Олег Таругин - Сны разума

– Гвоздь… нет, Короткий, давай лучше ты: если там есть какой-то ход, замаскируйся и сиди тихо, жди гостей. Если что, не спеши стрелять, мы не у себя дома, понял? – Сержант вдруг с тоской вспомнил о снятом вместе с наружной «скорлупой» камуфляже. – Постарайся остановить их на безопасном расстоянии и поговорить. Говорить буду я.

– Понял. – Снятая с предохранителя винтовка ефрейтора негромко пискнула, вставая на боевой заряд. Использовать здесь, под землей, динамическое оружие было бы чистым безумием, а вот импульсный режим на минимальной мощности – самое то. В крайнем случае оплавит пару кубометров камня, и все. Никаких обвалов: помнится, во время шахтерского бунта на Фьорре-5 это отлично сработало… Правда, никто из уважающих себя космодесантников не любил вспоминать ту операцию.

– Гвоздь, – сержант выдержал небольшую паузу. – Ты у нас парень не брезгливый – осмотри-ка все тут поподробней. Вдруг еще что интересное найдешь. – Баков протянул подчиненному свой фонарь и отщелкнул от трофейного автомата магазин, задумчиво уставившись на отблескивающие в отраженном свете закругленные оголовки патронов: погибший не успел расстрелять всю обойму.

«Хотел бы я знать, в кого ты стрелял, коллега ? – задумчиво подумал Даниил, аккуратно кладя древнее оружие к своим ногам. – И кто столь мастерски уложил тебя…»

– Ты чего? – Контрразведчик, подсвечивая фонарем, внимательно взглянул в мое лицо. Очень внимательно . Молодец, мужик, профессионал, сразу заметил.

– Да вот, накатило, понимаешь. Жаль ноутбук не достать, а то записал бы, для потомков и прочих читателей.

– И что? – Анатолий Петрович понизил голос, давая понять, что наш разговор для чужих ушей не предназначен. – Вкратце, а?

– Они здесь, – уложившись буквально в два слова, сообщил я. И, подумав, продолжил: – Сержант начинает что-то понимать насчет этих шариков и сопутствующих им трупов, остальные, похоже, нет. Но нас засекли биосканером – ефрейтора Короткова помнишь? Он будет ждать у самого входа в пещеру, ну то есть в зал. С приказом первым не стрелять, но наготове быть. Баков хочет поговорить, однако, сам понимаешь, остерегается…

– Понимаю, – полковник толкнул идущего передо мной спецназовца в плечо, сделав рукой какой-то хитрый пасс, значения которого я не понял. Группа послушно остановилась. – Коля, – контрразведчик на долю секунды замялся, – Марина, Михалыч – сюда. Отойдем. Привал три минуты, можно курить.

Несколько секунд в узком коридоре царило оживление: капитан с девушкой и Михалычем протискивались, шурша рюкзаками по осыпающимся стенам, к нам, остальные вжимались в холодный ракушечник узкого коридора, пропуская: место для экстренного «военного совета» полковник выбрал, честно говоря, не самое удачное.

Пока я по просьбе контрразведчика обрисовывал ситуацию, потихоньку сгорая от зависти к курящим спецназовцам, усевшимся под стеной в десятке метров от нас, все молчали. Когда я окончил, впрочем, тоже – что дало мне вполне законное право успеть закурить долгожданную сигарету. Смерив меня уничижающим взглядом, полковник резюмировал:

– Короче, диспозиция такова: Михалыч, бери кого потолковее и в авангард. Метров на полсотни вперед. Если шумнете – сгною. Лично. Патроны отобрать?

– Обижаешь, Петрович, – майор криво усмехнулся, – справимся. Даже по теплообменнику стрелять не станем, так уж и быть, – к месту вспомнив старый фантастический фильм, схохмил он. И тут до него наконец дошло. – То есть?

– То есть не дергаться, даже когда по вам со всех стволов лупить начнут, ясно? Благо не впервой – были у тебя, помнится, в прошлом прецеденты. Если что – валитесь на пол и прикидывайтесь ветошью. Без стрельбы… до моего приказа. Метров за сто до места все тушим фонари и останавливаемся, а ты сгоняешь на разведку. – Полковник несколько секунд молчал, с искренним интересом разглядывая тлеющую в моей руке сигарету. – Михалыч, если вдруг что – меня заменит Клаус или наш гость. – Контрразведчик мотнул головой в мою сторону. – Это приказ, ясно? Извини, что немножко через твою голову и прочие погоны, но так надо , понятно? Все, погнали, мужики… и дама. Время, кажись, жмет…

Ну, мы и «погнали». То есть пошли. То есть побрели, смиренно, аки монахи, пригнув головы и ориентируясь на оставленные Векторовым маркеры, благодаря которым никакой возможности сбиться с пути, к счастью, не было.

Только, к счастью ли?..

«…– Командир, – передаваемый гарнитурой (автономная боевая связь, как ни странно, работала даже здесь, под землей) голос Короткова едва заметно напрягся, – есть! Гости вышли на финишную прямую. Еще метров сто пятьдесят, два поворота – и вход в наш коридор. Сигнал четкий, их семеро. Приказ?

– Прежний, – отрезал Баков, перебрасывая под руку штурмвинтовку и жестом отправляя Гвоздя в противоположную от лаза сторону. – Фонари погасить.

Конечно, никаких шансов на то, что «гости» прослушивают их переговоры, еще и автоматически криптуемые при передаче, не было, но кто его там знает? Сержант не был особенно силен в истории, но помнил, что в конце двадцатого – начале двадцать первого века на Земле творилось сущее безобразие. Локальные войны, этнические и религиозные конфликты, битвы мировоззрений и установление нового мирового порядка (к счастью, так и не установленного)… Да, как бы оно ни было, рисковать не стоило…»

Как ни странно, обнаружение бренных останков погибших спецназовцев, среди которых, как и ожидалось, не было капитана Векторова, меня ничем особенно не потрясло. За время короткой врачебной карьеры я, увы, не раз и не два успел повидать смерть: не ту, привычную и почти нестрашную, что лежит на цинковых столах в университетских анатомических залах, а реальную, когда внезапно «потяжелевший» больной умирает прямо на твоих руках, не дождавшись прихода реанимационной бригады.

Конечно, весь окружающий антураж – сырые стены, подсознательное ощущение многометровой толщи над головой, прыгающий, неверный свет фонарей и немалое количество пролившейся на пол крови – отнюдь не добавлял желания наслаждаться картиной, но и не настолько, чтобы сходить с ума или впадать в истерики.

Вот только от жутковатого железистого запаха деться никуда было нельзя: он против воли лез в ноздри, напоминая о бренности бытия и близости смерти. Кто знает, о чем речь, тот поймет…

Марину, ясное дело, провели вдоль стеночки, заставив внимательно следить за состоянием потолка на предмет обвалоопасности. Девушка, впрочем, не спорила. Мы же с полковником чуть подзадержались: контрразведчика интересовало, так ли я все это себе представлял. Мол, текст текстом, угадывания угадываниями, но насколько все соответствует ?..