Олег Таругин - Сны разума

– Вот именно. – Многозначительно кивнув, я щелкнул выключателем фонаря. На наш небольшой отряд опустилась тьма: оказывается, я был последним, кто еще не успел этого сделать. Едва ли не против воли подтянув под руку автомат, я коснулся пальцами прохладной стали и хмыкнул: – Долго нам здесь сидеть?

– От забора до обеда, – буркнул вернувшийся к прежнему настроению полковник. – Думаю, все плохое мы услышим. А пока объявляю на нашей полудохлой подлодке режим полного радиомолчания. Сидим, короче, слушаем. Минуты три еще. Можно перекурить, – последнее относилось явно не ко мне, уже дымящему очередной сигаретой. Видимый лишь во время затяжек дым нехотя полз вдоль коридора: сказывалась близость пещеры.

«…– Идут, – негромко шепнул голос в крохотном наушнике, – двое, без фонарей. Похоже, у них приборы ночного видения. Остальные остановились, ждут, а это, видать, разведка. Мне когда нарисоваться, командир? Им еще с полсотни метров осталось.

– Подпусти метров на двадцать, – не слишком уверенно ответил сержант, – потом рявкни что-нибудь вроде «Стой, кто идет, стрелять буду». Если ребята наши , армейские, намек поймут. Если ж нет – то по обстоятельствам. Но помни – мне они в любом случае живыми нужны!

– Бак, слушай, – Коротков задумчиво хмыкнул, – а мне им, собственно, на каком языке рявкать-то, на интерлингве? Или на стандартном русском?

– На стандарте, – помедлив мгновение, ответил Даниил, припомнив выбитую на корпусе древнего автомата надпись. – Вроде должны понять.

– Ясно, остаюсь на связи. Слушайте, если что…»

– Ну хоть не стреляют – и на том спасибо. В любом случае должны были уже дойти, время. – Полковник перестал пожирать взглядом светящийся циферблат наручных часов и решительно поднялся на ноги, едва не врезавшись головой в низкий потолок. – Твою ж мать, понакопали тут! Все, подъем, орлы и орлицы, двинули. А то не успеем на исторические переговоры. Игоревич, ты точно уверен, что у них там никакого супер-пупер бесшумного оружия нет? Не могли наших дипкурьеров по-тихому положить?

– Не переживай, Анатоль Петрович, нет у них ничего бесшумного – ваши «глушаки» и то поэффективнее будут. Живы твои переговорщики. Можно идти.

– Тогда вперед. – Контрразведчик ненавязчиво оттер плечом и меня, и девушку, оказавшись впереди. Теперь в авангарде шли двое спецназовцев, затем Петрович – и мы с Мариной замыкающими.

– Фонари не зажигайте, – оглянувшись, предупредил полковник, – просто идите вперед, и все. Держитесь за моим рюкзаком, головы ниже. Вдруг что такое нештатное случится – падайте на пол и лежите. Игоревич, я у тебя пушку не отбираю, но умоляю, не начни сдуру палить – терпеть не могу от своих пули в спину получать, лады?

Узкий и низкий коридор, погруженный в полутьму, разрываемую приглушенным до минимума лучом одного-единственного фонаря в руках идущего первым спецназовца, неспешно проплывал мимо. Неверный, химический свет отбрасывал на стены изломанные сюрреалистические тени. Под ногами мягко пружинила вековая пыль, навевая мысли о…

«– Свои, Короткий! – рявкнули из коридора истинно командным тоном, столь хорошо знакомым и ефрейтору, и остальным десантникам. – Кончай, ну? Какого ж это ты хрена в нас стрелять будешь, а, ефрейтор ? Баков с Гвоздем тоже небось там? Страхуют, десантнички крымские ? Вся неразлучная троица нарушителей приказа в сборе?

Коротков медленно опустил вскинутую к плечу «вышку», убрал палец со спускового крючка. Лишенная тактильного контакта с пальцем хозяина винтовка едва слышно пискнула – умная автоматика поставила оружие на промежуточный предохранитель.

Н-да, чего-чего, а ТАКОГО ответа на свое «Стой, стрелять буду» он не ожидал. Значит, они никуда не проваливались во времени и не переносились на легендарную Землю, а по-прежнему находятся на той же самой планете?! Кстати, интересно, кто это говорит – явно ведь не комроты Марков? И произношение какое-то странное, слишком, что ли, правильное?..

– Так что, Коротков, не шмальнешь сдуру? – не давая опомниться, с нескрываемой усмешкой в голосе, вопросили из темноты. – Можем подойти?

– Назовитесь! – решился-таки слегка обнаглеть ефрейтор. В конце концов, часовой, как гласит устав, «есьмь субъект неприкасаемый».

– Ну, допустим, майор Махров и капитан Маленко, допустим, особый отдел флота, – лениво-равнодушно ответили из коридора. – Ну и? Про нарушенный приказ, снятую «скорлупу» и угнанный вездеход тоже напомнить или хватит?

Окончательно сбитый с толку ефрейтор опустил оружие: ну, ясное дело, господа «особнячки», пожаловали! Как всегда, ничего не объясняя, и в самый неожиданный и неподходящий момент!

Ни малейших сомнений относительно кастовой принадлежности нежданных гостей он более не испытывал: и общий тон разговора, и помянутые подробности недолгой планетарной эпопеи однозначно подтверждали их аутентичность. Свои, конечно… хотя, как начнут разбираться да собак вешать – так трижды и пожалеешь, что свои, а не чужие!..

– Подходите, – Коротков направил вдоль коридора луч переключенного на максимум фонаря – маленькая, но все же месть. Ага, хитрые, за поворотом спрятались.

– Блин, Короткий, свет убери, а? Сдурел? Давай зови командира, разговор говорить будем.

Послушно нажав на кнопку – хорошенького понемногу, особо перегибать палку тоже не стоит, – ефрейтор неожиданно понял, что показалось ему странным во время их короткого общения: весь разговор проходил даже не на стандартном, а на самом что ни на есть классическом русском. В принципе, конечно, одно и то же, на многих колонизированных планетах так и говорят, но…

Метнувшаяся из темноты тень зажала ему рот, заодно сорвав обруч с микрофоном и наушниками и вырвав из руки винтовку. Коротков дернулся было, пытаясь выставить противоблок, но совершенно незнакомый прием тут же отправил его на пол. Короткая боль пронзила заломленную руку, ухо обожгло чужое дыхание.

– Тихо, дурень, чуть все не напортил. Мы и вправду свои, ясно тебе? Контрразведка. Просто из другого времени…

– Короткий? Ну что там? Чего молчишь? – Под подошвами десантных ботинок Бакова заскрипела известняковая крошка, обильно устилавшая пол около проломленного в стене лаза. – Эй, что вы делае…

Все вновь изменилось в один неизмеримо короткий миг…»

– …Вот за этим поворотом, как я понимаю, – выдохнул полковник, кивая куда-то в темноту. – Приготовьтесь, что ль, на всякий случай, а то кто его знает, как оно будет.

В этот миг я неожиданно понял, что сейчас произойдет. И что означает очередная вставшая перед мысленным взором картина. Ну почему это не привиделось мне парой минут раньше?! Хотя бы минутой раньше?! Мы уже не успевали – катастрофически не успевали! – однако я должен был хотя бы попытаться что-то изменить.