Владимир Фирсов - Срубить крест

Нет, различия в их внешности были, хотя и не очень заметные. У Ганелоны был гораздо светлее оттенок кожи, чуть тоньше губы, не такие большие глаза, неуловимые отличия в очертаниях скул, носа, подбородка. В движениях, жестах, походке разницы обнаруживалось гораздо больше. Ганелону отличало особенное выражение глаз - какое-то настороженное, всегда немного беспокойное и тревожное, словно девушку непрестанно грызли тайные заботы. Властно сжатый рот принцессы свидетельствовал о решительности и твердости характера, ничуть не умаляя ее прелестной женственности. Походка казалась несколько скованной, Ганелона словно избегала быстрых движений и старалась за округлостью жестов скрыть внутреннюю резкость. Пожатие ее руки было вялым и безразличным...

Впрочем, эти мысли выветрились из моей головы, когда вдруг выяснилось, что агенты Рюделя все же обнаружили Ганелону. Она рассказала, что недавно с нею говорил через браслет неизвестный, не назвавший и не показавший себя, и спросил, предполагает ли принцесса в ближайшее время отбыть на родину. Получив положительный ответ, он сказал: "Если передумаете - пеняйте на себя" и отключился, даже не попрощавшись.

- Почему вы не обратились в Службу Безопасности? - спросил я, кипя возмущением. Это было неслыханно; в наше время угрожать кому-то, запугивать, вынуждать, - Вашего Рюделя и всю его шайку быстренько бы схватили и выслали домой. А Изумрудную заблокировали бы, чтобы никто не мог до вас добраться...

- Я думала об этом, - грустно ответила Ганелона. - Да разве во мне только дело? Рюдель рвется к власти, и моя задача - помешать ему. А для этого я должна ехать.

Чтобы отвлечь девушку от тревожных мыслей, я заговорил о Петровиче. За последние дни я успел сдружиться с ним. Робот был неплохой парень, не то что механические недотепы из Информатория и аналогичных заведений. Он побывал на моих тренировках, обучаясь искусству оруженосца, и я теперь знал, что он ничего не упустит в сложном ритуале подготовки к бою. Шутки ради я предложил ему сесть в седло. Это было уморительное зрелище - ездить он не умел совершенно, сидя на лошади, растопыривал ноги наподобие циркуля и на рыси выглядел настолько жалко, что я поскорее остановил лошадь. Однако на землю он спрыгнул легко и грациозно и, судя по всему, был весьма собой доволен.

Рассказал я Ганелоне и о фотографии, которую получил в институте. Там уже знали, что я ненадолго уезжаю, и, когда я зашел попрощаться, меня сразу окружили. К середине лета все мы были уже достаточно загорелыми, но все же одна из физиономий показалась мне чернее других. Вглядевшись, я узнал лаборанта Цоя, который только что вернулся с юга.

Мне стали показывать его снимки - старинные белоснежные дворцы, реставрационные работы на Золотых воротах, состязания ныряльщиков, толпы на пляжах. Все это сейчас меня мало интересовало - я потихоньку оглядывался, ища глазами Тину, которая куда-то отлучилась. Вдруг я понял, что передо мной только что мелькнуло знакомое лицо. Я схватил уже отложенную фотографию и увидел на ней кавалера Рюделя.

Снимок был сделан на приморской веранде, где, прячась от беспощадного солнца, сидели под тентами загорелые люди - кто на шезлонге, кто у столпа с напитками. В руках у соседей кавалера были карты, а сам он держал какой-то приборчик, из которого торчала крестообразная антенна.

Этот-то снимок я и показал Ганелоне.

- Почему он пользуется таким приемником? - спросил я. - У него же есть браслет, - я показал на левую кисть кавалера Рюделя. - Браслет дают каждому, кто прилетает на Землю.

- Опять кого-нибудь подслушивал, - с неприязнью ответила принцесса. Помните, как он нас подслушивал?

Девушка долго смотрела на снимок, что-то мучительно вспоминая.

- Алексей, я боюсь, - сказала она. наконец, - Я не знаю, в чем тут дело, но мне страшно. У меня на родине есть одна легенда... Я почти забыла ее. Но в ней говорится о каком-то кресте, который несет всем смерть... Когда я была совсем маленькой, сестры пугали меня по вечерам рассказами об этом кресте. Я кричала от страха и пряталась под одеяло, а потом долго не могла заснуть, И сейчас мне снова страшно...

Голос ее замер. Я взял ее за руку - пальцы у нее дрожали и были холодны, как лед.

- Не бойтесь, - сказал я. - Сказки - это только сказки. И меня не удивляет, что ваш Рюдель предпочел браслету собственный радиоаппарат. Ведь с помощью браслета подслушивать нельзя. А он, по-видимому, очень любит это занятие..

Чтобы успокоить девушку, я пообещал показать снимок специалистам.

- Бабуся. - сказал я за ужином, - где сейчас Милич?

- Иво? Вице-президент Радиоакадемии? Почему ты о нем вспомнил?

- Сейчас будет удобно его побеспокоить? Я хотел бы показать ему вот эту фотографию.

Бабушка повозилась у пульта, и через десяток секунд Иво Милич высветился на экране.

- Дорогая Евдокия Адамовна, - растроганно проговорил он. - Вспомнила все-таки меня, старого! А то мне стало казаться за последние десять лет, что так и помру, не повидавшись с тобой...

- Так уж и десять, - возразила бабушка. - Три года назад мы виделись на Плутоне.

- Ах да... Это когда ты провалила мой проект...

- Пожалуй, не стоит об этом вспоминать, - бабушка явно не хотела говорить в моем присутствии о некоторых своих занятиях. - Взгляни лучше на моего внука. У него есть к тебе вопросы.

- Здравствуйте, дядя Иво, - сказал я.

- Батюшки, неужели это Алеша? - старик даже всплеснул руками. - Слышал, слышал я про твои подвиги. Не женился еще?

- Некогда ему, - вздохнула бабушка. - Спортсмен! В чемпионы метит. Ну, еще профессором стал. Учит лягушек далеко прыгать. Всех девушек этими лягушками распугал.

- Дядя Иво, что это за прибор? - поскорее спросил я, не давая бабусе увести разговор в сторону. Ученый некоторое время рассматривал снимок.

- Не знаю, - сказал он наконец. - Вот антенна мне знакома. Только это устаревшая конструкция. Когда-то, очень давно, ими пользовались для поляризации сигналов. Но лет сто назад появились кристаллические антенны, а еще позднее - молекулярные.

- Дядя Иво, как ты думаешь, для чего на пляже может понадобиться поляризованная передача?

- Такую передачу сложнее подслушать. Подожди, - встрепенулся он, - а зачем это надо? Ведь связь через браслет абсолютно неподслушиваема...

- Вот и я думаю - зачем? - пожал я плечами. - И мне очень хотелось бы получить ответ на мой вопрос... В этот вечер мы долго сидели с бабушкой за столом. Ганелона разрешила мне открыть свой секрет, и я все рассказал бабусе. Про Ганелону, кавалера Рюделя, про вызов в Звездный Совет. Она молча слушала, на задавая вопросов, только хмурилась и поджимала губы - мое повествование ее чем-то очень огорчило, - да барабанила пальцами по столу.

- С Тиной попрощался? - спросила она вдруг