Джин Дюпро - Город Эмбер: Люди Искры

— Они думали, что им грозит какая-то опасность, вот и построили Эмбер, чтобы обезопасить этих людей, — закончила Лина.

— Значит, произошло это очень давно. — Доктор вздохнула. — До катастрофы.

— Я не знаю, — ответила Лина. — Наверное, да. Что такое катастрофа?

— Катастрофа едва не уничтожила человечество, — ответила доктор Эстер. — Я вам когда-нибудь расскажу, но не сейчас. Я должна пойти посмотреть нагноившийся палец Берта Уэбба.

— Могу я задать еще один вопрос? Доктор кивнула.

— Почему это место называется Искра?

— Ох! — Доктор чуть улыбнулась. — Это название деревне дали люди последнего грузовика, наши двадцать два основателя. Они были среди тех немногих, кто пережил катастрофу. Какое-то время они добывали еду, кочуя из одного старого города в другой, используя легковушки и грузовики, в которых оставалось вещество, вырабатывающее энергию, которое называлось «бензин».

Легковушки и грузовики? Бензин? Лина не стала спрашивать, не хотела прерывать рассказ.

— Когда еда и бензин стали заканчиваться, они решили, что пора начинать новую жизнь в новом месте. Нашли последний грузовик, в котором еще оставался бензин, загрузили припасами, едой в банках и коробках, инструментами, одеждой, семенами — всем необходимым, что они смогли найти. А потом поехали на восток, через Пустые Земли, оставаясь у реки. И на этом месте грузовик сломался. Когда они открыли капот, из двигателя взметнулся сноп искр. Вот они и решили поселиться здесь и назвали свою деревню Искра. — Доктор встала, огляделась в поисках медицинского саквояжа. — Как выяснилось, это удачное название и в другом смысле. Искра — это начало. Мы — начало чего-то. Точно так же, как из искры возгорается пламя.

— Но огонь — это ужасно, — вырвалось у Лины.

— Ужасно или прекрасно, — ответила доктор. Она нашла саквояж за стулом и, уже подходя к двери, добавила: — Бывает и так и этак.

В тот день Лина не добралась до площади. Она не думала, что Дун будет волноваться: он знал, что Поппи больна, и мог догадаться, что Лина осталась с сестрой. Она решила повидаться с ним завтра и узнать, как эмбериты провели день.

Ближе к вечеру Лина вышла из дома, села на шатающуюся скамью во дворе, гадая, приготовит ли кто-нибудь обед, и решила, что вряд ли. Доктор лечила кого-то от зубной боли, а миссис Мердо поднялась на чердак с Поппи, которая уже почти час плакала и никак не могла успокоиться.

Открылась дверь, во дворе появился Торрен. Он подошел к Лине и встал перед ней.

— Твоя сестра, наверное, умрет. Лина вздрогнула.

— Она не умрет! Торрен пожал плечами.

— Мне так кажется. По–моему, она подхватила чуму.

Он сел на деревянный стул, чтобы смотреть Лине в лицо. Он вышел из дома почему-то в нижнем белье: белой майке, напоминавшей мешок с дырками для головы и ног, и в трусах из того же материала, обнажавших его тощие ноги. Волосы он зачесал наверх, и они торчали, как пук травы, отчего и без того длинное лицо казалось еще длиннее.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты не знаешь о трех морах? — нарочито удивился Торрен. — И о четырех войнах? Никогда не слышала о катастрофе?

— Слышала, — ответила Лина, — но не знаю, что это такое. Я вообще мало что знаю об этом мире.

— Что ж, тогда я тебе расскажу. Нельзя же быть такой невежественной.

Лина промолчала. Ей, разумеется, не нравился высокомерный тон мальчика, но, с другой стороны, хотелось узнать все, что знали местные жители. Она согласилась выслушать его, но твердо решила ни о чем не спрашивать.

— Произошло это давным–давно, — заговорил Торрен в размеренной учительской манере. — Тогда в этом мире жили миллиарды людей. Все, как на подбор, гении. Они могли отправлять свои голоса в путешествие вокруг мира, могли видеть людей, которые находились за многие километры. Они могли летать.

Он выдержал паузу, несомненно надеясь, что Лина как–то выразит свое изумление. Услышанное, конечно, поразило Лину, но она не собиралась ему это показывать. К тому же он мог врать. И Лина просто кивнула.

— Они создали музыку, которую ловили из воздуха, проложили тысячи гладких дорог, по которым можно было добраться куда угодно и очень быстро. Они создали картинки, которые двигались.

Он вновь помолчал, потом достал из кармана несколько абрикосовых косточек и принялся перекатывать их в кулаке.

Тут Лина не удержалась от вопроса:

— Что значит — картинки, которые двигались?

— Не думаю, что ты видела хоть одну. — Торрен самодовольно улыбнулся. — Огромные картинки, больше дома. Они назывались «кино». Смотришь на стену и видишь какую–то историю, с голосами и прочими звуками.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Лина, уже склоняясь к мысли, что он не мог все это выдумать.

— Нам рассказывали об этом в школе, — ответил Торрен. — Нам очень много рассказывают о старых временах, чтобы мы этого не забыли.

— Так ты видел движущиеся картинки? — спросила Лина.

— Разумеется, нет. Для этого необходимо электричество. А его уже давным–давно нет.

Он бросил косточку в птичку, которая хотела попить воды из корытца. Косточка с всплеском упала в воду, и птичка испуганно улетела.

— У нас было электричество. — Лина ухватилась за возможность утереть ему нос. — Мы пользовались им в Эмбере, пока оно не закончилось. У нас были уличные фонари, лампы в домах, электрические плиты на кухнях.

На лице Торрена отразилось разочарование.

— И вы смотрели кино? Лина покачала головой.

— В любом случае, какое отношение все это имеет к моей сестре?

— Я бы тебе уже все рассказал, если б ты меня не прерывала. — Учительский тон вернулся. — Итак, здесь жили миллиарды людей, и их становилось все больше. Они заполонили весь мир. Вот тогда и пришли три мора. Но до этого случились четыре войны. — Он вновь замолчал и изучающе уставился на Лину, вскинув тонкие брови.

— Просто расскажи мне, — вырвалось у Лины. — И не надо так на меня смотреть.

— Ты ничего не знаешь о четырех войнах?

— Нет. Война — это что?

— Война — это когда одна группа людей дерется с другой группой людей, поскольку обе хотят завладеть чем–то одним. Скажем, участком хорошей земли, который понравился и тем и другим.

— Почему они не могут жить там вместе?

— Они не хотят жить там вместе, — ответил он с таким видом, будто она задала крайне глупый вопрос. — Опять же, войну устраивают в отместку. Скажем, одна группа людей сделала что–то плохое другой группе, например, украла их кур. Вот первая группа в отместку и делает что–то плохое. Так может начаться война. Две группы стараются перебить друг друга, и та, которая убивает больше, побеждает.

— Они убивали друг друга из–за кур?

— Это всего лишь пример. В четырех войнах они дрались за что–то большее, чем куры. Скажем, за большие участки земли. Или за право верить в того или иного бога. Или за золото и нефть, масло.