Вик Тори - Аномалия

— Это одна большая семья. Кто голоден, того здесь накормят. Кому холодно – всегда согреется у костра. Кому одиноко – найдет поддержку, — говорил Амади. – Вы пока лучше молчите и не задерживайте взгляд на детях. Местные верят в сглазы и проклятия. Пока вы чужаки, вас будут обходить стороной.

Мы вышли на небольшую утоптанную площадку. Музыка вмиг стихла. Все замолчали и детишки, только что резвившиеся у костра, бегом кинулись к взрослым. Открыв от удивления рты, малыши выглядывали из-за пестрых юбок женщин и широких спин мужчин. Дети были такими смешными — черненькие, кучерявые, почти голенькие, — но я, вспомнив наказ Амади, отвела взгляд и уставилась на огонь.

Наш сопровождающий что-то объяснял соплеменникам. Как только он закончил, из группы мужчин, устроившихся у костра, поднялся старик и направился к нам. На его худых плечах болталась белая длинная туника, такого же цвета повязка чуть прикрывала морщинистый лоб. Несмотря на свой возраст, держался он уверенно. Шаман или вождь, подумала я.

— Старейшина. Относитесь к нему почтительно, — пояснил Амади.

Старейшина подошел к нам, поклонился и что-то тихо сказал. Мы поклонились в ответ. Все, кроме нашего твердолобого охранника, который брезгливо сморщился при виде старика. Это ж как надо промыть мозги, чтобы и здесь он не смог сдержать своего отвращения и неприятия к пожилым людям! Так и хотелось влепить ему затрещину, чтобы вел себя уважительно.

Похлопав по плечу Амади, старейшина жестом пригласил нас к костру.

— Нас приняли, — улыбнулся Амади. — Приглашают разделить с ними трапезу. Советую не отказываться, даже если кушать не хотите. Хотя бы кусочек, но съесть надо. После ужина вождь хочет узнать, зачем мы приехали. А пока, еда. Это святое.

Особого приглашения не понадобилось. Слишком аппетитно выглядело поджаристое до золотистой корочки мясо. Вертело обильно поливали какой-то жидкостью — наверное, смесь пряностей и чего-то еще.

Нас усадили чуть поодаль от костра. Мягкая подстилка из шкур, подобие низкого столика и раскрашенная причудливыми узорами посуда говорили о том, что место нам досталось особое. Старейшина, загадочно улыбаясь, налил что-то в глиняные пиалы и протянул нам.

— Вам предлагают попробовать местный напиток. Что-то вроде пива. Это хороший знак – нас принимают, как дорогих гостей.

— Это точно можно пить? – Феликс скептически рассматривал мутноватую жидкость с налетом серой пены.

— Можно, — ответил Амади и подмигнул Юрию. — Если не хотите пить, то хотя бы сделайте вид, что понравилось.

Мы пригубили из пиал. И только наш охранник по-прежнему сидел неподвижно и настороженно следил за притихшими аборигенами. Почти сразу на большом блюде нам подали мясо. Честно говоря, я не ожидала, что еда будет без соли. Мясо, ароматное и отлично прожаренное, оказалось пресным, абсолютно непривычным на вкус.

Юрий, сидящей рядом со мной, достал из кармана пузырек и протянул мне.

— На, соль. Я тоже без нее не могу, хотя и вредно это.

Пока мы наслаждались угощением, Амади что-то тихо рассказывал старейшине. Тот кивал головой и, озабоченно нахмурившись, отвечал переводчику.

Привыкнув к нашему присутствию, местные жители снова вернулись к обычным занятиям. Мужчины взяли барабаны, а дети, осмелев, играли у костров. На нас посматривали с любопытством, но вполне дружелюбно.

Наконец старейшина встал и неспешно направился по узкой улочке прочь от шумной, вытоптанной площадки.

— Куда это он? – спросил Феликс.

— Спать.

— Как спать? И что, ничего не сказал?

— То, что старейшина пошел спать и оставил нас среди своих людей, означает, что он нам доверяет и принимает.

— О чем вы разговаривали?

— Он спрашивал о целях нашего визита. Я рассказал все так, как вы учили. Объяснил, что вы – врачи международной организации и прибыли, чтобы лечить людей. Старейшина сказал, что он сделает все, чтобы нам тут было хорошо. Он сказал, что молился о помощи. И помощь пришла.

— Отлично, — обрадовался Феликс. – Когда мы можем приступить?

— Завтра с утра нам помогут перенести аппаратуру и вещи. Вам выделят дома. Уже сегодня можно ночевать там.

— Нет, это исключено! – замахал руками Феликс. – Мы развернем передвижную лабораторию где-нибудь на окраине деревни. Наша техника просто не поместиться в их домики, а каркасный комплекс специально для этого предназначен. Самое главное, там мы будем все вместе.

— Думаю, это не проблема, — ответил Амади. — Старейшина не настаивает на своем предложении.

— Надеюсь, ночевать сегодня тут тоже не обязательно?

— Нет. Если захотите вернуться к машинам, вас проводят.

Мы не стали тянуть с возвращением. Нас и так зажались. Прихватив с собой немного мяса и фруктов, мы отправились назад, к машинам.

Рано утром, как только рассвет затеплился на востоке, нас ждали десятка два помощников из поселения. Сквозь отрезок джунглей, от машин до деревни, уже была вычищена широкая тропа. Все было готово к переезду.

К середине дня аппаратура и вещи перекочевала в поселение. Наши охранники с техником и Белобрысым работали в поте лица, чтобы к вечеру развернуть передвижную лабораторию, так как по прогнозам старейшины ночью мог пойти дождь. А это тебе не городская морось из расстрелянных туч, а самый настоящий ливень. Именно поэтому на расчищенной площадке для лаборатории пришлось делать настил и предусмотреть небольшое возвышение. Все-таки техника недешевая… да и мы без нее, как без рук.

Так как дело рисковало затянуться до поздней ночи, наши профессора-белоручки подключились к строительно-монтажным работам. Никому не хотелось мокнуть под дождем или ночевать в местных «гостиницах».

Пока мужчины возились с лабораторией, женский состав нашей группы отправился знакомиться с местным населением. Более радушных и доброжелательных людей я уже давно не встречала. Даже языковой барьер нам не мешал общаться с шумным чернокожим народом. Нас приглашали в каждый дом, старались чем-нибудь угостить, угодить и расположить к себе. Местные женщины с восторгом рассматривали нашу одежду. Смольской пришлось-таки расстаться со своей шляпой. Она неосторожно восхитилась деревянной маской на стене дома, на что хозяйка незамедлительно отреагировала: скорченная рожица тут же оказалась в руках Смольской. От подарков не отказываются – жестами объяснила упитанная африканка — и тут же ткнула пальцев в шляпу Аллы Федоровны. Пришлось сделать ответный подарок. Африканка с радостью водрузила шляпу себе на голову и побежала хвастаться подругам. Женщины везде одинаковые…

Куда бы мы ни пошли, за нами по пятам ходили дети всех возрастов. Ирина имела неосторожность угостить расплакавшегося мальчика конфетой. Слава о доброй тете вмиг разлетелась по деревне. Конфеты давно кончились, но дети с надеждой в глазах так и преследовали нас до самого вечера.