Егор Фомин - Лестинца

Они не останавливались на ночлег. К утру надо было достичь города, созывать жителей, рубить лес. Где-то нужно было достать повозки и как-то разобраться с наградой за их голову. Время было дорого. Необходимо было не давать принцам из замка воспользоваться взятой ими властью. Они, главным образом и рассчитывали, что за прошедший день еще не всех охотников известили о награде, и охота еще не началась во всей своей полноте.

Итернир, все стонал, по поводу того, что вновь не удастся спокойно поспать. Говорил что-то про то, что тот, кто способен разбудить человека - способен на любую подлость, а уж кто не дает ему спать, тот и вовсе...

Все вокруг было спокойно и тихо. Ланс шел впереди, держа копье наперевес, но никто ничего не подозревал. И совершенно неожиданно, Ланс вдруг с силой метнул свое копье в траву у дороги, и тут же послышался чавкающий звук вошедшей в тело стали.

И вновь все стихло. Ни птицы ни сверчки не нарушали тишины здешней ночи.

Ланс сошел с дороги и спокойно, не обращая внимания на оторопелых спутников, высвободил копье и вытер его об одежду убитого. Им оказался человек средних лет с очень сосредоточенным лицом. Он даже глаз не успел закрыть, так неожиданна была смерть. Одет был в кожаную куртку, усыпанную множеством кармашков и ремешков.

- Странное дело, - покачал головой задумчиво Итернир, - твои враги даже глаз не успевают закрыть.

- Зато уходят легко, - невозмутимо и не задумываясь, ответил Ланс.

- Да уж, - хмыкнул Итернир.

- Но я-то как же не учуял, - виновато проговорил Ригг.

- Ветер, - ответил что-то очень разговорчивый сегодня Ланс.

- Да оно-то понятно, - вздохнул Ригг, - что он против ветра лежал. Да только плохому стрелку завсегда э-э... пальцы мешают.

Вид у Ригга был очень виноватый.

До города добрались уже под утро. Когда вошли в зал трактира, там уже ели трое крестьян, очевидно завезших на рыночную площадь свои повозки, и сидели, неторопливо потягивая из кружек шестеро человек, хотя и без доспехов, но при оружии. Не разговаривали. Как только спутники вошли, все шестеро оставили прежние занятия и потянули оружие из ножен.

- А их я знаю, - кротко проговорил Шетен, - они приходили, и была драка. Драка это всегда. Драка плохо. Шетену плохо, когда драка.

- Ребята! - вдруг перекрыл все обрадованный рев Грола, который тоже уже был здесь, бесцельно перекатывая под столом уже осушенные кувшины, - Я уж думал вы, ик, сгибли! Првльно! Так их!..

- Грол! - радостно заорал Итернир, не обращая внимания на не совсем понятное окончание речи Грола, - ты уже здесь!

- А как же?! - искренне удивился тот, настолько что удалось встать из-за стола, и он тут же облапил Ригга, - Здорово! И тебе привет, малый! Как топор новый?! Ик!

Принцу с трудом удалось увернуться от неоднозначной смеси вчерашнего и сегодняшнего перегаров, но даже и его обнял Грол.

Шестеро из тех, что при оружии, несколько обескураженные реакцией Грола, подумав, решили чуть обождать.

- Эй!!! - вновь жалобно задрожали стены от грома голоса бывшего воеводы, - Шетен! Толстячок! Двай-ка, пкрми ребят!

Шетен, что-то бормоча, суетливо принялся за дело.

- Ну, ребята! - меж тем бушевал Грол, - а вас как объявили вне закона, так... ик! Ох! Не могу... - он прервался, прикладываясь прямо к кувшину, - не поверите как душа горит! Думал уж, ноги вашей здесь не будет из-за этих лихоимцев! Ну да сейчас мы им все объясним! Доходчиво!

