Шеррилин Кеньон - Поцелуй ночи

Мозоли на его загрубевших пальцах легко, с нежностью оцарапали ее напрягшиеся соски и мышцы ее живота сократились. Влага сама собой сочилась меж ее ног, заставляя ее желать, чтобы вся его мощь проникла в нее.

До Кассандры вдруг дошло, что ее викинг-спаситель был полностью обнажен. Ну, может, не полностью. На нем был серебряный медальон с молоточком Тора и маленькое распятие.

Отлично, это сделало ее более раскованной. Но он носил медальон прямо на голой смуглой коже.

Сумеречный свет ласкал каждый изгиб его великолепного тела. Плечи его были широки и мускулисты. Грудь — само совершенство мужских пропорций.

А его зад…

Он был достоин легенд!

Его грудь и ноги были слегка покрыты темными волосками. Сильный, заросший короткой щетиной подбородок так и просился, чтобы женщина вылизала по нему дорожку вниз, запрокинула его голову и закончила на его соблазнительной шее.

Но что очаровало ее больше всего, так это замысловатая скандинавская татуировка, полностью покрывающая его правое плечо и заканчивающаяся стилизованным обручем, охватывающим его бицепс. Она была очень красивой.

От этого мужчины просто невозможно было оторвать глаз.

Он был потрясающим. Просто слюнки текли.

— Что ты делаешь? — спросила она, пока он чертил горячим языком круги на ее груди.

— Занимаюсь с тобой любовью.

Подобные слова могли бы ужаснуть девушку, если бы она не знала, что спит. Но ее страхи и все остальное рассеялись, как только он обхватил рукой ее грудь.

Кассандра зашипела от удовольствия и предвкушения.

Он ласково массировал ее, потирая мозолистой ладонью ее напрягшийся сосок, пока он не стал настолько твердым, что ей захотелось молить его о поцелуе. Молить, чтоб он захватил его в плен губами.

— Такая мягкая, — шепнул он ей в губы, прежде чем захватить и их.

Кассандра вздохнула. Ее тело так полыхало! Она пробежалась руками по его широким обнаженным плечам. Ни разу до этого она не испытывала подобных ощущений. Отлично слепленные, совершенные, эти плечи излучали силу и мощь.

Все, чего она хотела — это получить еще больше.

Он оторвал руку от ее тела и потянулся к ее косе. Она смотрела, как он разглядывал и распускал ее волосы.

— Почему ты так укладываешь волосы? — спросил он хмельным, глубоким голосом с легким акцентом.

— Иначе они запутаются.

Его глаза полыхнули, будто он подумал, что ее коса — это нечто отвратительное.

— Мне не нравится. Твои волосы слишком красивы, чтобы их заплетать.

Он прошелся руками по ее распущенным кудряшкам, взгляд его смягчился. Стал нежным. Он перебирал ее волосы пальцами, пока они полностью не покрыли ее обнаженные груди. Кассандра ощущала его дыхание на своей коже, пока он дразнил ее соски прикосновениями и ее собственными волосами.

— Вот это, — произнес он с глубоким напевным норвежским акцентом, — самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел.

Ее тело расплавилось. Кассандра только и могла, что смотреть, как он разглядывает ее.

Он был сногсшибательно красив. Мужественный варвар, из тех, кто мог заставить женщину в ней мурлыкать от первобытной жажды.

Очевидно, что он опасен. Примитивен. Жесток. Несгибаем.

— Как тебя зовут? — спросила она, когда он склонил голову, чтобы прикусить ее шею. Его покрытые щетиной щеки покалывали ее кожу, посылая мурашки, пока он пробовал ее на вкус.

— Вульф.

Кассандра вздрогнула, поняв причину своей полуночной фантазии.

— Как Беовульф?

Он улыбнулся голодной улыбкой, позволив увидеть длинные клыки.

— Вообще-то, я скорее Грендель. Я выхожу только по ночам, чтобы съесть тебя.

Она снова задрожала, когда он одарил ее длинным, восхитительным и грешным движением языка вдоль нижней части ее груди.

Он был мужчиной, который прекрасно знал, как доставить удовольствие женщине. И казалось, он вовсе не собирается торопиться, предпочитая полностью воспользоваться временем с ней.

Если до того у Кассандры и оставались сомнения, то одно лишь это доказывало: ей все снится!

Вульф пробегал языком по ее нежной солоноватой коже и радовался ее удовлетворенному урчанию. Ему нравилось ощущение тепла и мягкости кожи девушки, ее запах.

Она была восхитительна.

У него веками не было снов, подобных этому. Он был таким реальным, но все же Вульф знал, что это не более, чем сон.

Она была всего лишь частичкой его изголодавшегося воображения.

Даже когда она касалась его так, как никто раньше. И она так хорошо пахла… свежими розами и пудрой.

Женственная. Мягкая.

Нежный маленький лакомый кусочек, так и ждущий, чтобы он его распробовал. А еще лучше съел.

Оторвавшись от нее, он вернулся к ее волосам. Они напоминали ему солнечный свет. Горящие золотом пряди сами завивались вокруг его пальцев и прорывались за грань его окаменевшего сердца.

— Какие же у тебя красивые волосы.

— И у тебя, — произнесла она, откидывая волосы от его лица.

Его щетинки царапали кончики ее пальцев, когда она проводила ими вдоль его челюсти. Боги, когда же в последний раз он был с женщиной?

Три, четыре месяца назад?

Три, четыре десятка?

Тяжело было уследить за временем, когда оно тянулось бесконечно. И он уже очень давно перестал мечтать о подобной женщине под ним.

Поскольку ни одна из них не могла его запомнить, он отказывался спать с приличными женщинами.

Слишком уж хорошо он знал, что означает очнуться после секса и не представлять, что же произошло. Лежать и не понимать, то ли это случилось взаправду, то ли приснилось.

Поэтому он предпочитал случайные связи с женщинами, которым он мог заплатить, и только когда уже не было сил терпеть целибат.

Но эта девушка запомнила его поцелуй.

Она запомнила его.

Это мысль заставила его сердце парить. Ему нравился этот сон, и если бы он мог, остался бы в нем навсегда.

— Скажи, как тебя зовут, виллкат [дикая кошка].

— Кассандра.

Он чувствовала, как ее имя буквально урчит в его губах, пока он целовал ее горло. Девушка подрагивала, отзываясь на ласку его языка, поглаживающего ее кожу.

И ему это нравилось. Нравилось, какие звуки она издает, отвечая на его ласки. Она водила горячими, жаждущими руками по его обнаженной спине. Ее правая рука задержалась на эмблеме на его левом плече.

— Что это? — спросила она с любопытством.

Он покосился на знак в виде лука и стрелы.

— Это знак Артемиды, богини охоты и луны.

— Он есть у всех Темных Охотников?

— Да.

— Как странно…

Вульф больше не мог мириться с фланелевой преградой между ними. Он хотел видеть больше.

Он задрал край ее рубашки.

— Ее нужно сжечь.

— Почему? — нахмурилась она.

— Потому что она мне мешает до тебя добраться.

Одним рывком он сорвал рубашку через ее голову.