась, судя по всему Александр обдумывал предстоящий рассказ.

«Я сделал ошибку, за которую расплачивался всю жизнь. Сейчас, когда вы нашли мою лабораторию, мне уже глубоко плевать, что происходит на белом свете. Меня больше нет. К счастью. Поэтому я все расскажу, как на духу.

Я хотел владеть Кочевником, управлять им. Заточенные в камни, столы и стулья, они меня не устраивали. Однажды я услышал от приятеля о Кочевниках, которые умудрились так влезть в человеческое тело, что остались в нем навсегда. Идея мне понравилась, и я решил добиться того же, но искусственным путем. Втягивать в эксперимент мирянина было опасно: в случае неудачи он отдал бы концы. И я пошел по другому пути. С минимальным использованием Силы Созидания я собрал аппарат для выращивания человеческих эмбрионов — это практикуется в нормальных Мирах — взял в качестве исходного материала свои клетки, кое-что добавил экзорным методом. А напоследок загнал в этот коктейль Кочевника… Если хотите посмотреть на инкубатор, установите кресло в нишу между стеллажами, сработает рычаг, и вход откроется.