Спартак Ахметов - Калейдоскоп. Научно-фантастические повести и рассказы

— Эй, берегись!

Послышался громовой раскат, и он растерянно вскинул глаза к небу — каменная стена кренилась прямо над его головой, падая, она раскололась надвое. Ее падение было мучительно медленным, но убежать уже было невозможно.

Он не потерял сознания, но пошевелиться не мог, ощущая нестерпимую боль во всем теле. Вряд ли у него были сломаны кости — просто тонны камней давили ему на ноги, а громадная плита лежала на самой груди, выгибая его тело назад и прижимая спиной к гигантской балке.

Лица и огни хаотически кружились вокруг него, отовсюду неслись голоса. Слабые руки людей пытались растащить в стороны камни и куски дерева.

— Боже мой! Он что, не видел?

— Не торчи столбом, беги за домкратом!

— Последи-ка, вдруг все обвалится…

Он висел в ослепительных лучах прожекторов, словно зажатый пальцами гигантской руки. Стоит этим каменным пальцам чуть-чуть сжаться, как его позвоночник хрустнет словно стеклянная трубочка.

Когда люди попытались высвободить его с помощью рычага, он завопил от боли, и они бросили свою затею.

— Обождите!

— Кто-нибудь вызвал спасательную бригаду?

Взвыла и замолкла сирена. Появились новые огни. Слышался приближающийся вой другой сирены, Он с трудом различил форму и значки людей, состоявших на службе у города.

Он с трудом перевел дыхание и крикнул:

— Глупцы! Вы — только пылинки! Да, да, да, только пылинки!..

— Бредит, бедняга.

— Отойдите, отойдите от меня. — Он опять закричал: — Я знаю, что он хочет узнать, но я ничего не скажу.

— Успокойся, старина. Мы сейчас…

— Я не скажу…

Груда камней сдвинулась на один или два сантиметра. Его голос надломился. Взгляд его скользнул по лицам и огням. Он застонал:

— Нет. Я все скажу. Все!

— Не волнуйтесь, мы вас вытащим…

— Дурачье! — выкрикнул он, задыхаясь. Захлебываясь от спешки и хрипя, он рассказал им все — о полуподвальной комнате, запертой на ключ, о том, как найти ее, как обезвредить заряд, чтобы он не уничтожил город.

Времени оставалось в обрез. Они выслушали его, не веря.

— Может, он бредит… Но лучше не рисковать. У тебя есть адрес? Ты все запомнил?

Рядом с ним заговорил отрывистый голос, передавая сообщение по проводам. Вдали, в сердце находящегося под угрозой города, одна за другой взвыли сирены и машины с ревом ринулись в ночь.

— Мы еще не закончили. Неси домкрат…

И тут раздался отвратительный скрип. Тяжеленная каменная масса стала медленно оседать. Один сантиметр два, три… Люди из последних сил пытались удержать плиту, но тщетно. Попавший в ловушку беглец отчаянно вскрикнул и смолк.

Город не ведал жалости.

В тот момент, когда он уже начал было подумывать, что Река предоставлена всецело лишь ему одному, Фаррел в фуг увидел на берегу девушку. Вот уже почти два дня, два речных дня, он плыл вниз по течению. Он был убежден, хотя и не мог выяснить этого наверняка, что время на этой Реке мало что имеет общего с реальным временем. Были тут и дни и ночи, это так, а от одного заката до другого протекали двадцать четыре часа. И все-таки между тем временем, в котором он когда-то жил, и теперешним существовала какая-то неуловимая разница.

Девушка стояла у самого края воды и махала маленьким носовым платком. Очевидно, ей нужно переехать на другой берег Что ж? Работая шестом, он погнал плот по спокойной воде к небольшой заводи В нескольких ярдах от берега плот коснулся дна, и Фаррел, опершись о шест, чтобы удержать плот на месте, взглянул вопросительно на незнакомку Он был удивлен при виде ее молодости и красоты, а этого, по его предположению, никак не должно было быть Допустим, что он сам создал ее, тогда вполне логично, что он создал ее приятной на вид. Ну, а если нет, тогда было бы крайне нелепо предполагать, что лишь только потому, что тебе тридцать лет, другим для разочарования в жизни также потребуется достичь именно этого возраста.

Волосы девушки, коротко подстриженные, были лишь чуть темнее яркого полуденного солнца. У нее были голубые глаза, россыпь веснушек усеяла ее маленький носик, слегка прихватив и щеки. Она была тонкой и гибкой и сравнительно высокой.

— Могу ли я сесть на ваш плот и поплыть с вами вместе? — донесся ее вопрос с берега — их разделяло несколько ярдов. — Мой собственный сорвало этой ночью с причала и унесло, и я с утра иду пешком.

Фаррел заметил ее желтенькое платье в нескольких местах порвано а изящные домашние туфли, охватывающие лодыжки, в таком состоянии, что их оставалось лишь выбросить.

— Разумеется, можно, — ответил он. — Только вам придется добираться до плота вброд. Я не могу подогнать его ближе.

— Это ничего…

Вода оказалось ей по колено. Фаррел помог незнакомке взобраться на плот и усадил рядом с собой, затем сильным толчком шеста погнал плот на середину Реки. Девушка встряхнула головой так, словно некогда носила длинные волосы, и, забыв, что теперь они коротко подстрижены, хотела подставить их ветру.

— Меня зовут Джил Николс, — сказала она. — Впрочем, теперь это неважно.

— А меня Клиффорд, — ответил он, — Клиффорд Фаррел.

Она сняла мокрые туфли и чулки. Положив шест, он сел рядом с ней.

— Я уже было начал подумывать, что на этой Реке я один-одинешенек.

Свежий встречный ветерок дул на Реке, и она подставила ему лицо, будто надеясь, что волосы начнут раззеваться. Ветерок старался вовсю, но сумел только слегка взъерошить маленькие завитки, спадавшие на матовый лоб.

— Я тоже так думала.

— По моим предположениям, эта Река являлась лишь плодом моего воображения, — сказал Фаррел. — Теперь я вижу, что ошибался — если, конечно, вы сами не плод моего воображения.

Она с улыбкой посмотрела на него.

— Не может быть! А я думала, что вы…

Он улыбнулся в ответ. Улыбнулся впервые за целую вечность.

— Быть может, сама Река — аллегорический плод нашей с вами фантазии. Быть может, и вам следует пройти такой же путь. Я хочу сказать, что и вам нужно плыть вниз по темно-коричневому потоку с деревьями по сторонам и голубым небом над головой. Верно?

— Да, — сказала она. — Я всегда думала, что, когда придет время, все будет выглядеть именно так.

Его осенила неожиданная мысль.

— Я считал это само собой разумеющимся, ибо попал сюда по доброй воле. Вы тоже?

— Да…

— Наверное, — продолжал он, — два человека, выражающие какую-то абстрактную идею посредством одной и той же аллегории, способны воплотить эту аллегорию в реальность. Быть может, на протяжении ряда лет мы, сами того не сознавая, вызывали Реку к существованию.