Михаил Тырин - Истукан (сборник)

И вдруг в толпе кто-то ахнул.

– Смотрите! – раздался полный ужаса возглас.

Люди дружно повернули головы, и теперь уже ахнул или крикнул почти каждый. Шагающий многорукий монстр стоял совсем рядом, в какой-нибудь сотне шагов. Он выглядывал из тумана, распушив свои щупальца, словно одуванчик.

– Вон еще! И еще! – зазвучали тревожные голоса.

По мере отступления утренней мглы стало видно, что целых шесть чудовищ выстроились в линейку вдоль края луга.

– По берегу стоят, – определил кто-то.

Время шло, чудища не подавали признаков агрессии. Люди потихоньку начали подтекать ближе. Сначала пошли москвичи, за ними двинулись поселковые мужики, а там и женщины с детьми по шажочку начали подходить, прячась за мужскими спинами.

Монстры стояли не на берегу, а в самой реке. Смирная утренняя вода плавно обтекала их. По ней стелились радужные пленки, в которых тускло блестели бока мертвых рыбешек.

– Надо ж, какие здоровенные! – роптал народ.

– Ясно, заботвели на наших-то хлебах.

– А вон вроде шевелится! Не, померещилось...

Бородатый москвич Сергеич опустился на корточки, поводил по воде прутиком, затем понюхал его. Пожал плечами, оглянувшись на своих.

– Думаю, ил, – сказал он. – Их привлек ил. Активная органика.

– Будут стоять, пока весь не сожрут, – проговорил Сева, нервно теребя свой бинокль.

– Может, и так... Другой вопрос, как быстро они его сожрут? И что будут жрать потом?

Поселковые встревоженно загудели. Витек на правах уже своего человека взял у Севы бинокль и тут же сделал открытие.

– А вон тот какой-то пузатый! – заметил он, поглядев через линзы.

В самом деле, нижняя часть одного из монстров, стоящего поодаль, была раздута. Сергеич, а за ним и остальные подтянулись поближе.

– Как беременный, – хмыкнул Витек.

– Слышь... – Сергеич поднял палец.

– Чего? – Витек прислушался. – Ага. Вроде буркотня какая-то.

– Оно словно дрожит. Вон и рябь по воде идет.

– Что-то будет, – дрогнувшим голосом проговорил Сева, отбирая у Витька бинокль и машинально застегивая карманы на своей жилетке.

– И, видимо, скоро, – подтвердил Сергеич.

– Уберите отсюда людей, – тихо сказал Олейник командиру. – Бойцов – в оцепление.

В это время вдруг зашумели мальчишки, которые уже осмелели и разбежались по берегу, швыряя в неподвижных чудищ камешки и палки.

– Гендос! – кричали они, вне себя от переполняющих чувств. – Там Гендос лежит!

Все взволнованно загомонили, послышались женские ахи. Народ решил, что раз Гендос лежит, то, видимо...

Но Гендос был жив. Он – мокрый и грязный – спал на куче старых водорослей, подложив под щеку завязанную руку. Его начали хлестать по щекам и кричать на ухо, чтоб просыпался.

Наконец Гендос поднял голову и испуганно заморгал.

– Что? Где я? – проговорил он с изумлением.

– Что с тобой? Где ты был? – наседали на него люди.

– А что вы тут собрались? – продолжал удивляться Гендос.

– Так ты не помнишь ничего?

– А что было-то? – испуганно сказал Гендос и потер лоб. – Что мы хоть, извиняюсь за выражение, пили?

Старый космонавт отошел в сторонку и присел на изогнутый ствол березы.

– Слава тебе господи, – прошептал он. – Живой парнишка.

После этого он повернулся к поселковым – тем, что стояли рядом, и другим, оставшимся на гребне высокого берега, – и громко сказал:

– И тем не менее еще раз настоятельно советую: соберите самые нужные вещи и будьте готовы к срочной эвакуации.

Уже к обеду во многих дворах можно было наблюдать примерно одинаковую картину: у калитки кучей громоздились узлы, мешки и чемоданы, на которых сидел кто-то из домочадцев, приглядывая за вещами и ожидая приказа к отъезду. Необходимых вещей у каждого набралось как раз на грузовик.

Впрочем, бежать готовились далеко не все. Многие не желали бросать дом даже ненадолго и надеялись, что все обойдется. Самые хладнокровные даже пошли в этот день на работу.

Что касается Гендоса, то он так ничего и не вспомнил. И хотя он отчаянно сопротивлялся, ученые отправили его в областную больницу на обследование – на всякий случай.

Ближе к вечеру прибыли на двух бронетранспортерах бойцы спецкоманды. Все – немолодые, обветренные, с прищуренными глазами и коротко стриженными головами. И форма на них была заметно поношенная, кое-где перешитая, пожалуй, много повидавшая со своими хозяевами.

Бойцы неторопливо обследовали местность, взглянули на чудищ, грозно поднимающихся из медленных вод, и, похоже, не очень-то и удивились. Сразу было ясно, что люди бывалые.

В сумерках над рекой раскатилось несколько коротких пулеметных очередей. Спецназовцы для начала опробовали на новом противнике старое оружие – крупнокалиберные пулеметы, установленные на броневиках. Как позже свидетельствовал кто-то из случайных очевидцев, на чудищ эта стрельба не произвела ровно никакого впечатления. Они лишь лениво пошевелились, словно переступили с ноги на ногу, но не сдвинулись с места, не упали, не разлетелись в клочья.

В арсенале спецкоманды имелись и многие другие средства. Наутро было решено попробовать огнеметы. Из походной лаборатории подсказали, что в теле чудовищ много каких-то масел, высокомолекулярных соединений, так что гореть они должны примерно.

В разговорах, ожиданиях и тревоге поселок пережил еще одну ночь.

Утром в вагончик, где жил Олейник, заглянул командир спецназовцев – угрюмый майор с непомерно широкими плечами и приплюснутой, как башня танка, головой.

– Начальник, мы начинаем, – сообщил он. – Смотреть будете?

Олейник выбрался на мокрую росистую траву, глянул в сторону реки. Сквозь дымку были видны все шесть чудовищ. Казалось, за прошедшую ночь они выпрямились, окрепли, стали массивнее. Они глядели в утреннее небо, как батарея старых, почерневших пушек.

– Здесь шесть штук, – сказал майор. Потом помахал затрепанной картой. – И в лесах еще авиация десяток засекла. За сегодня, думаю, не управимся.

Неподалеку тарахтел БТР, спецназовцы все, как один, курили, хотя воздух и так был серым от дизельных выхлопов.

– Значит, будете жечь, – произнес космонавт.

– Жечь, – подтвердил майор и решительно крутанул колесико зажигалки. – А что, не хочется?

– Хочется или не хочется – не вопрос. Приказ есть из центра. Ввиду опасности... и так далее. Вот еще что: людей бы надо дальше отвести.

– Уже вроде отвели...

– И моих тоже. Оцепление убрать. Я останусь. Кто-нибудь из ваших умеет снимать на видео?

Майор красноречиво ухмыльнулся.

– Действуйте, – сказал Олейник.

Бронемашина, злорадно урча, подползла к краю берегового склона, развернулась, встала вдоль реки. Двое бойцов неторопливо, не вынимая окурков, нацепили ранцы и подожгли запальники огнеметов. Заняли позиции, прикрываясь угловатым телом машины.