Владимир Фирсов - Срубить крест

Ты можешь себе это представить? Жить лишний десяток лет? Совсем недавно это было возможно. Но сработал неведомый механизм в нашем теле - и срок жизни сократился. Вначале сорок пять, затем сорок лет - для мужчин, и еще меньше для женщин.

И еще одно я узнал. Иногда механизм все-таки не срабатывает. Приходит срок, а человек не умирает. Поверь, тут не ошибка в хронологии - каждый из нас считает не только годы, но и месяцы своей жизни. И вот человек живет - год, три, десять, вызывая вначале любопытство у окружающих, потом раздражение, потом - ненависть.

Ты видишь перед собой одного из таких людей. Я должен был умереть двадцать лет назад. Но я все еще жив, и мне уже шестьдесят. Значит, можно? Значит, есть надежда? Но меня не исследуют, не пытаются найти причину чудесной аномалии. Наоборот, возненавидели так, что мне пришлось скрыться. Уже много лет я прячусь в лесу, питаясь плодами и охотой. Сегодня мне не повезло - я пошел осматривать свои силки и ловушки и неожиданно наткнулся на людей, которые почему-то были не на работе. Ты видишь, что они со мной сделали! Только чудом я вырвался из их рук. А ведь последние сорок пять лет я тружусь над одной проблемой - пытаюсь понять, как вернуть людям долгую жизнь.

Когда-то я попытался обратиться к слугам Креста. Они слушали меня, но в их глазах я видел только тупость и равнодушие. "Тень Креста над нами" - вот все, что они смогли мне сказать. Так угодно Кресту - и это их устраивает. Они глупы и бессердечны, а все их участие - только маска лицемерия. Им надо, чтобы я не думал, не сомневался, а слепо верил. Я предъявлял им факты, а они уверяли, что это ошибка, что сказка о долголетии - выдумка смутьянов. Я доказывал, что люди несчастны, а они уверяли меня в обратном. "Посмотри, - ласково журчали они, милостью Креста мы не знаем болезней, не ведаем телесных страданий, у нас не рождаются уроды, убогие, не умирают малые дети. Каждый, кто появился на свет, получает столько же, как и все остальные, - и срок жизни, и жизненные блага. Все люди сыты, одеты, умеренно трудятся, хорошо зарабатывают, развлекаются, дома их уютны и красивы. Природа наша благодатна, места хватает всем, никому не приходится рисковать собой в бурных морях, знойных пустынях, в горах и снегах. Так угодно Кресту, а то, что ему угодно, - благо..."

Летур откинул голову на подушку и замолчал. У него явно поднималась температура. Я подозвал Петровича - он давно уже вернулся и стоял у стены, слушая рассказ, - и мы начали возиться с раненым. Потом я снова дал ему таблетку антеина, а когда та подействовала, стал готовить ужин. Продуктовый НЗ, взятый по настоянию бабушки, сейчас нам очень пригодился, потому что еды в доме не было никакой. Разыскав в шкафу две тарелки, я положил на них по кубику, полил водой, и после минуты шипенья и бульканья кубики превратились в сочные бифштексы, подрумяненные и аппетитные. Затем из прозрачной упаковки я извлек пучок тонких палочек величиной со спичку и тем же способом превратил их в макароны.

Летур накинулся на пищу с жадностью - видно, жилось ему в лесу впроголодь. Все же он обратил внимание, что Петровичу не досталось тарелки, и предложил с ним поделиться.

- Благодарю тебя, - отвечал Петрович. - Я сыт.

- Он сыт, - подтвердил я, уплетая румяное горячее мясо. - Он недавно хорошо подзаправился.

Это было верно - только вчера Петровичу сменили аккумуляторы.

- А теперь спать, - объявил я после ужина. - Утром нам надо быть в столице.

Когда мы легли - Летур на своей кровати, я на полу, - а Петрович вышел присмотреть за Росинантом, я спросил хозяина, сколько лет его сыну.

- Он уже достиг предела, - тихо ответил тот. - Ему сорок лет. Я не видел его почти двадцать лет...

Слова Летура многое мне открыли. Я понял, что причину смерти художника искать бесполезно. Просто он уже прожил весь отпущенный ему срок...

Глава 10. Рюделя никто не любит

- Опять тот же сигнал, - сказал Петрович, когда мы были уже в нескольких километрах от столицы. - На этот раз я его запеленговал. Скоро узнаем, откуда он идет.

- Передай запись на спутник - пусть на Земле займутся анализом.

Словно услышав наш разговор, мой браслет вдруг зажужжал зуммером вызова, и из экрана выглянуло улыбающееся лицо моей бабушки.

- Бабуся! - обрадовался я. - Откуда ты говоришь?

- Я на орбитальной ВП-станции - только что проводила домой твою принцессу.

- Она не моя, - попытался я возразить, но бабушка только отмахнулась.

- Твоя, не твоя - разбирайтесь без меня. Я тут навела справки, и мне сообщили, что вчера дружки этого самого Рюделя, или как его там, тоже вернулись на Изумрудную.. Кстати, они везли какой-то прибор, довольно увесистый, - видимо, он был сделан по их заказу. Я, конечно, постараюсь узнать, что это за штука.

- А я узнал причину смерти художника Летура, - сказал я.

Бабушка выслушала меня, а потом попросила показать ей моего коня.

- Н-да, действительно Росинант, - рассмеялась она. - Тебе срочно надо выкрасить его в оранжевый цвет.

- Это зачем? - спросил я, чувствуя подвох.

- Тогда ты будешь совсем как д'Артаньян. Помнишь, как он въезжал в Париж на оранжевом коне?

- Тебе лишь бы посмеяться, - я скорчил сердитую мину.

- Не делай вид, что обиделся. Все равно не поверю. Вперед, рыцарь, - спеши завоевать свой Париж и свою принцессу!

- Не нужна мне принцесса, - отмахнулся я, слегка покривив душой. Уж эта бабушка - она видит меня насквозь...

В столицу мы вошли без приключений. Прежде чем двинуться во дворец, я решил подкрепиться и зашел в первый попавшийся ресторан. Хозяин, плотный невысокий человек, в годах (по меркам Изумрудной), усадил меня в прохладе под навесом просторной лоджии.

Видимо, пищу здесь готовили вручную - мне пришлось ждать почти полчаса, прежде чем он принес из кухни горячий, аппетитно пахнувший кусок мяса, из которого так и капал сок. Увы, на вкус это блюдо оставляло желать лучшего. Мясо было жестким, словно животное, которому оно принадлежало, рассталось с молодостью задолго до моего рождения. Однако большая глиняная кружка, которую хозяин поставил на стол, несколько утешила меня, потому что в ней оказалось неплохое пиво.

Увидев, что я утолил голод, ресторатор подсел ко мне - в этот час его заведение пустовало, и он обрадовался случаю поговорить.

- Я вижу, кавалер прибыл издалека, - сказал он, оглядывая мой пыльный костюм. - Завтра начинаются поединки, и ты успел вовремя. Желаю тебе выбить из седла побольше соперников.

- А почему же не всех? Хозяин покачал головой.

- Кавалера Рюделя тебе не одолеть. Ты же знаешь, какой он боец! Вчера он так ловко ударил двух кавалеров прямо в шлем, что те тут же испустили дух. Так что я тебе не завидую. Но, может быть, тебе повезет и кто-то опрокинет тебя раньше, чем ты встретишься с кавалером Рюделем.