И начал опасное движение в сторону охотников. Среди тех прокатилась легкая волна непонимания.

- Погоди, Оружейник, - придержал его Итернир, - мы с такой штукой вернулись, сдуреть можно!

- Как пгоди?! - искренне удивился Грол, - Или я сюда не подраться пришел?!!

- Сядь, - мягко проговорил Итернир, - выпьем. Вон, Ригг с тобой выпьет сейчас.

Ригг, повергнутый в легкое недоумение относительно собственных намерений, все же сел рядом с Гролом.

- А-а, Рик! - протянул тот, - один ты и есть человек! Остальные... ик!.. о-ой...

Шетен, наконец, принес миски с едой, все уселись и Итернир громко, так чтобы слышали все в трактире сказал:

- Внимание! Слушайте! Слушайте вы, почтенные горожане и вы, почтенные крестьяне! Среди нас тот, кто может помочь нам всем пройти дальше, по Лестнице! Вверх!

- Лестницы дальше нет, - убежденно сказал один из крестьян.

- Есть! - не менее убежденно ответил Итернир, - Лестница не кончается, а просто обрывается! И вот этот парень, - показал на Крына, - сможет построить мост на ту сторону!

- Что с того? - недовольно спросил другой крестьянин.

- Все просто! - все так же убежденно ответил Итернир, - мы вместе, все вместе построим мост и уйдем дальше! Наверх! Вспомните, почти все из вас когда-то пришли сюда, чтобы идти дальше!

- Я здесь родился, - спокойно сказал третий крестьянин, и после этой фразы все присутствующие вновь обратились к прежним занятиям.

Ошарашенный тем, что даже на Грола речь не произвела впечатления, Итернир замолк. И уже успел понять, что все потеряно, и помощи они не найдут, как один из охотников встал и, подойдя к столу, протянул руку:

- Я, Нерк из Шарине, - твердо и уверенно начал он, - даю вам свою руку и говорю: я хочу уйти отсюда!

А потом все вышли на рыночную площадь и созывали жителей городка. И долго говорили. И убеждали тех, кому уже давно ничего не было надо. И тех, кто боялся потерять нажитое здесь. Говорили о ненависти к принцам и гвардейцам и о том, что у всех были причины идти вверх по Лестнице. И вспоминали люди один за другим, что они Восходящие. Но были и те, кто родился и вырос здесь, на Лестнице и не видел другой жизни.

И споры могли продолжаться до вечера. Но как только солнце стало подбираться к полудню, на площади появились солдаты. Двадцать гвардейцев. Было приказано высочайшим повелением всем разойтись, а объявленным вне закона сложить оружие. Но первыми встали против них те, кто только сегодня вновь почувствовал себя Восходящим. Не было убитых, но солдаты оставили город горожанам.

Все стало ясно многим из тех, кто раньше не решался и уже Грол командовал вовсю ополчением, щедро рассыпая вокруг громоподобные команды. И уже вызвались гонцами те, кто донесут весть о мятеже до дальних хуторов и разыщет козопасов. По всему городу искали подводы для леса и фуража, и к закату вереница повозок двинулась к роще.

15

Широкие массивные челюсти местной породы козлов, выведенной специально для перевозки тяжестей, флегматично пережевывали жвачку. Создавалось впечатление, что они с одинаковым безразличием перетирали бы клевер и стальную якорную цепь. Этих животных вообще трудно было уже назвать козлами, столь они были массивны и широки.

Принца не переставало удивлять, какого разнообразия пород достигли эти животные здесь, на Лестнице. Поскольку никаких других копытных животных, кроме невесть как попавших сюда горных козлов, в этих местах не водилось, местные крестьяне вывели огромное количество пород для их нужд. На козлах здесь пахали, для еды разводили специальные мясные породы, из козьего молока готовили даже хмельной напиток, были тягловые породы и вьючные. Удивительно, думалось принцу, как только еще не вывели скакового козла.