Селия Фридман - Восход черного солнца

Таррант закончил свое повествование, но пока еще нельзя было сказать, удалось ли ему вызвать сочувствие. Лица ракхене были непроницаемы.

- Вы пришли убить одного демона? - испытующе переспросила старуха.

Ответил Дэмьен:

- Мы проследим, чтобы умер именно этот демон, потому что нам надо освободить нашего друга. Что до остальных... - Он колебался. Что они хотят услышать? Какие слова обеспечат его отряду безопасный путь? - Мы хотим, чтобы все они сгинули. Мы не хотим, чтобы они пожирали жизни. А вы? Но сумеем ли мы вчетвером сделать что-нибудь, покажет время.

Высокопоставленные ракхи перешептывались на своем языке; в их речи временами проскальзывали английские слова - обычно жутко исковерканные, но они помогали прояснить ситуацию. Дэмьен заметил, что одна из женщин красти была почти обнажена, ее минимальная одежда скорее подчеркивала, чем скрывала ее полные, тяжелые груди, темные соски, округлые бока и бедра. Слушая переговоры, она без конца ерзала и не могла сосредоточиться на чем-нибудь больше минуты. Время от времени ее глаза обращались на одного из мужчин внутри круга и впивались в него с бесстыдным желанием. "У нее что, течка?" Почему-то эта мысль раздражала Дэмьена.

- На востоке от нас не только демоны, - наконец объявила старуха. - Там есть человек.

Дэмьен увидел, что Сензи, сидевший напротив, застыл. Да и его собственное сердце при этом внезапном сообщении забилось вдвое быстрее.

- Что за человек? - переспросил он. - Где?

Ясно было, что для точного ответа старухе не хватает слов.

- В Лема, - попыталась объяснить она. - Это место дальше на востоке, перед водой. В месте гроз. Асссст!

Явно раздраженная, она повернулась к красти. Женщина, которую они видели в Морготе, взяла слово:

- Наш народ зовет его Домом Гроз, потому что когда человек впервые пришел туда и возвел свою цитадель, там случилась большая буря. Молнии освещали небо до самых лун, гром так гремел, что говорить было невозможно. Таких гроз здесь не бывает. В этих землях. Никто не знает почему.

- Кто этот человек? - повторил вопрос Дэмьен. - Что он здесь делает?

Женщина-красти быстро переговорила со старшими, потом объяснила:

- Его называют Тот, Кто Связывает. И по-другому еще, но так же описательно. Он пришел сюда больше века назад и обосновался в той части нашей земли, которую мы зовем Лема. Ни один ракх не видел его, но потоки заражены всякой дрянью, и пахнет человеком, и под восточным краем Завесы растекается зловоние.

- Больше века... - прошептала Сиани.

- Больше, чем может прожить человек, - согласился Таррант. И объяснил ракхам: - Нельзя отгородиться от смерти простым заклинанием. Люди этого не могут. Тот, о ком здесь идет речь, либо посвященный, либо... он принес ужасную жертву.

- Или все вместе, - угрюмо подытожил Дэмьен.

Ракхи поговорили между собой на своем рычаще-лающем языке: без сомнения, решали, как много могут открыть людям и в каком виде.

- Приведи ее, - наконец распорядилась старуха, и мужчина-недомерок послушно выбежал из круга.

Несколько минут спустя он вернулся, таща за собой на веревке крохотную женщину. В отличие от других, она была одета в однотонную рубаху, и мех ее был редким и клочковатым. Затравленный, мечущийся взгляд делал ее похожей на зверька больше, чем любого ракха, - по контрасту они казались разумными вдвойне.

- Она пришла с востока много больших месяцев назад, - перевела красти. - Ее приютило одно из южных племен, здесь, на равнинах. Наши "хрис" послали за ней этим утром.

Явно нервничая, женщина ступила в круг света; Дэмьену показалось, что она готова стрелой рвануться в укрытие при первом признаке опасности. Священника тянуло успокоить ее, избавить от ужаса, но он знал, что ему не хватит навыков, языка, знаний. Да и вряд ли она вообще подпустит человека так близко. Он заставил себя оставаться на месте, пока она приближалась, и ничего ей не говорить, но его Просто трясло от вынужденного бездействия.

Приведенная упала на колени в центре круга, лицом к старейшинам племени. Женщина мягко обратилась к ней:

- Ты из Лема.

Девушка поколебалась, затем кивнула. Дэмьен догадался, что она почти не владеет английским.

- Расскажи нам, - приказал старший мужчина. - Расскажи нам на языке людей, что ты там видела.

Она оглянулась на круг, кажется, только сейчас заметив людей. И чуть не закричала, но крик замер на ее губах; рванулась было бежать, но остановилась. Дэмьен взглянул на Тарранта, на его сосредоточенный взгляд. Творение. Успокоение? Нет. Что-то гораздо более жестокое. Не в его характере было заниматься Исцелением. Но результат тот же.

- Я вижу... Лема... - Несчастная судорожно, глубоко вздохнула; под ее глазами блеснула влага. - Я вижу... мой народ в страхе. Много ушло кормить голодных, исчезли из семей. Многие годы так было. Много таких, кто ест души. Все голодные. Всегда голодные. - Она задрожала, и порыв страха донесся до Дэмьена; эмоции ракхов раздражали земное Фэа. - Все ракхи боятся. Все работают днем, неправильно, живут на солнце, чтоб освободиться от страха. Днем больно, асссст, но безопасно. Да? Безопасней, чем во тьме. Они охотятся во тьме.

- Расскажи нам про голодных. - Голос Тарранта, ровный и глубокий, был полон властного спокойствия. Дэмьен почти видел связь, которую посвященный установил с безумно испуганной женщиной - возможно, потому что и сам был связан с Охотником, хотя сейчас канал не действовал. Он чувствовал гипнотическую силу посвященного, как будто та была направлена на него. Как будто это в него, а не в женщину, вливалось знание английского языка и вместе с тем вынужденное спокойствие.

- Они пришли с востока, - прошептала она. - На больших лодках, какие делают люди. Через Огненное Море. Много, много лет назад. Их было мало. И долго еще их было мало. Они охотились, как звери, ночью. Несколько ракхов погибло, но не очень много. Некоторые... - Женщина запнулась, вздрагивая, как будто воспоминания причиняли ей боль. - Они ели мысли ракхов. Они оставляли тела, но ели разум. Иногда ракхи охотились на них сами, убивали их. Но голодные прятались. Очень хорошо прятались. Приходили потом, позже. Но всегда их было мало. Раньше.

Она обвела взглядом круг, всматриваясь в слушателей. Ее глаза надолго задержались на Тарранте, и внезапно Дэмьен понял, что за Творение успокоило ее. Нет - что за внушение сделало ее с виду такой спокойной, пока Таррант с острым наслаждением впитывал ее ужас. Священник инстинктивно рванулся вперед и с усилием остановился. "Ты ничего не сможешь сделать, - горько сказал он себе. - Он нуждается в этом. Он приступил к трапезе. Если лишить его пищи, лишить страха, который гнездится в ней, он пойдет и сам внушит кому-нибудь страх. А это будет гораздо хуже, не так ли?" Но душа его болела, пытаясь освободиться от тягостных пут. Дэмьен напомнил себе: "Власть Тарранта - единственное, что удерживает ее ясное сознание". И только это удержало его от вмешательства.