Макс Фрай - Секреты и сокровища

Рон испуганно отпрыгивает в сторону, и когда Кен видит его совершенно растерянное лицо и слегка опаленную челку, что-то в его голове издает почти слышимый щелчок, и всё вдруг становится простым и понятным. "Эй, — кричит Кен огненному шару, — спускайся сюда!" — и маленькое газетное солнце, подхваченное ветром, послушно катится к кукольному дому, стремительно увеличиваясь в размерах. Рон пару секунд остолбенело смотрит ему вслед, потом бросается за ним, но уже видно, что ему не успеть.

Дом ощутимо вздрагивает от удара, и Кен видит, как катится по полу выпавший из его руки стакан, слышит, как падают с полок тарелки и кастрюли, и где-то на втором этаже невидимый Вурлитцер, разбуженный ударом, играет "House of fun", by Madness. За стремительно оплавляющимся окном бушует пламя, потом прозрачный пластик лопается, и пламя взбегает к потолку по занавескам, пробует на вкус деревянный стол, слизывает вешалку со стремительно деформирующейся стены. Кен чуть покачивается в кресле, чувствуя, как его тело становится таким, каким оно было во сне — теплым, гибким, послушным. Живым. Он неуверенно поднимает руку, ощупывает лицо — и обнаруживает, что улыбается.

Когда Рон подбегает к кукольному дому, тот уже полностью охвачен огнём. Боже, думает Рон, как глупо, я же не хотел, родители меня убьют. И ещё он думает: "Бедный Кен". Но потом стена кухни вздувается уродливым пузырем и лопается, открывая внутренности дома, и Рон готов поклясться, что он только что видел, как маленькая человеческая фигурка в тлеющей одежде нагнулась над останками холодильника, выудила оттуда оплавленную бутылку и танцующей походкой удалилась в дальнюю комнату.

В прошлом месяце в частную психиатрическую клинику доктора Шварца, расположенную в окрестностях Эвиденса, штат Род-Айленд, попал весьма странный пациент. Молодой человек по имени Джереми Райан Фокс был помещен в больницу отцом, который с глубочайшей печалью наблюдал, как его сын всего за несколько дней пришел в состояние настоящего маниакального буйства.

Доктор Стенли, друг семьи Фоксов, который знал Джереми с самого рождения, неустанно навещает своего питомца, и предполагает, что за странными симптомами Джереми стоит некое роковое открытие; что-то, найденное Фоксом в лесу у Саксет-Роуд. В бреду Фокса, среди бессвязных восклицаний, часто повторяется несколько осмысленных фраз: "…оно внутри" , постоянное, навязчивое: "единственный способ…" и "о Боже, что же еще я мог сделать!" Кроме того, Фокса постоянно тошнит.

Вдобавок ко всему, близкий друг Фокса, Роджер Бер, пропал без вести, и нет никаких сведений о его местонахождении. В последний раз его видели сопровождающим Фокса в одну из его поездок.

В качестве доказательства подлинной причины помешательства молодого Фокса доктор Стенли приводит некоторые документы, в том числе и газетные вырезки двухсотлетней давности, и подчеркивает тот факт, что все исследования Фокса, начатые им в 1920-м году, привели его к столь ужасному результату только потому, что он нашел то, что искал.

Детство Джереми провел среди старинных вещей, которые любил нежной любовью. Его очаровывало древнее задание школы, старинные тихие парки, предзакатные улочки сонного Эвиденса, лучи солнца на куполе Ратуши. Он мог каждый вечер приходить на Проспект-террас, чтобы смотреть на дальние холмы, подернутые загадочной сиреневой дымкой, на фоне апокалиптического заката, ослепляющего взор багровыми, красными и золотыми лучами.

Фокс любил сидеть в библиотеках, с трепетом переворачивая рассыпающиеся страницы древних книг, часами предаваясь историческим и генеалогическим изысканиям.

Начало его странного, почти фанатического увлечения одним зловещим фрагментом истории города положил случайный разговор с отцом. Как-то после обеда, когда Эдуард Фокс вышел в сад, чтобы посидеть с трубкой, встречая в тени деревьев наступающий вечер, мать Джереми вскользь обмолвилась, что нашла на дне одного из ящиков заметку про "того самого Вульфа". Джереми заметил, как отец неодобрительно покачал головой, и тут же поспешил узнать, кто такой этот Вульф

— Это один из наших дальних предков, — неохотно отвечал отец. — С его именем связано несколько сомнительных происшествий; а впрочем, ничего особенного. Если тебе так интересно, поищи в библиотеке Брауна подшивки старых газет, там наверняка что-то есть.

Джереми сказал, что именно так он и поступит. На следующий же день он уже корпел над огромной кипой «Газетт», выискивая сведения о таинственном Вульфе. То, что он обнаружил, превзошло все его ожидания. Почти безвылазно проведя неделю в библиотеке, Фокс внезапно сорвался в Мискатоник, надеясь найти в местном университете какие-то, одному ему ведомые, документы. Потом Фокс прислал родителям открытку, из которой явственно следовало, что он зачем-то приехал в Салем. Пробыв там еще неделю, он вернулся, и несколько дней, забывая о еде, возился с пожелтевшими бумагами в своей комнатке под крышей фамильного дома. Родители и друзья Фокса недоумевали, но не видели ничего плохого в таком исследовательском энтузиазме.

Несколько раз Джереми выезжал за город, зачем-то навещал окрестных фермеров. Возвращаясь, он был каждый раз все мрачнее и мрачнее, пока, наконец, не наступил тот день, когда отец застал его дома, всего в грязи, издающим жуткие стоны вперемежку с бредовыми описаниями постигшего его ужаса.

Имя Джона Вульфа, фигурирующее как в легендах, так и документах, обнаруженных Джереми, было тесно связано с необычной четой Грэнди, появившейся в Эвиденсе в начале восемнадцатого века. По слухам, они бежали из Салема. Изначальная странность Аштона и Уллы Грэнди заключалась в их чрезмерной смуглости и необычных чертах лица. По слухам, которые немедленно распространились в городке, они были потомками индейцев племени наррагансетт. Супруги быстро заняли достойное место в городе, во многом благодаря щедрым пожертвованиям; Аштон принимал участие в постройке Большого Моста, а потом приобрел верфи близ Майл-энд-Коув, и снаряжал корабли, торгуя с Вест-Индией, Африкой, и Лондоном.

В то же время по городу ходили слухи о странных вещах и зельях, которые он привозил из этих стран, или выписывал из Ньюпорта, Аркхема и других городов.

Помимо прочего супруги Грэнди приобрели небольшую ферму близ Саксет-роуд, которую порой навещали раз в полгода, а иногда проводили там целые месяцы. В их отсутствие на ферме жила лишь пожилая чета слуг, молчаливых, а то и вовсе немых.