Селия Фридман - Черные Земли

- А я и не осуждаю. Просто указываю на то, что в плане продвижения на юг вы зашли не очень далеко. Зато довольно круто завернули на запад.

Дэмьен устало понурился. На мгновение ему показалось, будто вся пустыня придвинулась вплотную к нему - черная, сухая и смертоносная. Какое-то время он не мог говорить. Но потом все-таки сказал:

- Ладно. Мы знали, что это окажется нелегко.

- Нелегко - это еще мягко сказано, - проворчала Хессет.

- И нынешней ночью вы идти наверняка не сможете, - заметил Таррант. Он посмотрел на девочку, потом на ракханку, потом на измотанного Дэмьена. Не сможете.

- Это уж точно, - подтвердил Дэмьен. - Нынче ночью не сможем.

- И это означает, что нам необходимо дождаться завтрашнего вечера. Если вам, конечно, угодно мое общество. Вот только воды у нас на это хватит?

Дэмьен попытался вспомнить, сколько они выпили во время мучительного перехода. И сколько - завершив его и испытывая такую усталость, что оставили всякие мысли о необходимости экономить... "Слишком много", мрачно подумал он. И тем не менее произнес:

- Справимся. Лишь бы больше не попалось никаких сюрпризов.

- А вы уверены, что их не будет?

Дэмьен тяжело вздохнул:

- Хотите предложить что-нибудь другое?

- Не забывайте, что тут есть река.

Таррант выдал это с такой невозмутимостью, что Дэмьен растерялся. Разве сам Охотник не предостерегал их против того, чтобы подходить к реке? Но вот причину этого предостережения Дэмьен запамятовал.

В конце концов возражение нашла Хессет:

- Это означает - еще дальше на запад. Почти в сами Черные Земли.

- Вы осведомились о наличии другого пути, - подчеркнул Охотник. - А не о том, опасен он или нет.

- Теперь Принц знает, где мы находимся, - сказал Дэмьен. - Он никоим образом не мог прозевать нас с оглядкой на все Творения, нами предпринятые. Поэтому теперь, когда его внимание зафиксировано на нас, много ли шансов, что сработает ваше Затемнение?

- Шанса практически ни малейшего, - согласился Охотник. - Так уж все устроено.

- Великолепно, - пробормотал Дэмьен. - Просто великолепно.

Он подошел к краю гранитной площадки, у его ног грубыми кольцами клубилась застывшая лава. Господи, как трудно просчитывать четкие варианты.

- А как насчет Лжепознания? - спросил он.

Охотник поразмыслил над этим вопросом.

- Вы хотите, чтобы я скормил ему ложную информацию?

- А это сработает?

- Возможно. - Обоим не было надобности напоминать друг другу: именно этот прием был применен против них в землях ракхов, в результате чего они чуть не погибли. - Однако, разумеется, никаких гарантий.

"Гарантий не бывает никогда", - мрачно подумал Дэмьен.

Он потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. Воздействуют ли на него по-прежнему деревья или нынешнюю слабость надо списать на элементарную усталость?

- Ладно, - буркнул он в конце концов. - Это наш единственный шанс. Не будем его упускать.

- Вы хотите, чтобы я внушил ему, будто вы не пойдете на реку?

Дэмьен закрыл глаза. Голова отчаянно болела.

- Он в это не поверит. Не поверит, если ему известно о том, что произошло сегодня. Он поймет, что нам крайне необходима вода... Но это не означает, что ему станет известно конкретное место, в котором мы выйдем к реке. - Священник посмотрел на Тарранта; в лунном свете кожа Охотника казалась столь же бледной, как и кора деревьев. - А это сработает?

- Возможно.

- И не более того?

- Принца нельзя назвать дилетантом, - ответил Таррант. - Каждое Творение можно распознать, если тебе известно, как к этому подступиться.

Дэмьен взглянул на Хессет. Ракханка помедлила, потом кивнула.

- Ладно, - вздохнул он. - Займемся этим. И как следует помолимся.

Священник шагнул было к Тарранту, но внезапно почувствовал такую слабость, что ноги у него подкосились, и он, рухнув наземь, больно ударился о камни и без того израненными ногами. Он свалился кульком, и лишь в последний момент успел выставить руки, чтобы не разбить голову. Ударился обоими локтями - и жгучая боль пронзила все его тело.

И вот он уже на земле, он задыхается, у него кружится голова. Гранитный островок ходит вокруг него ходуном, а звезды... они превратились на небе в протяжные полосы.

Шуршание шагов. В башмаках на мягкой подошве. Деликатные руки прикасаются к нему, а вслед за ними и другие - сильные и холодные...

- Ничего не сломано, - произносит Охотник. - И на том спасибо.

- И на том спасибо, - как эхо откликается Дэмьен.

Холодная рука проникает к нему за ворот, ощупывает затылок, проверяет пульс. Он чувствует, как восстанавливается канал между ним и Таррантом, ощущается это так, будто жар из его собственного тела перетекает в ледяное тело посвященного. Ну и пусть, думает он, понимая, что Охотник учиняет ему медицинский осмотр.

- Усталость. - Холодная рука исчезает, а мягкие и деликатные остаются. - Усталость, обезвоживание, ушибы и порезы... а в остальном все в порядке. Ему нужны соль, вода и сон. Именно в таком порядке.

Мягкие руки исчезают. Мягкие шаги удаляются.

На мгновение наступает тишина.

- Я побуду на страже, - говорит Таррант. Слышен шорох; кто-то роется в их пожитках. Хессет? - А вы поспите.

Ему с трудом удается заговорить членораздельно. Язык распух и словно раскален.

- А если нападет Принц?..

- Не нападет. Нынче ночью не нападет.

На язык ему что-то кладут - что-то маленькое и соленое. Ледяные руки помогают ему приподняться и выпить из чашки, которую подносят прямо ко рту; его поддерживают, не давая откинуться наземь. Он выпивает достаточно, чтобы проглотить таблетку, - и хочет остановиться, хочет поберечь драгоценную воду, но ее продолжают держать у губ - и он пьет, и пьет, кажется, без конца.

Сильные руки осторожно опускают его наземь. Под голову подкладывают что-то мягкое - что-то сложенное несколько раз, чтобы послужить подушкой. Его накрывают мягким шерстяным одеялом, спасая от ночного холода.

- Упрямый вы человек, Райс. - Голос Охотника звучит на диво мягко. - Но и по-настоящему храбрый. А это редкое сочетание.

Он слышит, как Охотник поднимается на ноги. Чувствует, как тот стоит, разглядывая его. Всматриваясь в него одному Богу ведомо с какой целью.

- Будем надеяться, что этого хватит, - говорит Владетель.

11

Согласно воззрениям богословов Ад Единого Бога представляет собой воистину чудовищное место. Настолько чудовищное, утверждают они, что если собрать воедино все ужасы, наличествующие во вселенной, и умножить их в тысячу раз, то полученная комбинация покажется слабой свечой по сравнению с адским пламенем.

"Короче говоря, - подумал Дэмьен, - в Аду, должно быть, хуже, чем в Избытии. Но не намного".

Он проснулся вскоре после рассвета; во рту у него пересохло, голова трещала, а тело изнывало от боли в десятке мест сразу. Через какое-то время он все-таки решил испытать мышцы - и обнаружил, что они кое-как шевелятся. По сравнению с тем состоянием, в котором он проснулся в прошлый раз, это само по себе было чудом.