Людмила Фрейова - Невидимые преступники

Сандра уставилась на ковер, что лежал на полу. Они стояли перед картиной Ван Гога, уникальным экспонатом, единственным в Праге. Имеет ли она право жертвовать этой картиной?

Но соблазн взглянуть на шедевр был слишком велик. Сандра медленно перевела взгляд с ковра на стену. Рама, свежее дуновение весеннего ветра, колосья нежно касаются лица. Она прижалась к Индржиху.

- Я не в силах произнести ни слова. Мне страшно.

Он взглянул на ее лицо: по нему градом катились слезы. Индржих оглянулся, ища взглядом служителя: надо предупредить его, предостеречь. Сказать ему: "Обратите внимание на эту картину. Через день-другой ее украдут". Конечно, будь на его месте Михал, служители музея прислушались бы к его словам.

Сандра одобрила его намерения. Они кинулись к телефонной будке и набрали номер художника.

Голос Михала оглушил их. Они не могли взять в толк, что случилось. В потоке проклятий, которые Михал низвергал на их головы, удалось разобрать отдельные слова: несчастье, заговор, наказать! Они помчались к нему в мастерскую.

- Исчезла! - такими словами встретил их Михал.

- Кто, уборщица? - не понял Индржих.

- Неужели "Композиция"?! - выдохнула Сандра, рухнув на стул.

Михала вдруг осенило.

- Уборщица! - взревел он. - Никто, кроме нее, сюда не мог бы проникнуть. Замок в порядке.

Он открыл дверь в коридор:

- Пани Гронкова, пожалуйте сюда!

Снизу раздалось испуганное "иду".

Все трое устремились уборщице навстречу: Михал с надеждой, Сандра с опасением, Индржих, сгорая от стыда. Скромная женщина лет сорока, всегда честно трудилась, а теперь вот такое обвинение... Но стоило Индржиху взглянуть на Гронкову, как он понял: это ее рук дело.

- Пан мастер, - запричитала она, - меня посадят в тюрьму!

- Куда вы дели картину? - хрипло выдавил из себя Михал.

- Я поставила ее во дворе.

Не говоря ни слова, художник кинулся вниз по лестнице, но тоненький голосок пани Гронковой заставил его остановиться.

- Ее там уже нет.

- Тогда где же она?

Лицо Михала, до сих пор мертвенно-бледное, вдруг стало синевато-красным. Сандра остолбенело подумала: "Если его хватит удар, это будет на моей совести".

Уборщица беспомощно опустила руки и кивком головы пригласила всех в свою квартиру. К шкафу была придвинута рама с натянутым холстом, на нем ни помарочки, ни штриха, будто его только что купили в магазине.

- Я даже не успела согреть воду, а от картины осталось только вот это.

По щекам женщины ручьями текли слезы - при виде их Михал удержался от оскорбительных слов.

- Мы найдем ее, дядюшка, не волнуйся, - успокаивал Индржих, хотя в глубине души он уже был сыт по горло всеми этими историями с исчезнувшими картинами. - Сюда ведь редко кто заглядывает...

- Оставь! - оборвал его Михал и, взяв в руки раму, с угрожающим видом направился к пани Гронковой. Та в испуге отступила.

- Кому вы давали ключ? Говорите!

Она покачала головой.

- Наверху никого не было. Вдруг меня осенило, сама не знаю почему, никогда прежде такого со мной не случалось: если картина готова, то неплохо бы дать ей подсохнуть на свежем воздухе. Никто сюда не ходит, я присмотрю за ней, а потом отнесу назад...

- А кто-то над вами подшутил и подменил картину, - добавил Индржих.

- Натянул мой собственный холст! - негодовал Михал. - Я же просил, Индржих, оставить меня в покое. Вечно ты суешь нос не в свои дела...

В словах Михала Индржих почувствовал пренебрежение. Чем он его заслужил? Индржиху хотелось бросить все, бежать без оглядки. Все равно не вернуть прежних отношений ни с дядей, ни с Сандрой. А если продолжать встречаться с Сандрой, то, пожалуй, и сам спятишь.

- И вообще, додуматься только: выносить картины на воздух! - художник постучал пальцем по лбу, и уборщица вся съежилась.

- Прямо и не знаю, с чего бы мне приспичило... Я сама удивляюсь, поверьте. Уму непостижимо, кто бы мог заменить холст...

По дороге домой молодые люди поссорились. Впервые поссорились без причины, даже не условившись о следующем свидании.

Дома Сандру терзали угрызения совести. Сославшись на головную боль, она пошла прилечь, выпила снотворное, уткнулась лицом в подушку. Уснуть!

Но сон не приходил. Действие лекарства оказалось неожиданным. Сандра засмеялась: кражам конец! Это было недоразумение, и больше оно не повторится...

Два следующих дня выдались спокойными.

Но стоило ей в среду пробежать заголовки газет, как прежнее беспокойство с новой силой охватило ее. Поймана банда грабителей, ловких и, очевидно, хорошо финансируемых, которых опознали на основании снимков, сделанных фотоэлементами. Местонахождение картин грабители не знают; правда, они назвали несколько тайников, где, по всей видимости, спрятаны произведения искусства. Однако полиция обнаружила там лишь чистые холсты. Грабители не в курсе, на кого работают. Никакого вознаграждения за кражи не получали. Из Эрмитажа исчез "Город на берегу озера" Флавицкого, из Национального музея в Стокгольме...

Индржих ожидал Сандру, держа в руках газету. На его лице была улыбка, как будто они заранее договорились об этой вечерней прогулке.

- Теперь ты видишь, что дело не в тебе.

Он протянул ей "Вечернюю Прагу".

- Не только во мне, но и во мне тоже. Михал... - она осеклась. Опять ссора?

- Выходит, это ты навела уборщицу? - Индржих пытался говорить шутливым тоном, но девушка на него не реагировала.

- Кражи совершены одновременно в разных местах. - Она вздохнула. Преступники понятия не имеют, где картины... Сборище сумасшедших?

- Я не верю, что они не знают.

Сандра колебалась: сказать или промолчать. Потом все-таки решилась:

- А я... верю... Может, они и правда не знают. Я допускаю, что они получили приказ. Как и я.

Ей не следовало этого говорить!

- Какой приказ? От кого? - Лицо Индржиха посуровело.

- Не знаю.

- Это у тебя от избытка впечатлений, - сказал Индржих.

Сандра молчала, делая вид, что соглашается с ним. Индржих посмотрел на нее внимательно: нет, она вовсе не похожа на сумасшедшую. Она притворяется, она себе на уме. Неожиданная улыбка, озарившая ее лицо, вывела его из себя, он перестал выбирать выражения:

- Ты встречаешься со мной только из-за дяди Михала, чтобы иметь доступ в его мастерскую! Верно, метишь в Академию художеств?

Она покачала головой, но не обиделась. А ведь правда, вначале она обратила на Индржиха внимание только из-за его фамилии, ведь он племянник известного художника. Но сейчас это не имеет значения, главное картины.

- Из-за меня картины не будут больше пропадать, - решительно заявила Сандра. - Отныне я не взгляну ни на одно полотно.

С минуту Индржих рассматривал ее с изумлением, потом сказал:

- Тебе следует обратиться к психиатру.

СООБЩЕНИЕ С ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