Дмитрий Самохин - Выбор жанра

Из желтого дыма с низким гудением вынырнула стальная птица, служащая белым людям, и медленно проплыла над головой Мбонга Иль Рауне. Брюхо птицы раскрылось, и она выронила несколько своих яиц, которые с устрашающей скоростью понеслись к земле.

Пространство вокруг Мбонга Иль Рауне изменилось, ожило и расцвело огненными лепестками. Падая, Мбонга Иль Рауне подумал, что это от Жаркого Желтого Лика откололись кусочки и решили поселиться на земле. Лунати А-Кхана предупреждал народ Иль, что однажды случится подобное.

Лежа на мокром холодном мхе, Мбонга Иль Рауне видел, как из кустов вынеслись железные жуки, которыми управляли белые люди, и понеслись по болоту. Вспомнилось, как Лути Иль Мауни говорил, что любимое развлечение белых людей – устраивать сафари. Сафари на языке Иль означало – поедать мертвых, и Мбонга Иль Рауне никак не мог взять в толк, как белые люди могут получать удовольствие от этого пускай и священного, но противного ритуала.

Два жука неслись чуть в отдалении от четырех оставшихся. Они явно убегали, а остальные догоняли их – догадался Мбонга Иль Рауне. Затрещал громкий нечеловеческий кашель, который, как рассказывал Лути Иль Мауни, нес страшную смерть. Лути Иль Мауни показывал Мбонга Иль Рауне маленький железные квадратики с заостренным концом и рассказывал, что это пули, и они выплевываются белыми людьми из больших железных трубок и несут поймавшим их страшную смерть.

Мбонга Иль Рауне догадался, что громкий нечеловеческий кашель, которыми обменивались жуки убегающие и жуки преследующие, принадлежал большим железным трубкам, из которых белые люди посылали друг в друга пули.

Большая железная птица, очертив по небу круг, возвращалась. Проходя над убегавшими жуками, она выронила еще несколько яиц, которые настигли цель. Одно яйцо упало перед жуком и выбросило его в воздух со страшным грохотом. Жук стал кувыркаться, словно объелся дурман-травы кри-мри, которую воскуривает шаман племени Иль перед тем, как начать священный ритуал, посвященный богу плодородия Руильяни А-Марха. Второй убегающий жук плюнул огнем, и один из преследователей разлетелся на куски с визгом и грохотом.

Мбонга Иль Рауне в любопытстве приподнялся, чтобы получше разглядеть происходящее, и обнаружил, что прямо на него несется убегающий жук. Мбонга Иль Рауне завизжал в ужасе, словно девчонка, обнаружившая в своей плошке с похлебкой из злаков растения рутшу лягушку, и жук-беглец разорвался изнутри, обдав огнем и осколками обезумевшего Мбонга Иль Рауне.

Жуки-преследователи настигли горящего беглеца и остановились. Из жуков выбрались люди. Большинство из них было белыми, но присутствовали и чернокожие. Они забормотали о чем-то, обсуждая происшедшее.

Над уткнувшимся лицом в мох Мбонгой Иль Рауне нависла тень.

– Что ты делаешь здесь, во имя Лунати А-Кхана, Мбонга Иль Рауне?!

Мбонга Иль Рауне узнал голос. Он приподнялся и посмотрел. Над ним стоял Лути Иль Мауни, товарищ по детским играм, которому лишь в следующем году предстояло пройти обряд посвящения в воины.

– Я шел в деревню Луанди Иль Муанди, – ответил Мбонга Иль Рауне и отметил, что его товарищ Лути Иль Мауни сжимает в руках железную трубку для плевания пулями.

– Ты жених Луанди Иль Муанди?

– Да. Я жених Луанди Иль Муанди. А она моя невеста.

– А ты знаешь, что отец Луанди Иль Муанди – Рабпон Иль Муанди – обещал ее мне? – спросил Лути Иль Мауни с угрозой в голосе.

– Я не знал об этом, Лути Иль Мауни. – испуганно пробормотал Мбонга Иль Рауне.

– Мне жаль, Мбонга, – произнес Лути Иль Мауни, наводя на Мбонга Иль Рауне железную трубку для плевания пулями. – Когда ты увидишь Лунати А-Кхана, поклонись ему от меня.

Грянул выстрел, и Мбонга Иль Рауне увидел, как потемнело небо.

– Заколебали уже эти боевики. Найди что-нибудь почётче.

ЩЁЛК

– Не, маман, больше ничего приличного нет, – сын выпустил пульт из четвёртого правого щупальца, и коробочка с разноцветными огоньками поплыла. Достигнув зубцеобразной стены, она была всосана внутрь.

Экран погас.

Аквариумоподобная комната казалась абсолютно пустой. В ней не было ничего и никого, кроме двух омароподобных существ с ветвистыми щупальцами. Двенадцать щупалец у большого омара – особи женского пола, и восемь у малого – особи мужского пола. Омары раскачивались в метре от пола. И скучающим взглядом глаз, раскачивающихся на тонких стебельках, провожали экран аквовизора, впитываемого стеной.

– Расскажи, мама, о людях, – попросил омар мужская особь, и его глаза в просительном движении переплелись.

Уличный свет, бьющий сквозь прозрачные стены комнаты, померк, и тут же вспыхнули неоновым мерцанием стены.

– Об этом тебе лучше папа-понедельник расскажет, – отказала женская особь и слила два противоположных щупальца в жест отказа.

– Но я хочу сейчас, – капризно упрятав за спину три щупальца, заканючила мужская особь.

– Подожди. Придет папа-втор …

– Я хочу сейчас.

– Хорошо, что тебя интересует? – смирилась женская особь и, подпрыгнув к потолку, прилепилась к нему двумя щупальцами.

– Когда были люди?

– Очень давно, сынок. Несколько миллионов лет назад, – забормотала омар-мать. – Они были первой разумной расой в галактике Белейного Желе. Нашими предтечами. И не только нашими, но и многих других рас, которые ныне населяют нашу галактику. Они научились строить межзвездные корабли. Помогали отстававшим от их развития расам. Учили их, как старшие братья, а потом внезапно исчезли, оставив для каждой разумной или предразумной расы время-спираль. Как ты знаешь, сынок, в этой спирали заключена вся жизнь человечества от первых до последних дней. Мы можем наблюдать за людьми и учиться у них.

Наша раса – галеоптусов – получила спираль самой последней, много позже всех остальных. Но спираль дожидалась нас на нашей планете. Люди знали, что когда-нибудь галеоптусы появятся.

Некоторые, как твой папа-пятница, считают, что люди оставили копии время-спиралей, встроив их в пучки ДНК всех живых существ на нашей планете. Но прошло много тысячелетий, прежде чем мы смогли подключиться к время-спирали. До этого мы использовали ее как святыню и поклонялись ей, как гротсжанки с Акхана. Ныне мы используем время-спираль для шоу и обучения.

– Мама, а куда делись люди? – замкнув щупальца в круг любопытства, спросил омар-сын.

– Этого не знает никто. Некоторые считают, как твой папа-воскресенье, что люди загрузили себя во время-спираль. Некоторые полагают, что люди достигли смысла жизни и погрузились в него, как в зефильную ванну. Я не знаю, сын.

Аквариумоподобная комната вылепила из стены пузырь, который лопнул, выпустив из себя восьмирукого омара мужской особи.