Раду Hор - Путь к звездам

После упражнений были принесены пневматические тюфяки, на которых обыкновенно развертывалась классическая борьба. Они организовали даже «астероидный чемпионат», выигранный Чернатом, который легко одержал победу надо всеми по очереди.

Самым полезным из всех упражнений было натягивание металлических луков; мускулы подвергались усилию, приблизительно равному тому, с которым они работали на Земле, несмотря на различные гравитационные условия.

После того, как гимнастика закончилась, профессор Добре пошел в новую теплицу, которую ему выстроил Динкэ. Сквозь прозрачную кровлю были видны белые, желтые и оранжевые растения, вывезенные с Венеры, которые как раз расцветали.

— Хороший малый, этот Динкэ! — пробормотал старик-профессор. — Такой сюрприз мне сделал и, главное, подумал обо всем. Эта штора — настоящий сложный фильтр, который пропускает много меньше света, но гораздо больше тепла, чем штора теплицы с земными растениями. Таким образом растения с Венеры чувствуют себя «как дома». Более того, он мне приготовил даже состав почвы по данным мною на обратном пути указаниям.

Биолог вошел затем в свою лабораторию и начал отбирать семена, подготовляя их к будущему посеву. Он протравливал их различными веществами, насыщал излучениями и сверхзвуками, чтобы улучшить условия прорастания.

Он подошел к специальной установке, основанной на использовании меченых атомов, т. е. атомов, обладающих радиоактивными свойствами. С помощью этих атомов он следил за питанием и метаболизмом различных растений с Венеры, преобразованием удобрений, внесенных им в почву теплицы, и механизмом их подачи в листья и фрукты.

Вернувшись в теплицу, он подошел к группе растений с Венеры, которые были гораздо выше других, но почему-то казались поблекшими.

— Очевидно опыт не удался! — недовольно заметал биолог.

Он вспрыснул в корни этих растений циклоакцин — вещество, обыкновенно используемое на Земле для ускорения развития растений. Но эта попытка не дала результата.

— Придется подыскать другое вещество. Ведь растения с Венеры не похожи на земные. Начнем с углубленного изучения их специфических особенностей.

Он вернулся в лабораторию и снова погрузился в исследования.

Остальные астронавты разбирали вывезенный с Венеры научный материал или изучали результаты экспедиции.

Анна Григораш обсуждала вместе с Динкэ у себя в лаборатории геологическую структуру Венеры. Она собрала образчики множества вулканических пород [24] вулканические породы — горные породы, образовавшиеся в результате отвердевания расплавленных огненножидких масс, извергающихся из недр земли в земную кору и прорывающихся на поверхность земли: андезиты, базальты и др. и других, образовавшихся в результате их разложения.

Скарлат был погружен в составление большой карты. На большом миллиметрическом листе ватмана он прилежно чертил огромную орбиту, изображающую путь Коперника.

У него на столе, как всегда, был образцовый порядок. Каждый предмет стоял на своем месте. Карточки с заметками были сложены одна возле другой, в строжайшем порядке, и кончики прекрасно отточенных карандашей выглядывали из цилиндрических целлулоидных стаканов.

Ученый казался очень нервным. Он не отвечал па вопросы, по временам покачивал головой и вытирал высокий лоб платком. Следя за красной линией, проходящей по чертежу, он бормотал сквозь зубы:

— И сколько сюрпризов нас еще ожидает! Сколько!

И опять принимался за таблицы дифференциальных исчислений. [25] дифференциальное исчисление — раздел математики, составляющий анализ бесконечно малых; имеет огромное значение в приложениях математики к вопросам естествознания и техники.

Матей Бутару, Вирджил Чернат и радист обсуждали ремонт «Чайки», в котором она нуждалась для будущей экспедиции.

— Так, значит, мы договорились! — сказал Матей на прощание. — Необходимы новые гусеницы, надо пополнить пневматические лодки и соорудить инструменты и аппараты, которые нам пришлось оставить на Венере. Наш труд будет гораздо легче, так как за наше отсутствие товарищ Динкэ каптировал внутреннюю радиоактивную энергию Коперника и провел ее на наш маленький завод. У нас впереди много работы. Мы мобилизуем весь наш коллектив до конца приготовлений. Нам остается только три месяца до новой экспедиции, и надо поторопиться, так как в зоне, находящейся в непосредственной близости к Солнцу, нам вряд ли удастся развернуть какую бы то ни было деятельность.

Послышался звук гонга, а вслед за тем — голос повара, сзывавшего всех к столу.

Обед был как-то особенно вкусен, и путешественники ели с большим аппетитом. Сегодня к столу были первый раз поданы съедобные луковицы одного растения, вывезенного с Венеры и разводимого здесь в теплице.

— Браво, товарищ Динкэ, — воскликнул Матей. — Я должен признаться, что вам действительно удается скрасить нашу жизнь, А кроме того, вы действительно новатор!

Все поздравляли и хвалили Динкэ, а профессор Добре провозгласил здравицу в честь его.

Только Прекуп остался в стороне и с некоторым раздражением наблюдал эту сцену.

Наконец, он сказал полушутливо, полусердито:

— Вот вы хвалите и превозносите до небес этого… «алхимика». Что же такое делает этот Аполодор-Помидор? Он о своей лаборатории, почитай, что и думать забыл; знай, варит и жарит, — брюшко растит! Как будто невесть какая мудрость бросить в кастрюлю несколько кореньев, поставить их на эту плиту с инфракрасными излучениями, которая, можно сказать, сама варит, и потом — сиди себе и жди, чтобы сварилось! — Он на минуту остановился передохнуть, а затем продолжал более напыщенным тоном: — Нет, настоящее ремесло, и ремесло высшей квалификации, как например, радиотелеграфиста, специализированного в передачах на далекое расстояние, никак не ценится…

Он замолчал и сидел сердито уставившись в свою тарелку.

— Я надеюсь, что ты шутишь, мой милый, — обратился к нему Матей. — Меня очень удивляет, что ты не знаешь, что каждая профессия имеет свое значение, и если товарища Динкэ хвалили, это еще не значит, что никто не замечает твоей работы.

Не подымая даже голову, Прекуп пробормотал что-то.

Поведение радиста вывело из терпения Динкэ. Лицо его побагровело. Бросив Прекупу убийственный взгляд, он прошипел:

— Ничего, есть у меня лекарство от таких глупых выходок! — и в два скачка исчез за дверью.

Но скоро он вернулся, неся на подносе миски, в которых находился прекрасный мясной соус с помидорами. Все с аппетитом начали есть. Один только радист некоторое время сидел, не притрагиваясь к еде, пока аппетитный запах кушанья не побудил его взять на вилку хороший кусок мяса. Но едва он положил его в рот, как в ту же минуту вскочил, как ошпаренный. Лицо его побагровело он страшно выпучил глаза, из которых лились крупные слезы, стекавшие по щекам, отчаянно закашлялся и никак не мог прийти в себя.