Сергей Павлов - Кентавр выпускает стрелу

— Джерри, тебе не кажется, что скоро каждая чашка бразильского кофе будет сопровождаться многозначительным напоминанием: “Большая редкость, сэр!” Да и не только кофе. Таким “клеймом” для нас будут отмечены венесуэльская нефть, чилийская медь, гватемальские фрукты…

— По мне — так хотя бы с сегодняшнего дня. Ни ты, ни я плакать не будем. Они тоже, — Вагер обвел глазами соседние столики, за которыми в самых живописных позах расположились молодые офицеры морской пехоты.

Дикий свист и восторженный рев потрясли стены бара. От неожиданности Брент вздрогнул. Он сразу разглядел виновника шального веселья. Долговязый юнец с растрепанными волосами и ярко напомаженными губами, покачивая бедрами, старательно подражал женской походке. Из-под полосатой юбки торчали худые ноги в грубых ботинках, расстегнутый френч, по-видимому, должен был изображать глубокое декольте. Юнец взгромоздился на стол и нагловатым фальцетом затянул непристойную песню. Зал разразился ураганом свиста и топота ног, отовсюду неслись одобрительны крики: “Браво, Майкл, браво! Да здравствует мисс Преисподняя!” Одарив своих почитателей сатанинской улыбкой, “мисс Преисподняя” изобразила грациозный книксен: складки полосатой юбки при этом раздвинулись, приоткрыв для всеобщего обозрения голубую заплату. Брент отвернулся. Только теперь он понял, что юбкой шута служило полотнище государственного флага.

— Тебе не стыдно, Джерри?

— С какой стати? — горько усмехнулся Вагер. — Многие из наших соотечественников используют эту тряпку для вытирания ног и не испытывают ни малейших угрызений совести. Тропп, например, готов утопить национальный символ в дерьме, для того, чтобы заменить его “Веселым Роджером”. И мытут ни при чем.

— Мы должны оказать сопротивление, а если понадобится, то и надавать кое-кому по шее, — возразил Брент. — Троппу, например…

— Заманчивая мысль… — мечтательно протянул Вагер: — Но как это будет выглядеть?

— А вот как…

Брент вырвал из блокнота лист и быстро набросал схему. Внизу, под рисунком, он старательно выписал основную формулу и размашисто крест на крест перечеркнул ее.

— Здорово! — прошептал Вагер. — Ты предлагаешь внести в схему фокусирующего устройства свои “поправки”…

— Которые позволят свести на нет ударную мощь “Кентавра”.

— Добрый вечер, господа, — произнес за спиной знакомый голос.

Брент обернулся. Рядом стоял Том Бишоп.

— Я, кажется, помешал вашей беседе?

— Нет, отчего же… — неуверенно ответил Брент.

Не ожидая приглашения, Том сел и, окинув заговорщиков внимательным взглядом, пододвинул к себе листок. Минуту он молча разглядывал схему. Вагер и Брент переглянулись.

— Я предлагаю вот что, — сказал Том и ногтем провел несколько коротких линий. — Результат тот же, но переделка схемы займет гораздо меньше времени.

— Он предлагает запараллелить рабочие схемы в системе Фридмана, — пояснил Вагер.

Брент задумался.

— Вы полагаете, что при этом изменится…

— Я знаю, что вас смущает, — перебил его Том. — Но это совершенно неважно. Достаточно того, что мы сведем к нулю работу одного из важнейших органов “Кентавра”. Определить причину такого провала — дело нелегкое. Я, со своей стороны, постараюсь предоставить в распоряжение Фридмана и Драйва такие исходные данные, которые надолго уведут их поиски в противоположную сторону.

— Ну что ж, принципиальных возражений у меня нет, — сказал Брент и посмотрел на Вагера. Вагер кивнул головой. — Но мы обсудили только одну сторону проблемы. Выиграть время — еще не значит выиграть сражение. Генерал возьмет нас голыми руками, если мы не обеспечим себе поддержки общественного мнения. Весь мир должен узнать, какой “подарок” ему здесь готовят.

— Что вы предлагаете? — спросил Том.

— Пока ничего. Но завтра, надеюсь, мы общими усилиями придем к какому-то решению.

— Хорошо, и я подумаю… А сейчас, извините, я должен, уйти.

Том подозвал бармена, оплатил счет и быстро вышел из зала.

— Что ты о нем думаешь, Джерри?

— По-моему, он — честный малый. Такому можно доверять, — ответил Вагер. — Но не могу ce6e представить, каким образом он оказался здесь. Обычно, кроме меня, в этом баре никого из наших не бывает. Впрочем, эту девицу можно считать исключением — она здесь частый гость.

Брент проследил, куда указывал Вагер, и узнал Джину Кондон. Ока тоже заметила его и как будто смутилась. Минутное колебание, и Джина круто повернула к выходу. Следом за ней, как волчья стая, бросилась компания офицеров.

— Каждому свое, — криво усмехнулся Вагер.

— Хелло, док, — крякнул кто-то за соседним столиком, — Я к вам обращаюсь, мистер э-э-э… Как вас там?..

На Брента в упор смотрели недружелюбные глаза подвыпившего лейтенанта.

— Что вам угодно?

— Мне угодно знать, до каких пор нас намерены мариновать в этой дыре?

— Это зависит не от меня.

— Но от кого же, черт побери?! — изумился лейтенант. — Может быть, от тебя, Айк? — обратился он к своему собутыльнику, мирно дремавшему на стуле, и щелкнул его по носу. Тот обиженно засопел во сне. — Видите, он говорит, что не от него.

Айк что-то хмыкнул и сладко почмокал губами. Лейтенант сделал широкий жест, как бы приглашая всех в свидетели.

— Он говорит, что с удовольствием перевешал бы всех ваших коллег, док, за то, что они отнимают у нас хлеб. Там, где простой солдат может убить одного, двух, ну, от силы, десятерых, самый плюгавенький ученик дьявола норовит прихлопнуть миллион или даже сравнять с землей целую страну, думая, что том самым он оказывает нам большую услугу. А зачем нам такая страна, где нет женщин, нечего выпить и некому дать по морде?..

Брент попрощался с Вагером и вышел из душного зала в ночь.

Занятый своими мыслями, Брент неторопливо шагал по бетонным плитам площади. Яркое до рези в глазах утреннее солнце щедро изливало на землю потоки тепла и света, но чтобы осветить все закоулки, ему предстоял еще долгий путь к зениту. Вдруг кто-то окликнул Брента. Он обернулся и увидел Бишопа, который, отчаянно жестикулируя на ходу, старался привлечь к себе внимание.

— Я просил тебя, Том, соблюдать хотя бы элементарную осторожность, — с неудовольствием сказал Брент.

— Чрезвычайное происшествие! — задыхаясь, проговорил Бишоп.

— В чем дело? Скорее…

— “Кентавр выпускает стрелу”, — эта радиограмма подписана Троппом и датирована сегодняшним числом!

— Ты не ошибся? — спросил Брент, бледнея.

— Я своими глазами видел ее на столе Маргарет.

— Скверно… Очень скверно. У нас еще не все готово.

— Да, — с сожалением подтвердил Бишоп. Он протянул Бренту пачку сигарет. — Здесь находится схема задуманной нами автономной системы. Красным отмечено то, что уже удалось сделать.