Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

Он отполз как можно дальше от «входа» и замер.

Я встану. Я найду горизонт.

То была последняя мысль. Сознание отключилось.

— Филипп Алексеевич, расскажите нашим зрителям, как вам удалось создать столь эффективное лекарство?

— Я много работал.

— Большинство ваших коллег, в том числе из ведущих стран мира, утверждают, что болезнь Паркинсона неизлечима, — кругленькая репортерша опять сунула в лицо собеседника микрофон.

— Если бы я думал так же, как они, я бы никогда не достиг успеха, — он высокомерно поправил галстук.

— Филипп Алексеевич, наши зрители часто задают вопрос, использовали ли вы результаты международного проекта «Геном человека»? Можно ли считать ваше открытие первым удачным применением этого гигантского начинания прошлого века?

— Я физиолог, а не генетик. Основа моих исследований — изучение химических реакций в живой материи.

— Многие полагают, что вы опирались на знания, полученные от своего отца, профессора Жулавского.

— Старшего научного сотрудника Жулавского. Ничего общего с его деятельностью я не имел и не имею, — отрезал Филипп чуть резче, чем следовало перед камерой.

Репортерша не унималась:

— Сейчас, на взлете вашей карьеры, как бы вы прокомментировали достижения, которые приписывали профе… извините, господину Жулавскому?

Молодой ученый побагровел.

— Как полную чушь, о которой вопит «желтая пресса».

Кадр сменился.

— Вы смотрели интервью с доктором биологических наук, сотрудником корпорации «Панацея» Филиппом Алексеевичем Жулавским, — бойко сообщил диктор. — А теперь, новости культурной жизни…

Стас хмыкнул и, не нащупав на журнальном столике пульт, нехотя подошел к телевизору.

— Доктор биологических наук. И в такие молодые годы! Браво! Слушай, Фил…

— Отвяжись… — Филипп лежал на диване, уткнувшись в спинку.

— Фил, с тебя причитается.

— Тебе вчерашнего мало? — донесся из подушек вялый ответ.

Спустя несколько секунд Филипп отшвырнул скомканный плед и вскочил.

— Мне надоели эти чертовы мыши, крысы и лягушки! Мне нужна настоящая работа! Моя работа!

— Говорю же: с тебя причитается, — Стас как ни в чем не бывало вернулся в свое кресло.

Опухшая физиономия новоиспеченного доктора вмиг прояснилась.

— То есть как?… Ты провернул? Уже?!

— Проект наш, дружище! — Стас потряс над головой ламинированной бумагой с внушительной «шапкой» и яркой печатью. — С понедельника ты — начальник лаборатории, а я твой заместитель!

— Тебе никто не говорил, что твоя квартира похожа на свинарник? — Стас осторожно перешагнул через ворох распечаток и батарею пустых пивных банок.

— Я запретил Азе убираться в моем кабинете, — ответил Филипп в микроскоп.

— Слушай, директор три дня подряд не находит тебя на работе. Я не могу долго прикрывать твою задницу!

— Поди сюда, — Филипп так и не обернулся к вошедшему. — Смотри.

Он отодвинулся от прибора. Стас озадаченно покосился на друга и заглянул в окуляр. В пробирке, закрепленной вместо предметного стекла, плавал черный камешек с едва различимой сеткой узора на нем.

— И что это такое?

— Будущее цивилизации! Суперчеловек, который пронесет знания человечества через века! И чихать мы хотели на все катастрофы!

От Филиппа разило перегаром за версту. Накануне Стас буквально вытащил его из компании в стельку пьяного типа, орущего на весь бар что-то на тему гибели Атлантиды и грядущего всемирного потопа. Шиза оказалась заразной, и Стас откровенно поморщился.

— Фил, слушай, своим поведением ты загубишь всё, что мы сделали. Тебя просто вышвырнут из института за прогулы!

— Это процессор, который отец вставлял в индивидов.

— Заливаешь…

— Дудки! — в нос Стаса уперлась внушительная костлявая «фига». — Вот. Перед тобой самый главный чип на земле! Это основа альтернативной жизни!

— Как он у тебя оказался?

— А он у меня уже шесть лет, — Филипп расплылся в хитрющей улыбке. — Я взял его у отца, когда мы поругались.

— И… и… ты знаешь, как он работает?

— Еще не совсем, — улыбка слезла с приплюснутой физиономии. — Но этой штуке отец уделял особое внимание. Помню, мать говорила, что так создается тайна. Теперь я уверен: в минерале закодирована ДНК! А вот каким образом — я обязан разобраться. Мне нужен опытный и надежный генетик. Достань хоть из-под земли и обещай золотые горы, нобелевскую премию и полмира в придачу.

— Генетик? Я тебе кто, экстрасенс? Как я заставлю директора ввести в лабораторию генетика? Да еще и после всех твоих выкрутасов!

— А ты не заставляй. Найми и все. Стас, ты же самый ловкий делопроизводитель, которых я встречал! Но про процессор — ни слова!

— А как же… — Стас подозрительно смотрел на таинственную деталь в стеклянной пробирке. — Я что-нибудь придумаю.

Филипп хохотнул и вернулся к микроскопу.

Чем глубже идея создания суперчеловека затягивала Филиппа Жулавского, тем чаще Стас задумывался о последствиях ее реализации. Мысль выйти из рискованного дела приходила, уходила, и возвращалась вновь. Новый проект лежал в папке вот уже неделю. Руководство было подготовлено, документы собраны, оставалось заручиться поддержкой определенных инстанций и представить пакет на совете директоров. Успех сулил неслыханные прибыли. Это вроде бы перетягивало чашу весов, но…

Стас расстегнул пиджак и поудобнее устроился на скамейке. По аллее прогуливались беспечные горожане, молодая мамаша с оскалом улыбки на уставшем лице катила коляску и уговаривала орущее чадо замолчать хотя бы на минуту, возле дерева парень смачно тискал румяную девчонку, скрюченный старик в обносках протащился мимо, громыхая по асфальту самодельной клюкой. Люди — респектабельные и нищие, откровенные и лукавые, сытые и голодные — жили своей естественной жизнью. Рождались, взрослели и умирали, не задумываясь, что в пробирке можно вырастить козу или корову, внедриться в генотип и сделать из глупца — гения или из красавца — урода. Им было глубоко плевать на спасение цивилизации посредством создания фантастического суперчеловека. Каждый, даже этот несчастный старик, у которого глаза засветились азартом при виде невыпотрошенной урны, был в чем-то «супер», в чем-то своем, личном.

Филипп размахивал руками и твердил о древнеегипетских жрецах, вручивших тайны разума звездным просторам. Проекция космоса в облике великих пирамид не помогла потомкам раскрыть загадочные знания предков. Но по его несокрушимому убеждению результат собственных гениальных трудов — жрецы технократической цивилизации — сохранив и приеумножив все, созданное людьми, сотворят цветущие сады на опустошенной новым потопом планете. До результата было очень далеко, однако сие обстоятельство доктора Жулавского не волновало. Как не волновало и то, в какой социальной среде вырастут будущие вершители человеческих судеб.