Селия Фридман - Время истинной ночи

Он сделал глубокий вдох и деланно закашлялся, маскируя эти мысли. Господи, этот человек его достал. И это было скверно. Это было опасно.

Тошида написал несколько фраз на клочке бумаги; в каюте было слишком темно для того, чтобы Дэмьен мог разобрать написанное.

- Преподобный Райс, я вынужден задать вопрос, который может показаться вам оскорбительным. Если так, то прошу прощения. Обстоятельства, в которые мы попали, беспрецедентны, не так ли? Отсюда и проистекает необходимость задавать такие вопросы.

- Я слушаю вас, - спокойно отозвался Дэмьен.

Взгляд регента впился ему в глаза. Глаза самого Тошиды были, как обнаружил сейчас Дэмьен, темно-карими, почти черными, - так что в здешней полутьме было невозможно отличить зрачок от радужной оболочки. И это настораживало, точно так же, как глаза Хессет в недостаточно освещенном помещении.

- Практиковали ли вы когда-нибудь колдовство? - спросил Тошида. И чуть погодя добавил: - Во имя достижения каких бы то ни было целей?

На мгновение наступила тишина. Абсолютная тишина. "Много ли ему известно, - в отчаянии подумал Дэмьен. - И что успели нарассказать ему остальные?" Если его поймают на лжи, окажись она сколь угодно ничтожной, тем самым будет поставлена под сомнение и правдивость всех остальных его высказываний. А это означало бы новую порцию вопросов - и крайне неутешительный результат в конце дознания.

Темные глаза смотрели на него в упор. Ожидая ответа. Требуя ответа.

- Я член Ордена, принадлежащего к Западной Матриархии, - в конце концов сказал Дэмьен. - Святая Мать учит, что колдовство Именем Господа является богоугодным делом. Позже я переехал на Восток и попал под юрисдикцию тамошнего Патриарха. Его взгляд на эту проблему не таков, и я согласно обету состоял у него на службе, исполнял его волю. - Он сделал глубокий вдох, после чего удвоил осторожность собственных высказываний. - Мой обет требует от меня послушания высшим иерархам Святой Церкви, каковы бы ни были их требования. Это означает и послушание вашим законам, Ваше Превосходительство, и уважение здешних обычаев. Обет и кредо моего Ордена требуют именно этого.

Регент отреагировал на эти слова несколько неожиданно. Он чуть напрягся - однако вовсе не в ответ на слова, подумал священник. Возможно, в ответ на что-то, за ними кроющееся.

И когда Тошида заговорил, голос его тоже прозвучал странновато. Дэмьен не смог определить природу этой странности. Голос зазвучал... тоскливо... чуть ли не алчно.

- Вы сказали, ваш Патриарх?

- Да, Ваше Превосходительство.

- Мужчина, - подчеркнул регент.

Дэмьен удивленно кивнул.

- И он ваш верховный иерарх? Именно это означает титул Патриарха?

Дэмьен кивнул вновь.

- Церковь объединилась под властью одного духовного лидера в конце Третьего столетия. Но географические барьеры между Востоком и Западом слишком труднопреодолимы, чтобы один человек смог эффективно управлять обоими регионами, поэтому решено было поставить по верховному иерарху во главе каждого. - И он добавил: - Ведь и у вас есть собственный верховный иерарх.

- В каждом городе имеется своя Мать, - ответил регент. В нем чувствовался темперамент почти звериного свойства; внутреннее напряжение, вступающее в противоречие с невозмутимостью его облика и хладнокровной манерой говорить. "Он почему-то готов взорваться, - подумал Дэмьен. Причем готов взорваться уже давным-давно". - Их совместные речения и образуют наш Закон.

- А как же институт регентства? - осмелился спросить Дэмьен. - Как он вписывается в общую картину?

Впервые за весь допрос регент отвел глаза.

- Матери обладают даром ясновидения, они являются нашими оракулами. Они слышат и истолковывают голос Единого Бога и живут вечными Святительницами Его Имени... а этот образ жизни не слишком соответствует потребностям управления государством, преподобный Райс. Вам ясно?

- Следовательно, на самом деле правите вы?

- В каких-то отношениях. Но неизменно покорствуя воле Матери. - Тошида вновь уставился на Дэмьена. И взор его был столь пронзителен и в то же самое время столь хищен, что выдержать это испытание было нелегко. Дэмьен не сомневался в том, что регент самым внимательным образом следит за малейшим проявлением его собственной реакции на услышанное. - Я обладаю высшим рангом, которого может в нашей стране достигнуть мужчина. Но меня удивляет, что вам это неизвестно, преподобный Райс. Разве не сам Пророк учредил именно такой порядок?

Правильно ли он понял его слова? Возможно ли, что в здешних краях высшая власть зарезервирована за женщинами - и, соответственно, этот мужчина - энергичный и властный мужчина - гуляет на коротком поводке нелепого сексистского суеверия? Внезапно Дэмьен с удовольствием вспомнил, что часто играет в покер и что хорошо умеет в него играть, - никогда еще напускное безразличие не требовалось ему в такой степени, как сейчас.

- Порядки меняются, - осторожно сказал он. - И даже слово Пророка становится объектом различных интерпретаций.

Он не осмелился ни сказать, ни спросить более прямо. Во всяком случае, сейчас. Во всяком случае, не раньше, чем он обзаведется кое-какими познаниями о жизни и жизненных устоях здешнего народа. Любое иное решение было бы равнозначно тому, чтобы поднести зажженную спичку к пороховой бочке - и лишь для того, чтобы посмотреть, что из этого получится. То есть было бы чистым безумием.

Несколько мгновений регент просидел молча. Продумывая услышанное. Всесторонне продумывая все сказанное и оставшееся недосказанным.

- Знаете ли, - заявил он наконец, - кое-что из того, что мы с вами сейчас обсудили, показалось бы моему народу... ну, скажем, тревожащим. Чуждая нам иерархия, отличающиеся от наших обычаи... - Его темные глаза сощурились. - И колдовство. Все эти темы настолько деликатны, что место им только в беседе с глазу на глаз. Вы согласны со мной, преподобный Райс?

Дэмьен обнаружил, что сидит затаив дыхание. Сейчас и ему стало трудно говорить.

- А как быть с моим народом?

"Иначе говоря: дорого ли ты дашь за мое молчание?"

- Надобность в дальнейшем дознании отпала, - невозмутимо ответил регент.

Этим было сказано все.

Неужели одна только религиозная вера удержала этого человека от того, чтобы еще давным-давно потребовать причитающееся ему по праву, от того, чтобы создать собственное королевство и разгромить, если понадобится, чужое? И удержит ли она его сейчас, когда он полностью осознал новые, открывшиеся в связи с прибытием заморского корабля возможности? Дэмьен подумал, что он и впрямь поднес зажженную спичку к пороховой бочке. А бочка оказалась лишь одной из многих в огромном погребе.

Регент, оттолкнув стул, поднялся с места.