Лоис Буджолд - Этан с Афона

Хельда отпрянула.

— С Афона? Это что за шутки?

Она опять злобно поглядела на Этана.

Этан, занятый делом, кивнул на Теки.

— Спросите у него, это он у нас накачан сывороткой истины. — Пульс Теки частил, руки и ноги были холодные, но он всё же не был в шоке. Этан освободил запястья Теки. Его порадовало, что тот не упал, но продолжал сидеть самостоятельно. — Но, к Вашему сведению, мадам, я действительно доктор Эркхарт, с Афона. Посол доктор Эркхарт, с особым заданием от Демографического Совета.

Он вовсе не ожидал, что произведёт на неё какое-то впечатление, но, к его удивлению, она побледнела и попятилась.

— В самом деле? — произнесла она безо всякого выражения.

— Не говорите ей об этом, док, — опять вмешался Теки. — Все боятся при ней упоминать про Афон, с тех пор, как её сынок сбежал туда. Она даже не может пилить его по межпланетной связи — тамошняя цензура не пропускает видеофонные вызовы от женщин. Ей теперь до него не достать!

Теки разразился хихиканьем.

— Бьюсь об заклад, он доволен как слон.

Этан поморщился при мысли о том, что его втягивают в какие-то семейные раздоры. Сотрудник Безопасности, кажется, тоже не обрадовался, но спросил:

— А сколько лет было мальчику?

— Тридцать два, — хихикнул Теки.

— А. — Сотрудник Безопасности потерял всякий интерес.

— У вас есть противоядие от этой так называемой сыворотки истины, доктор? — холодно осведомилась Хельда. — Если да, то я предлагаю вам ввести её, и мы продолжим выяснение этого дела в Карантине.

Этан замедлил движения. Слово за словом падало с его губ, как капли холодного мёда.

— В Карантине, где вы пользуетесь неограниченными правами, и где вы… — он поймал её застывший, испуганный взгляд. Время остановилось. — Вы…

Время рванулось вперёд.

— Куинн! — заорал Этан.

Она мгновенно явилась, подгоняя перед собой Миллисора и Рау тычками парализатора. Завидев её, Этан вскочил на ноги. Ему хотелось заметаться по комнате, рвать на себе волосы огромными клочьями, схватить Куинн за серо-белую куртку и трясти так, чтобы у неё застучали зубы. Он замолотил кулаками по воздуху. Он давился словами от возбуждения.

— Я всё время пытался вам сказать, но вы не хотели меня выслушать. Представьте себе, что вы — агент, ну или вообще кто-нибудь на Станции Клайн, и хотите перехватить груз, предназначенный для Афона. Вы принимаете импровизированное решение — подменить замороженные ткани. Мы знаем, что это решение было внезапным, потому что, если бы всё планировалось заранее, вы просто принесли бы с собой настоящие культуры, и никто бы даже не заподозрил подмены, верно? Так где же, где, во имя Бога-Отца, даже на Станции Клайн вы раздобыли бы четыреста пятьдесят человеческих яичников? Даже не четыреста пятьдесят. Триста восемьдесят восемь человеческих и шесть коровьих. Я полагаю, что даже вы, коммандер Куинн, не могли бы просто взять и вытащить всё это добро из кармана.

Куинн открыла рот, закрыла и глубоко задумалась.

— Продолжайте, доктор.

Миллисор уже перестал изображать Хармана Дала и стоял, забыв про парализатор Куинн и не сводя глаз с Этана. Рау с беспокойством наблюдал за своим командиром, ожидая от него какого-нибудь сигнала к действию. Второй экотехник явно недоумевал; сотрудник Безопасности впитывал каждое слово, хотя на его лице было такое же удивление.

Этан продолжал свою речь.

— Забудьте о четырёхстах двадцати шести подозреваемых кораблях. Давайте возьмём один корабль — курьер галактической переписи, направлявшийся на Афон, и размотаем цепочку назад. Метод, мотив и возможность, клянусь Богом! У кого есть свободный доступ к любому уголку и закоулку Станции Клайн? Кто может ходить туда-сюда по охраняемому складу транзитных грузов и ему не зададут ни единого вопроса? Кто ежедневно имеет дело с человеческими трупами? И пропажа нескольких граммов тканей от каждого из трупов никогда никем не будет обнаружена, потому что немедленно после этого тела подвергаются биохимическому уничтожению? Но вам не хватило трупов, а, Хельда, а курьерскому кораблю уже пора было отбывать на Афон? Поэтому вы взяли коровьи яичники, в отчаянии, чтобы хоть чем-то заполнить коробки, поэтому же в некоторых контейнерах образцов было меньше заявленного, а один оказался пустым?

Этан сделал паузу, чтобы перевести дух.

— Вы сумасшедший, — прохрипела Хельда. Её лицо из белого стало красным, потом опять побелело. Миллисор ошарашенно пожирал её глазами. У Куинн на лице было блаженное выражение духовидицы. Пальцы сотрудника Службы Безопасности застыли на комм-панели, как будто у него случилось короткое замыкание от информационной перегрузки.

— Не такой сумасшедший, как вы, — сказал Этан. — Чего вы надеялись этим добиться?

— Бессмысленный вопрос, — вмешался Миллисор. — Мы знаем, чего она добилась. Давайте не будем ходить вокруг да около, а выясним… — Куинн взмахнула парализатором, и он замолчал, вспомнив, что он не ведёт допрос, а сам находится под арестом.

— Вы все немедленно отправляетесь в Карантин…

— Игра закончена, Хельда, — сказал Этан. — Я готов поспорить, что если поискать на вашей Станции Ассимиляции, то найдётся упаковочный аппарат с термоусадочной плёнкой.

— Да-да, — с готовностью откликнулся Теки. — Мы в нём запечатываем заражённые образцы, чтобы хранить их для последующего анализа. Он стоит под лабораторным столом. Один раз, когда мне нечем было заняться, я запечатал свои ботинки. Я пытался запечатывать воду, хотел потом ронять водяные бомбочки в лифтовые шахты, но у меня ничего не получилось…

— Заткнись, Теки! — в отчаянии рявкнула Хельда.

— Но это ещё ничего, а вот что Вернон вытворял с белыми мышами…

— Замолчи, — скривясь, зарычал вышедший из себя Миллисор. Теки послушно замолчал и только хлопал глазами.

Этан развёл руками и уже мягче, но настойчивее спросил у Хельды.

— Зачем вы это сделали? Я должен понять.

Жгучая ненависть, которую выражало всё её тело, внезапно прорвалась словами, почти против её воли.

— Зачем? вы ещё спрашиваете, зачем? Чтобы лишить вас возможности размножаться, извращенцы, ублюдки, у которых никогда не было матерей. Вот зачем! Я собиралась перехватить и следующий груз культур, если он будет, и следующий, и опять, и опять… — Она захлебнулась. Яростью? Нет, понял Этан, и блистательный триумф его интеллекта обернулся кислым комком в животе; слезами. — И я бы наконец вытащила оттуда моего Симми, и он бы образумился и вернулся домой и завёл себе настоящую женщину, я клянусь, что на этот раз я не стала бы критиковать ни единого волоска у неё на голове, а на этой кошмарной грязной планете мне даже не позволят ни разу увидать моих внуков…