Николай Чадович - Хозяева Острога

Вот он вприсядку пляшет с голой девкой и её пышные груди, перемазанные чем-то вроде яичного желтка, раз за разом шлёпают его по лицу.

Вот он вместе с мохнатым мальчиком и девочкой-крохотулечкой, на поверку оказавшейся не такой уж и юной, как это виделось вначале, сидит возле перевёрнутой кормушки и вылизывает засохшие остатки ядовито-зеленого пойла.

А вот в зале всё волшебным образом меняется. Затихает шум, пустые кормушки исчезают куда-то, глухой купол потолка превращается в голубое небо, а прямо из пола вырастает могучее корявое дерево, пробуждающее ассоциации с пушкинским «Анчаром». На дерево запрыгивают двое Хозяев – две пёстрые плоские лепешки, одна из которых пылает, словно бенгальский огонь, и, соединившись, сворачиваются в плотный свиток… Но это уже, скорее всего, имело отношение к пьяному бреду…

Ночь Темняк вновь провел со Стервозой, но сейчас её холодное, как у ящерицы, тело, действовало на перебравшего Темняка самым благотворным образом. Не зря ведь некоторые выпивохи, продрав глаза, требуют себе лед или смоченное в холодной воде полотенце.

Проснулся он, судя по ощущениям, уже в середине дня и сразу застонал от боли, которая ночью почему-то не давала о себе знать. Болело абсолютно всё – разбитая рожа, натруженные мышцы, вывихнутые пальцы, отравленные неведомым дурманом потроха, а заодно и совесть. Принимать участие в таком позорище ему уже давно не случалось. Весело жилось хозяйским любимчикам, даже очень.

Его соложница (если только этот изящный эвфемизм, придуманный некогда Набоковым, был применим к чужеродной твари) уже давно уползла куда-то по своим непонятным делам. Беспокоить слуг не хотелось. Оставалось действовать, полагаясь только на свой здравый смысл.

Сунувшись к кормушке, Темняк обнаружил там что-то прохладное, кисловатое и не слишком густое.

На сей раз он лакал хозяйское пойло уже без всякой брезгливости.

Хоть и не сразу, но полегчало. Голода не ощущалось, но зато с неудержимой силой тянуло на блуд. Темняк уже решил было навестить Зурку, которая, как он полагал, под личиной недотроги скрывала влюбчивость и сладострастие, но вовремя вспомнил про обещание, данное Цвире.

Есть вещи, которыми нельзя пренебрегать ни при каких условиях. И одна из них – собственное честное слово. Если бы все придерживались этого правила, мир, несомненно, стал бы лучше. Не пришлось бы тогда везде и всюду употреблять парадоксальную формулировку: «обещал, но сделал».

Темняк решил вздремнуть ещё немножко, но тут, как на беду, явился Цвира. Только его сейчас и не хватало!

– Хорошо вчера погуляли, – молвил он не без злорадства. – И кто же это тебя так отделал?

– Хозяйка зацеловала, – буркнул Темняк. – Ты бы лучше в другой раз зашёл, а то я отдыхаю.

– Следующего раза может и не быть, – заявил карлик в категорической форме. – Разве не ты просил меня устроить побег?

– Просил, – вынужден был признаться Темняк. – Ну и что?

– Не передумал ещё?

– Нет.

– Тогда пошли.

– Прямо сейчас? – с великой неохотой поинтересовался Темняк.

– А зачем откладывать? Есть возможность выбраться на крышу Острога. Завтра такой возможности, скорее всего, уже не будет. Придётся ждать ещё целую вечность.

– Только на крышу? А дальше?

– Дальше поступай как знаешь. Или тебя это не устраивает?

– Устраивает, – ответил Темняк, мысли которого были невнятными, как бормотание пьяницы. – Но сейчас я как-то не готов…

– Дело твоё. Но больше меня об этом не проси, – Цвира демонстративно повернулся к нему спиной. – Прощай.

– Погоди! – встрепенулся Темняк. – Сейчас… Дай опомниться. И далеко это?

– Смотря как считать. Если напрямик, то близко. А плутая, далеко.

– Пошли напрямик. Он поможет, – Темняк потянулся к «букету», висевшему на своем обычном месте.

– Ты что! Даже думать не смей, – Цвира придержал его руку. – Всё немедленно станет известно Хозяйке. Тебя она, возможно, и пощадит, а со мной расправится самым беспощадным образом.

– И что ты тогда предлагаешь?

– Поплутаем немного. Время потеряем, зато живы останемся.

Хлебнув напоследок из кормушки, Темняк заковылял вслед за Цвирой. Случись сейчас какая-нибудь потасовка, и он сдался бы на самой первой минуте. После вчерашних похождений Темняк ощущал себя не человеком, а отбивной котлетой, сбрызнутой водкой, посыпанной кокаином и вываленной в блевотине… Хотелось забыться ещё часиков на пять-шесть, а тут приходилось тащиться куда-то в неведомую даль.

В пути Цвира все больше помалкивал и на вопросы Темняка отвечал односложно: «Потерпи», «Там всё узнаешь», «Отстань от меня».

Скоро они оказались среди хитросплетения самых разнообразных труб, тянувшихся во всех направлениях. Так, наверное, выглядел бы орган с точки зрения церковной мыши. Горловины труб были закрыты не призрачными пробками, а обыкновенными люками, как сплошными, так и перфорированными (последние напоминали не то дуршлаги, не то решётки мясорубок).

Поплутав среди труб, Цвира без всякого видимого усилия сорвал люк с самой толстой из них и сказал:

– Если пойдешь по ней никуда не сворачивая, то доберешься до лестницы, которая и выведет тебя на крышу Острога.

Там, куда вела труба, что-то происходило, поскольку воздух из неё вырывался порциями – порция затхлого, порция свежего и так далее. Теперь, когда в голове Темняка немного прояснилось, услужливость Цвиры, преступные наклонности которого читались на роже яснее ясного, стала казаться ему подозрительной.

– Лестница, говоришь… – промолвил он, как бы обдумывая что-то. – Так ведь Хозяева лестницами не пользуются. У них ног нет. Откуда там взялась лестница?

– Её использовали люди, которые в давние времена помогали Хозяевам строить Острог, – без запинки ответил Цвира.

– Что ты говоришь? – делано удивился Темняк. – А прежде считалось, что люди пришли сюда на все готовое и для строительства Острога даже пальцем не шевельнули.

– Значит, это были не люди, а какие-то другие существа, имевшие ноги… Ты для чего сюда явился? На крышу лезть или допросы мне устраивать?

– На крышу лезть, – кивнул Темняк, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что творилось вокруг.

– Вот и полезай!

– Страшновато что-то, – Темняк поёжился. – А вдруг ты меня погубить собрался…

– Нужен ты мне, – фыркнул Цвира. – Решай быстрее. Или в трубу лезь, или назад пойдем. Меня в любой момент хватиться могут.

– Легко сказать «назад», если такой путь уже протопали… А ты меня не проводишь? Только до лестницы.

Темняк завел эту канитель специально для того, чтобы прощупать карлика. Однако тот своих истинных замыслов никак не выказывал и вёл себя, можно сказать, вполне естественно. Идиотом Цвира выглядел только внешне, а на самом деле был, что называется, себе на уме. И даже очень на уме.