Герберт Франке - Сириус транзитный

Браш. Да кто ж его знает? И какая разница?

Барри. Но я думал... Мне сказали... Это, мол, чудесная страна, нетронутая природа, открытая для всех...

Джо (саркастически). А что, разве не открытая?

Неопределенным жестом показывает за окно.

Барри (разочарованно). Мне совсем другое рассказывали. И что мы тут забыли? Колли опять оборачивается, вмешивается в разговор.

Колли. Мы обязаны защищать эту территорию! Мы ее завоевали и не можем просто так, за здорово живешь, от нее отказаться.

Барри (с сомнением). Эту территорию?

Колли. А тебе не нравится? Ну и пускай не нравится. Это стратегически важный район. Хочешь верь, хочешь нет, но мы здесь бьемся за нашу культуру, от нас зависит, быть ей или не быть. Тебе этого мало?

Не дожидаясь ответа, он опять сосредоточенно устремляет взгляд вперед. Впрочем, ответа нет и не будет. Наконец перед ними появляется ряд блиндажей, обнесенный сеткой с колючей проволокой поверху, наблюдательная вышка с кружащейся антенной РЛС. Часовой открывает ворота, машины въезжают на территорию объекта, останавливаются. Люди выходят. Ледяная стужа.

УТРО ФОРТ ЭСПЕРАНСА

Этот блиндаж, на скорую руку сооруженный из блоков облегченного бетона, в ближайшие месяцы будет их домом. Им показывают спальню -- трехъярусные койки, узкие шкафчики, лампочка без абажура, проволокой прикрученная к потолку.

Сильный запах дезинфицирующих средств. Комната отдыха такая же тесная. При раздаче пищи два десятка мужчин подставляют котелки, куда грязный повар бухает порцию бобов с мясом. Затем инструктаж -- патрульная служба, караулы, эксплуатация РЛС и рации.

И наконец самое важное: три ракетные установки, заглубленные в землю и снаружи едва заметные, должны круглые сутки находиться в боевой готовности -- ракеты с атомными боеголовками, стратегическое оружие. Вой сирены.

Крики. Низколетящие цели! Направление северо-северо-восток!

Келлер. К бою!

Ужас; цепенящий страх.

Первая группа уже на подлете, пулеметные очереди, разрывы фугасов. Солдаты бегут к блиндажам, бросаются наземь, снова бегут... Барри в составе расчета у зенитного орудия, подает из ящика снаряды.

Короткими залпами тявкают орудия. Второй эшелон; снова бомбы, крики раненых... Один из самолетов подбит, крыло обламывается, и он врезается в землю рядом с блиндажом, так близко, что на людей градом летят обломки и земля. Едва исчезли самолеты, из-за холма выползают четыре танка. Наводят пушки на блиндаж -- и опять шквал огня. Когда они разворачиваются и уходят, на месте блиндажа груда развалин. Раненых относят во времянку, крытую железом щель у забора. Уцелевшие принимаются за расчистку территории, но минометный обстрел не дает им работать. Оглушительный грохот разрывов.

НОЧЬ ФОРТ ЭСПЕРАНСА

На фоне темного ночного неба едва проступают контуры развалин. Время от времени в воздух поднимается осветительная ракета, заливая все вокруг слепящим светом. В такие минуты видны какие-то фигуры, торопливо ищущие укрытия в складках местности. Это партизаны, видимо, они надеются легко завладеть разрушенными укреплениями.

Ощущение холода, голода, изнеможения. Барри вместе с Брашем и Джо в окопе, все трое стоят по щиколотку в воде, одежда перепачкана глиной. Барри осторожно выглядывает из-за бруствера. На переднем крае завязался рукопашный бой. Одиночные выстрелы, тяжелое, сдавленное дыхание, истошные крики.

