Сергей Снегов - Галактическая одиссея

Мы доставили на "Икар" двух тигров и с десяток мелких зверушек, составлявших, мы это уже знали, любимое блюдо благопристойных хищников. Тигры вели себя на корабле как милые домашние твари, мурлыкали, а не рычали, просили погладить их, умильно заглядывали в глаза, но, потеряв к ним доверие, мы остерегались панибратствовать. Петр усыпил всех, больших и малых, Гюнтер с Алексеем ассистировали. Вскоре они доложили, что можно знакомиться с результатами, и мы пошли всем экипажем в биологическую лабораторию.

В ней стояли две клетки, одна - большая и прочная - с тиграми, другая - маленькая, с тонкими прутьями - для зверушек. Картина поведения разительно отличалась от той, что мы видели все эти дни. Тигры бросались на прутья, свирепый рык сотрясал воздух, зверушки жались кучкой в дальний угол клетки. Иван подошел к большой клетке и отпрянул, тигр, еще недавно благожелательно допускавший себя седлать, проворно просунул сквозь решетку лапу, едва не прихватил Ивана когтями и так заревел от разочарования, что заныло в ушах.

- Отличная работа! - воскликнул сияющий Иван. Вчера он ликовал от добродушия хищников, сегодня восхищался их злобой. - Огромные успехи сделала инженерная генетика! Как по-вашему, други?

По плану эксперимента оперированных животных выпускали на волю, но полной свободы не предоставляли: Гюнтер и Петр в авиетках следовали за тиграми и, давая им нападать на безмятежно прогуливающиеся жертвы, в последний момент должны были предотвращать тормозными полями расправу. Что до зверушек с внедренными способностями страха, то они должны были продемонстрировать собратьям спасительность боязни. Но эксперимент пошел по-иному. Мы и отдаленно не догадывались, что за странное местечко эта райская планета Кремона-4.

Первыми выпустили мирных зверушек. Они боязливо потоптались, потом кучкой осторожно направились к лесу. Оттуда вышел великолепный тигрина с когортой своих потенциальных жертв, весело семенивших по его бокам. Наши зверьки на мгновение оцепенели, затем с визгом кинулись врассыпную. Лесные выходцы с удивлением смотрели на перепуганных земляков, впервые мы разглядели на их мордах это столь редкое здесь чувство - удивление. А с беглецами сотворилось нечто непредвиденное: их вдруг побросало вверх, завертело, швырнуло оземь, визг затих, и через две-три минуты все движенья замерли. Гюнтер и Петр, посадив авиетки, подбежали к зверькам. Я с Еленой и Хаяси тоже заторопились поближе. Перед нами лежали трупы, зверьки быстро холодели.

- Ничего не понимаю, Арн! - выдавил трясущимися губами Петр. - Эксперимент был чистый.

- Я, кажется, догадываюсь! - медленно проговорил Гюнтер. - Ну и дьявольский характер у этой райской планетки. Но надо проверить. Разреши выводить тигров, Арн.

С играми расправа неведомых сил была еще более быстрой и жестокой. Они бешено вынеслись из клетки, свирепо зарыкали, их в ту же секунду кинуло оземь, железная судорога ломала гибкие, красивые тела, душила, выворачивала спины.

В минуту все было кончено.

Я молча глядел на бездыханных красавцев. Ко мне подошел Гюнтер.

- Арн, - сказал он хрипло. В какие-то несколько секунд он страшно переменился - лицо исказилось, глаза зло засверкали. - Беру свои извинения перед Еленой обратно. Возвращаюсь к старому мнению: рай не по мне, человек грешный. Хочу, чтобы ты это знал! И чтобы ты это знала, Елена!

- Я не уверена, что причина неудачи эксперимента в самой планете, - возразила Елена. - Надо поискать факторы поконкретней. И напомню, что еще недавно ты больше всех восхищался Кремоной.

Я не мог знать в ту минуту, что в коллективе нашем образовалась трещина и что она будет отныне расти. Но тон, каким Гюнтер заговорил с Еленой, рассердил меня. Он еще никогда с такой неприязнью не глядел ни на кого, тем более на нее: Гюнтер был характера нелегкого, но человек воспитанный.

- Златокудрая, - сказал он с холодной любезностью, строй, пожалуйста, свои логические цепи для собственного душевного утешения. А я не люблю, чтобы меня превращали в дурака. Ни для Кремоны, ни для тебя не делаю исключения.

Я оборвал их спор, возможно, с излишней резкостью: у Елены от грубого отпора навернулись слезы, этого я не мог снести. Гюнтер раздраженно зашагал к авиетке. Я пробормотал, что странно действует на нас планета, райские условия, а нервы у некоторых расходятся.

Когда мы возвращались на "Икар", Хаяси взял меня под руку.

- Арн, держись, пожалуйста, - сказал он. - От тебя во многом зависит наше настроение, а оно ухудшается у всех. Давай обсудим на "Икаре" результаты эксперимента. Он не такой уж неудачный. Кое-какие факты уста новлены.

Обсуждение мало что дало. Правда, стало очевидным, что Кремона-4 - планета отнюдь не нормального планет ного характера. И неразгаданная сфера вокруг нее, превращавшая для наблюдателя извне прекрасное местечко в мертвое тело, и внешнее благолепие, картина всеобщего радушия при отнюдь не благостных жизнеотправлениях, и даже то, что рейсовые механизмы здесь разладились и восстановление идет трудней, чем хотелось бы, - все это и раньше поражало. А сегодня добавилось, что нормальные реакции организма) ярость, помогающая нападать, чтобы пропитаться, страх, способствующий самосохранению, - на планете запретны. Анна поддерживала Гюнтера, запальчиво обвинявшего саму Кремону-4 в расправе с экспериментальными животными. Разве нельзя допустить, что свирепость и страх, доказывал она, вовне выражают себя неведомыми физическими полями и что поля эти несовместимы с опять-таки неизвестными нам физическими полями самой планеты? Разве не при помощи воздействия на излучения синтезированных на Урании биороботов Глейстон менял свойства и возможности своих созданий? Достаточно допустить, что и на Кремоне каким-то неизвестным нам образом происходит подобное тому, что мы видели на Урании, и сегодняшнее событие станет ясным.

- То есть неизвестное объясняется при помощи неведомого, - презрительно бросила Елена. Стычка с Гюнтером сделала и ее раздражительной. И что Анна поддержала Гюнтера, не улучшило настроения Елены. - Не знаю, как тут с астрофизикой, а логика уникальная!

Для меня было ясно одно: если Кремона-4 арена игры неведомых физических сил, то надо силы эти открыть и изучить. И познакомиться с внутренними планетами - может, сферы и там камуфлируют их природу? Разбиваемся на две группы, предложил я. Астрофизик Анна Мейснер, биолог Елена Витковская, астроинженер Алексей Кастор, астроботаник и медик Иван Комнин, штурман Фома Михайловский продолжают на "Икаре" изучение Кремоны-4. Остальные четверо, разведочная группа астроинженера Гюнтера Менотти вместе со мной, на "Гермесе" уходят на соседние планеты. Сегодня, оглядываясь, я вижу, что допустил просчет. Что-то нехорошее появилось среди экипажа, я почувствовал перемену, но игнорировал ее: общая работа заставит забыть о неудачах, думал я тогда, и ограничился тем, что поставил каждому деловое задание.