Селия Фридман - Восход черного солнца

- Я постою, - тихо ответила она. Сензи не знал, с чего начать, не мог решиться сказать ей то, что она должна была узнать.

- Ты знаешь, как плохо Сиани. То есть... Дэмьен считает... Чтобы помочь ей, нужно поймать и уничтожить тех тварей. Это значит, нам придется отправиться в земли ракхов.

Как странно было слышать от него такие жестокие слова - "поймать", "уничтожить"... Слова из другой жизни, темной, опасной.

- Значит, ты уезжаешь... - прошептала Аллеша.

Он кивнул.

Девушка отвернулась.

- Лэш...

Ее плечи вздрагивали, как будто она старалась сдержать слезы. Или гнев? Сензи шагнул к ней, ему хотелось обнять Аллешу, успокоить. Но она отстранилась. Совсем немного, но это мимолетное движение отражало глубину разделившей их пропасти.

- Вот как, - выдохнула она, - так просто...

Его сердце бешено колотилось.

- Я не знал, как тебе сказать. Все это случилось так неожиданно... Лэш, прости меня. Я должен был прийти к тебе раньше...

- Не то. Все не то. - Она вновь обернулась к нему. Сензи только сейчас заметил, как покраснели ее глаза, и не за эти несколько минут. Она плакала. - Это не только Сиани. Или события последних дней. Я хочу, чтобы ты понял это, Зен. Это продолжается слишком долго, и я больше не в силах это терпеть. - Ее голос стал тихим, едва слышным. - Я думала, это пройдет, мы как-нибудь справимся... Зен, лучше не стало. Наверное, мы в чем-то ошиблись. Наверное, было время, когда все можно было изменить. Прости, Зен. У меня не получилось. У нас не получилось.

Аллеша протянула руку к мойке, где на блюдце лежало тонкое золотое колечко, и вытерла его так тщательно и аккуратно, словно оно было из тончайшего фарфора.

- Думаю, тебе лучше оставить это у себя. - Избегая его взгляда, она положила кольцо на стол. - Так будет правильнее. Мне оно не нужно.

Молодой человек потрясенно уставился на обручальное кольцо, не веря своим глазам.

- Я долго думала над этим, - поспешно заговорила Аллеша. - Ты должен знать. Я так давно решилась на это, что уже и не помню когда. Это ужасно, правда? - Она перевела дыхание. - Потому что однажды я поняла - никогда я не стану главным в твоей жизни. Никогда. Да, я пыталась убедить себя, что, если мы больше времени будем проводить вместе, если ты будешь уделять мне больше внимания, мы преодолеем эти сложности и придем к отношениям, которые меня устраивают. Которые мне _необходимы_. У нас ничего не получилось. И это началось задолго до последней трагедии. Все правильно, Сензи, ты не можешь иначе, теперь я понимаю это...

- Если ты из-за Сиани...

- Это не из-за Сиани! Как ты не понимаешь? И не из-за любой другой женщины. Боги! - Она горько рассмеялась. - Хотелось бы мне, чтобы это была другая женщина. Я знаю, как бороться с соперницей, если это всего лишь женщина... Но я не знаю, как бороться с _этим_! - Ее глаза, обычно мягкие, сверкали от гнева. И боли. - Это - Фэа, Зен. Твое стремление получить то, чего тебе не дано. Ты думаешь, я не вижу, как тоска гложет тебя? Ты думаешь, я не чувствую этого постоянно, когда ты со мной? Все время, с тех пор как мы познакомились. Даже когда мы занимались любовью - как ты хотел, чтобы это было чем-то большим, как хотел воспринимать это на всех уровнях чувств, доступных лишь посвященным... Ты думаешь, я не замечала твоих страданий? - Она глубоко вздохнула. - Я не могу так жить больше. Прости. Я очень долго пыталась... и я не могу больше.

- Лэш... мы попробуем вместе...

- Когда ты вернешься? Через два или три года? И ты действительно думаешь, что я стану ждать - ради этого?

Сензи молчал. Его душили слова гнева, мольбы, недоумения и... вины. Потому что он предчувствовал приближение такой развязки, не признаваясь в этом самому себе. И презирал себя за неспособность предотвратить ее.

- Я люблю тебя, - коротко сказал он. Стараясь передать все, что чувствовал, в этих простых словах. - Я люблю тебя больше всего на свете, Лэш...

- Я тоже люблю тебя, - прошептала она в ответ. - И всегда любила. - По ее щеке скатилась слеза. - Только мне бы хотелось, чтобы были и другие основания для брака. А их нет. Разве ты не видишь?

Он хотел возразить. Остановить ее, сказать, что, как только вернется, они все начнут сначала - он переменится... Но слова застряли у него в горле. Потому что она была права, и он это знает. Никакие обещания ничего не изменят. Для него главным в жизни всегда было, есть и будет Фэа. И если ей не достаточно было, что он старался не выражать это слишком открыто, старался сдерживать эту невыносимую жажду власти над Фэа... он ничего больше не может сделать. Ничего.

- Мне жаль, - тихо проговорил Сензи, смотря прямо в бездну, разделившую их, и не зная, как пересечь ее. Как будто они внезапно стали совершенно чужими друг для друга. - Мне очень жаль.

- Надеюсь, ты обретешь то, чего так жаждешь, - пробормотала девушка. Или наконец успокоишься. Если я смогу чем-нибудь помочь... Я помогу. Ты знаешь.

- Хорошо, - почти неслышно ответил он.

Аллеша подошла к нему и нежно поцеловала. Сензи обнял ее. Как будто это могло уменьшить их печаль... Они долго стояли обнявшись, и Сензи, подумав о Фэа, почувствовал, как его прежняя жизнь раскалывается на куски и медленно растворяется в прошлом.

В каком-то оцепенении он смотрел, как Аллеша кладет на стол кольцо. Вода с ее пальцев натекла в маленькую лужицу.

- Я присмотрю за домом, пока тебя не будет. Так что не беспокойся о своих книгах.

Она скользнула взглядом по ровному ряду вымытых тарелок, посмотрела Сензи в глаза. Голос ее дрожал, когда она прошептала:

- Мне жаль, Зен. Так жаль...

И выбежала из комнаты. Сензи рванулся за ней... но заставил себя остановиться. Что он собирался сказать? Где надеялся отыскать волшебные слова, которые изменили бы все к лучшему? Разве посмел бы он утверждать, что Аллеша не права, что он не обманул ее ожиданий, что, когда он вернется, все будет в порядке?

Он тяжело опустился на стул. Поддел пальцем колечко с его именем внутри... И заплакал.

13

- Ваше Святейшество!

Патриарх закрыл тяжелый том, лежавший перед ним, и указал на кресло напротив.

- Проходите, преподобный Райс, присаживайтесь.

Дэмьен попробовал заставить себя сесть, но не смог. Нервы были напряжены до предела, и ему казалось, если он попытается наклониться или расслабит мышцы, в нем что-то сломается.

- Святой Отец, я... я с просьбой.

"Скорее всего, это неверный шаг и все закончится ничем".

Патриарх внимательно оглядел всклокоченные волосы гостя, покрасневшие глаза, простую одежду, в которой Дэмьен явился на аудиенцию. И медленно кивнул.

- Слушаю вас.

- Мне нужно... видите ли, случилось нечто... - Он почувствовал, как дрожит голос, глубоко вздохнул, попытался овладеть собой. "Ты боишься не только того, что он откажет. Ты боишься Фэа, которое реализует его отказ". Наконец он заговорил, но Патриарх остановил его.