Потом разрывы, совсем рядом,-- ошметки грязи, осколки металла. Дымовая граната скатывается в окоп, дышать нечем, они выскакивают из укрытия. Кругом уже кипит бой, и к ним тотчас же устремляются несколько юрких, как куницы, фигур--пригнувшись, карабины с примкнутыми штыками наперевес. Смертельная схватка--все смешалось, не разберешь, где друг, где враг; у каждого одна мысль: любой ценой защитить свою жизнь. Отчаяние, убийственный страх, ненависть.

ПОЛДЕНЬ ФОРТ ЭСПЕРАНСА

Бой кончился. Кругом лежат убитые и раненые. Невредимых почти нет, каждого хоть чуть-чуть да зацепило. Солдаты в окопах перевязывают раны... Один раздает сухари, другой пытается на сухом бензине вскипятить котелок воды.

Шум, словно что-то волокут по земле, чавкает грязь. Браш выпрямляется, осторожно глядит по сторонам, потом вылезает из окопа, идет навстречу человеку, ползущему на четвереньках. Это сержант Келлер. На ноге у него глубокая рана, которую он сам перевязал какими-то тряпками. Они помогают ему спуститься в окоп.

Келлер (со стоном). Ничего. Аптечка есть?

Браш. Есть йод и бинты, только грязные.

Келлер. Все лучше, чем ничего. Кто-нибудь может меня перевязать?

Браш разрезает ему штанину, пытается очистить рану марлевым тампоном. Потом смазывает йодом, заматывает бинтом.

Браш. Толку-то что?

Келлер приподымается на локте.

Келлер. Сколько нас?

Браш. Четверо, сержант.

Келлер. А с машинами как?

Браш. Все к черту.

Келлер. А рации?

Браш. Под развалинами, сержант.

Келлер ненадолго задумывается.

Келлер. Двое из вас должны привести подмогу. Добровольцы есть?

Все мрачно смотрят друг на друга. Браш поворачивается к Барри.

Браш. Пойдешь со мной, а?

Барри. Пойду, Браш.

Браш. Значит, мы двое, сержант.

Келлер. Возьмите продовольствие, сколько есть. От вас зависит, выберемся мы отсюда или нет.

Остальные выкладывают свой НЗ, отдают Брашу и Барри.

Келлер. Удачи вам, парни!

Браш и Барри берут автоматы, вылезают из окопа, уходят в тундру.

Им предстоит сорокакилометровый форсированный марш по бездорожью, все время под угрозой пурги и стужи, все время рискуя угодить в руки партизан или получить пулю из засады.

Противоречивые чувства -- усталость, жажда жизни, покорность судьбе.

Проходят часы. Иногда короткий привал в затишье, среди кустов. И снова в путь.

ВЕЧЕР РАКЕТОДРОМ

Браш и Барри в солдатской столовой. Пьют чай с ромом, грызут жесткие ломти черного хлеба.

Свинцовая усталость во всем теле. Сбоку от них запотевшее окно. Браш протирает его ладонью -- по дороге движется колонна из двадцати бронированных машин.

Барри. Пройдут ли?

Браш. Думаю, да. Партизаны атакуют обычно один раз, а потом спешно меняют место дислокации. Так их труднее накрыть.

Барри. Но самолеты? Танки? Я думал, тут всего-навсего кучка плохо вооруженных мародеров -- нелегальные иммигранты, беженцы с Земли.

Браш. Да они бы нипочем не продержались так долго без подкрепления. И каким-то образом они ведь сюда попадают!

Барри. Ты считаешь--красные? Здесь, на Сириусе?

Браш. Похоже на то. Только ведь кто знает правду?

Барри опять глядит в окно, вслед колонне, которая медленно исчезает в тумане. Немного погодя он поворачивается к Брашу.

Барри. А в чем она, правда-то, Браш? Я столько пережил в последние дни. Я знал совсем другой Сириус -дикую горную страну с глубокими ущельями и бурными реками. Видел и другие картины -- острова в море, леса и луга, замечательный край для колонизации! И клянусь тебе, Браш, все это было не менее реально, чем сейчас. Так что же тут правда, а что -- нет?