Филип Фармер - Властелин тигр

Рас улыбнулся. Кто бы это ни был, хитростью он не превосходил Раса. Оставив приятеля в камере с женщиной — Рас отметил попутно, что ключ, который он забрал у тюремщика, был, видно, не единственным, — он сам, должно быть, скрылся за одной из дверей дальше по коридору, возможно, в кладовой — так, чтобы Рас оказался между двух огней.

И тут в окошке камеры появилось лицо — лицо, которое Рас меньше всего ожидал увидеть. Тусклые женские глаза, казалось, ничего перед собой не видели, голова в изнеможении падала набок — все указывало на то, что почти бесчувственное тело кто-то поставил и держит перед окошком.

Рас встревожился. Вскинув винтовку, он положил палец на спуск и, когда за женским возникло мужское лицо, а в окошко вылез винтовочный ствол, колебаться не стал.

Выбора не было — Расу пришлось открыть огонь. Он сожалел, но был не в силах помочь несчастной жертве Бойгура. Пули раскололи женщине лоб, как орех, и она скрылась с глаз вместе с лицом за нею. Винтовка в окошке все же успела коротко рявкнуть — от стены рядом с головой Раса брызнули осколки, оцарапав щеку, — затем ствол задрался, и винтовка с глухим стуком ввалилась внутрь камеры.

Рас, целя пониже, разрядил обойму в дверь камеры до последнего патрона — в надежде, что пули, пробив толстую дверь, сохранят остаток смертельной мощи. Перезарядив винтовку, несколько минут прислушивался. Единственный звук — рев нестихающего пожара — приглушенно доносился снаружи. Ветер, похоже, снова изменил направление, так как дым в подвальном коридоре почти рассеялся и выход наружу тоже был теперь отчетливо виден. Рас убедился в этом, осторожно выглянув за угол. Затем прижался к изрешеченной двери камеры и снова прислушался. Ни из нее, ни из остальных комнат в подвале не доносилось до него ни звука, и никто не высунулся в коридор.

Рас опасливо заглянул в окошко. У обоих — и у несчастной пленницы, и у поверженного врага — удары пуль раскроили череп. Мужчина как будто — наверняка сказать было уже невозможно — походил на недавно курившего сигарету радиста.

Рас еще раз вздохнул о нечаянной жертве, жертве Бойгура. Даже сейчас, находясь на краю собственной жизни, тот умудрился, как прежде с вонсу, испачкать руки Раса кровью невинных.

Убедившись, что третьего в камере нет, Рас бесшумно скользнул по коридору. Подойдя к двери кладовой, приложил ухо и услышал едва различимое сквозь толстую древесину позвякивание. Затем еще какие-то шорохи — похоже, исходящие как раз от механизма с барабаном и длинной шеей. Заглянуть в замочную скважину не удалось — изнутри в ней торчал ключ. Бойгур — если, конечно, внутри находился именно он — позаботился, чтобы его не смогли застать врасплох. Если Рас попытается вставить свой ключ, внутренний упадет, и Бойгур будет предупрежден.

Покинув подвал, Рас выбрался на поверхность. Видимость по-прежнему оставляла желать лучшего, и дым снова заставил Раса кашлять. Дойдя вслепую до парапета, юноша пошел вдоль него в сторону, противоположную огню, пока не набрел на просвет. Далеко внизу крохотные фигурки Юсуфу и Евы покачивались в игрушечном челноке. Их, должно быть, лихорадило тревогой и любопытством после взрыва и пожара на башне. Окутанный облаками дыма и наверняка невидимый, Рас все же помахал им рукой.

Постоянно выглядывая за парапет, Рас добрался до точки над окном кладовой. Из него действительно торчала металлическая шея машины. Веревка, свисающая с кончика шеи, медленно опускала люльку с серебристой лодкой. Внутри лодки, которая преодолела уже полпути к поверхности озера, Рас разглядел три длинных свертка, пару весел и винтовку. Края люльки цеплялись порою за скальные выступы, но хозяин машины был осторожен и замедлял в опасных местах спуск. Его седая голова постоянно высовывалась из окошка кладовой; Рас быстро спрятался, когда она повернулась однажды лицом вверх — он не хотел пока выдавать своих намерений.

Рас надеялся, что найдет подходящую веревку раньше, чем Бойгур, опустив лодку на воду, успеет слишком далеко спуститься по тросу машины и сам. Он начал искать ее сразу же, но поиск затянулся. Рас проверял строения лишь с одного края вершины — остальные либо были слишком разрушены взрывом, либо оказались слишком близко к неугасающему пока пожару. Одно из зданий, принадлежавшее, по-видимому, самому Бойгуру, в иное время захватило бы Раса целиком и надолго. Но только не сейчас. Он уже готов был бросить поиск и нестись обратно к стене, когда его взгляд пал на то, что он так долго искал. На стене одной из комнат Бойгура, скрученная кольцами, висела плетенная вручную веревка, которую Рас признал с первого же взгляда. Он сам сплел ее несколько лет тому назад. Тогда она загадочно пропала, и Рас грешил на вороватых шимпанзе и мартышек, но те были ни при чем — веревка находилась здесь, в окружении его собственных фотографий, по соседству с головами животных и образчиками оружия вонсу и шарикту. Рядом с веревкой на стене висело также и первое собственноручно изготовленное Расом копье.

Складывая веревку на ходу, юноша помчался сквозь дым обратно к стене. Лодка еще покачивалась на светлом тросе, но скалу уже не задевала. Она, видимо, уже почти приводнилась, так как Бойгур выбрался из окна и, балансируя, шагал по длинной шее механизма. Одетый в коричневый комбинезон, с кобурой на поясе, он шел в рост, но очень осторожно, часто останавливаясь. На руках были надеты перчатки — чтобы сберечь ладони при скольжении по тысячефутовому тросу.

Среди трюков, которыми Рас под надзором Юсуфу овладел в совершенстве двенадцать лет тому назад, было и метание лассо. И сейчас петля без промаха опутала плечи глядящего под ноги старика. Бойгур — а это был именно он, он в точности соответствовал описанию Юсуфу, — вскрикнул и поднял кверху взгляд обезумевших от ужаса глаз.

Рас рывком затянул лассо. С пронзительным воплем Бойгур клещом вцепился в шею лебедки руками и ногами. Несмотря на отчаянное сопротивление, Рас без труда оторвал его от конструкции. Старик забился в петле, закачался под порывами ветра и поплыл кверху.

Вот так Рас и выволок Бойгура на аркане. Творец попался в ловушку, устроенную собственным творением. Правда, старик, весь исцарапанный, оборванный и в следах копоти, мало походил на Создателя. Но взгляд был в точности как у Игзайбера — бледно-голубые глаза, лишенные всякой осмысленности, полыхали молниями. Если он и был человеком, то весьма отличным от всех прочих людей. Он нес ответственность за все, что случилось с Расом, и должен был ответить за саму Расову жизнь.

Пожар на башне угас лишь к вечеру, когда все, что только могло поддерживать огонь, выгорело дотла. На краю мрачных руин чернел большой, похожий на скелет гигантского зверя остов вертолета. От ближайших к месту взрыва зданий осталось совсем немного. Все вокруг припорошил густой слой копоти.