Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

— А отец не мог его научить?

— Исключено. Зато у меня есть основания полагать, что экзистор, создавший этот Мир, вмешался в игру Диербрука. Странно лишь то, что его энергия сейчас и помогала и мешала мне одновременно. Приблизительно то же было, когда в мой интермир — ты его воспринимала, должно быть, как космический корабль — забросило катер со станции. Я отпустил людей, но до сих пор осталось загадкой, кто и каким образом сумел пройти все барьеры и по собственному каналу попасть ко мне. Второй раз это сделала твоя подруга, но она Посредник, и может перемещаться практически в любые точки пространства. А вот кто был первый пилот?

Юлька скромно отвела взгляд.

— Вообще-то, я.

Оливул споткнулся от неожиданности.

— Ты?

— Ну да! Я же везучая. Нас атаковали с двух сторон, вот я и бросилась в первую попавшуюся щель. И никакого канала там не было, просто труба с арматурой.

Оливул протер лицо рукой.

— Мне надо было догадаться, — пробормотал он еле слышно.

— Догадаться о чем?

Бер-Росс в растерянности смотрел перед собой и ее вопроса не расслышал. Юлька не стала настаивать.

«Крылатый Волк» с чувством собственного достоинства встал на грунт. Болотная масса струями стекала по некогда блестящему корпусу на песок, и ее ручейки уползали обратно в Топи. Серафима, Грег и Гор подбежали к кораблю.

— Данила! — позвала Каляда. — Пэр!

Секунды тянулись, как часы. Наконец, люк в спине «Волка» открылся, окатив людей дождем грязевых брызг, и из него выбрался Данила. Он, все еще шальной после боя, сел на почерневший корпус корабля и сверху оглядел друзей.

— Живы?

— Нас Оливул спас! — в один голос ответили Грег и Гор.

— А-а, — протянул Данила и нашел ногой площадку подъемника. — Я боялся, что вы нырнули. Так значит это по милости вашего братца все истребители испарились?

Он спустился на землю.

— Где Пэр? — Серафима помогла Гаюнару сойти с лифта — парень сильно хромал.

— Сейчас найдет удравшие молекулы и явится. Отпусти, я сам, — он высвободился из рук Каляды.

Она отступила. Пилот осторожно присел на камень.

Появился Пэр, долго не мог собраться в фигуру человека и после нескольких бесплодных попыток остался висеть в воздухе в виде зеленого облака.

«Данька! — он сгустился перед физиономией друга. — Ну почему ты такой упрямый! Я же тебе кричал — бросай тросы!»

— Я знал, что делаю, — огрызнулся Данила. — И, как видишь, все обошлось.

«Если бы не Бер-Росс, мы бы ухнули в Топи оба!» — Ты кончишь брюзжать, как старая бабка? Все нормально, все целы и невредимы. А несколько царапин можно пережить.

Серафима задумчиво изучала скалы, откуда начиналась атака истребителей.

— Грег, Гор, когда экзистор строит Игру, другой экзистор может определить, где находится первый? — спросила она.

— Да. Если не делать контрообраз, прослеживается любая точка пространства, в которой идет Игра.

— Оливул сейчас делал этот, как вы говорите, контрообраз?

— Нет, — юноши насторожились. — Для него требуется очень много энергии, а Оливул и так играл без Экзистедера. Ты хочешь сказать, что кто-то специально напал на нас, чтобы выследить Белого князя? Но Оливул мог и не вмешаться, он…

— Он не мог не вмешаться, — перебила Серафима. — Он любит вас, даже не подозревая, что вы с ним родные братья. И его враг это знает.

Данила усмехнулся.

— Так. Сработали, как червяк на удочке! Прекрасно. Попадись мне этот «рыболов», я бы ему все ребра пересчитал.

— У тебя была такая возможность, — сказала Каляда серьезно.

— Это как?

Три пары глаз и бестелесный разум взирали на Серафиму.

— С большой вероятностью я могу заявить, что тот, кто выглядел как Рамзес, таковым не являлся. Это была оболочка человека — без собственного сознания, без чувств, без мыслей; кукла, которую вела невидимая рука. Энергетический фон, окружавший Василия, поначалу скрывал неестественность «Рамзеса». Экзистор как будто прицепил к Логу созданный образ. Когда Василий ушел в свой дом, образ остался без поддержки.

Молодые люди некоторое время обдумывали услышанное.

— И кто в таком случае занимал оболочку Рамзеса? — спросил Данила.

— Если бы я знала!

«Вот будь с нами Оливул!» — воскликнул Пэр.

— Вместо одной проблемы мы имели бы гору, — проворчал Гаюнар. — Только что из-за него нас всех чуть не прибили.

Его высказывание осталось без ответа.

— Мы предупредим Белого князя! — Грег и Гор были полны решимости. — Мы найдем его через пространство Структуры.

Серафима быстро остудила юношеский пыл.

— Если Оливул сам до сих пор не воспользовался Путями, значит, у него есть на то веские причины. Возможно, он предполагает, что в Надмирье расставлены ловушки. Кроме того, я не уверена: только ли на Бер-Росса направлен гнев экзистора. Вспомните, как высказался «Рамзес» — «вы все зло, вселенское зло». Кажется, он ненавидит внемиренцев вообще.

«Из ваших бесед я давно понял: Диербрук строит Путь к Первому Экзистедеру, чтобы разбудить Великую Игру, — заговорил Пэр, — и возрожденная Игра изменит Структуру так, что от Миров ничего не останется. Уж не знаю, что заставило Аз-князя заварить эту кашу, но мы — сильные внемиренцы. Мы можем здорово ему помешать. Чем не резон угробить нас заранее?» — Как же мы ему помешаем? — Данила покосился на «Волка». — Сядем в корабль и расстреляем Экзистедер, что ли?

Призрак нетерпеливо качнул головой:

«Нет. Всё сложнее. Крылатый Волк призван собрать семь внемиренцев, которым Стихии Мироздания вручат свой дух и свою мощь, чтобы наша Структура стала нерушимой, вечной. Так говорил Ортский твоему отцу. Первый — я; меня избрал Воздух. Теперь выбор должны сделать Твердь, Вода, Огонь, Смерть, Жизнь и Космос. Диербрук наверняка это знает, поэтому и желает гибели звездолета».

— Диербрук занят наведением моста, — возразили близнецы. — Да и не стал бы он пользоваться излюбленными птицами-ловцами Доная. Скорее экзистор — сам Донай. Помните, как Рамзес пошутил на тему полета с крыши на чердак? Мы не придали этому значения, а ведь такой эпизод действительно был: мы в детстве увлекались конструированием летательных аппаратов, и однажды на испытании — Ви-Брук это видел — наш прототип влетел в чердачное окно дома, на крыше которого мы устроили стартовую площадку.

«Давайте сделаем так, — решительно заговорил Пэр. — Данила, проводи друзей на Волка, а я попробую отыскать Оливула в пещерах. Не нравиться мне, как Красный князь закрутил интригу. Всем известна его неприязнь к Бер-Россу».

— Будь осторожен, — предупредила Серафима.

«Конечно! Данька, я тебя прошу не впутываться в неприятности, пока меня нет».

Призрак взвился в небо и растаял.

Было около полудня, когда путешественники остановились на привал. Юлька устало опустилась на плоский камень.