Раду Hор - Путь к звездам

«Вот уже целая неделя, как я пытаюсь починить установку искусственного климата. Теперь она наконец работает, но есть целый ряд неисправностей, которых мне не удалось еще устранить. Особенно страдает механизм для автоматической регулировки. Нужно внимательно следить за ним, чтобы опять не было какого-нибудь сюрприза…»

Немного ниже, на той же странице, несколько слов, написанных Сабиной Турку:

«Состояние здоровья астронавтов теперь удовлетворительно. Товарищ Скарлат вышел двумя днями раньше в первый раз из подземного убежища. Иногда он удивляет всех своей разговорчивостью. Не существует какой-нибудь мало-мальски важной работы, в которой он не принимал бы участия. Трудно поверить, что он был когда-то наиболее скептически настроенным и самым нелюдимым из всех членов экспедиции».

«Наш врач прав, — подумал Матей, — Скарлат и в самом деле неузнаваем. И все же… он делает некоторые вещи, которых я не понимаю. Он целый день занят какими-то выкладками, экспериментами, заполняет целые блоки всевозможными странными схемами. И если и говорит обо всем другом, то об этом — никогда и никому ни слова. Он опять что-то таит. Уж не ожидает ли нас еще какой-нибудь сюрприз?

И поведение Добре довольно странное. Он все пишет какие-то доклады, и редактирует их и днем и ночью, заполняя сотни страниц, зарисовывает растения в разрезе, классифицирует открытые им существа и тому подобное. Похоже на то, что он готовит свое научное завещание. И все это регистрируется на магнетонические ленты. Несколько раз я заставал их обоих, Добре и Скарлата, таинственно совещавшихся между собой. Заметив меня, они тотчас же замолкали. Не могу вонять, что они делают, отчего прячутся от меня».

Матей сел, сжал виски руками и просидел так довольно долгое время.

Вдруг раздался голос Прекупа, заставивший вздрогнуть Матея. Радист повторял призыв, адресованный станции связи. Но и на этот раз в диффузоре приемника не было ничего слышно.

Жизнь на астероиде вошла в свою колею, без заслуживающих внимания событий.

Установка искусственного климата доставляла путешественникам много неприятностей. Распределение кислорода не было равномерным: то его было слишком много, то слишком мало. Несколько раз пришлось прибегать к защитной одежде и прозрачным шлемам, даже в самом убежище.

И температура теперь не была более постоянной. Несколько часов все как будто бы шло отлично. Потом вдруг делалось страшно жарко, а затем так холодно, что приходилось одеваться в теплую одежду.

В часы отдыха надо было по очереди дежурить, чтобы предупредить несчастье.

Астронавты храбро выносили все эти неприятности. Только Андрей Преркуп беспрестанно ворчал:

— Вот ведь ерунда какая! То жарит, как в печи, то как будто в леднике сидишь!

Вчера, когда нас разбудил товарищ Чернат, чтобы сказать, что температура по-сумасшедшему опять лезет вверх, я со сна вовсе ничего не понимал: напялил на себя шубу.

Во всяком случае, на этот раз наши специалисты не на высоте!

— Вот ведь болтает человек по-пустому! — рассердился на него инженер. — Я ж тебе сотни раз объяснял, что у нас не хватает частей и что сами мы их здесь сделать не можем.

— Ладно, ладно! Не сердитесь, я молчу!

— Правду сказать, — вмешался Динкэ, — не очень-то приятно то дрожать от холода, как заливное, то поджариваться, как жаркое.

Дни проходили незаметно. Добре продолжал заполнять целые тетради. Чернат и Динкэ неустанно работали над установкой искусственного климата, а Прекуп, через строго определенные промежутки времени, передавал сообщения, остававшиеся без ответа. Анна Григораш все еще разбирала материалы, собранные во время экспедиции, и тщательно изучала интересные образцы.

Зачастую можно было слышать, как Скарлат что-то бормочет о явлениях электризации, поминает о Юпитере, о несовершенных вычислениях, и слова эти зачастую прерывались восклицаниями: «Невозможно!.. О чем я думал?… Потерять такую оказию!.. Это непростительно! Совершенно непростительно!»

Время от времени Чернат подымался на поверхность астероида и глядел в маленькую подзорную трубу. Добре часто вышучивал его за это:

— Ты, брат, как те матросы Колумба, которые влезали на мачты, надеясь увидеть берег!

Женщина-врач была всецело поглощена заботой о том, чтобы укрепить здоровье астронавтов. Она давала им медикаменты, которые должны были пополнить недостаток пищевых концентратов, и ежедневно подвергала их некоторым гимнастическим упражнениям и облучениям.

Маленькая планета с каждым днем все больше приближалась к земному шару. До точки максимального сближения с Землей, оставалось лишь две недели, и последней надеждой обитателей астероида оставались призывы, которые настойчиво передавались станции связи на искусственный сателлит Земли.

В пещере на Копернике все спали. Только Матей и Скарлат бодрствовали, сидя у стола, заваленного целыми кипами виноиновых листов. Оба были погружены в какие-то выкладки. Маленькая лампа бросала слабый свет, ложившийся на их работу круглым, бледно-желтым пятном Все остальное помещение было погружено в темноту.

Оба ученых были закутаны в шубы, с кашне на шее, так как последнее время температура в убежище упала до -2°.

— Вне сомнения, — начал Матей, — что астероид уже находится на точке максимального сближения с Землей. До сих пор мы еще не сообщали нашим товарищам точной даты, чтобы не пугать их в случае опоздания помощи. Но, к сожалению, это нисколько не меняет положения.

Лицо молодого ученого было измучено. Он как-то постарел, черты его лица заострились, стали более резкими, а на лоб легли глубокие складки. Он не отрываясь глядел на Скарлата, как бы надеясь, что тот станет ему противоречить.

Вместо ответа профессор принялся снова пересматривать вычисления, набросанные им на лежавшем перед ним белом листе.

— Да, товарищ Бутару, вы правы: 5 часов 34 минуты тому назад, мы миновали точку максимального сближения. И ни откуда ни звука. Так и знайте, наши передачи не доходят.

— Я уже думал об этом. Может быть, Прекуп ошибся, заверяя нас, что передатчик работает отлично. С его склонностью к преувеличению…

— Нет, не думаю. Что касается его работы, он был всегда в высшей степени корректен…

— Не знаю, что и думать. Завтра утром надо посоветоваться и с другими. Я не стану от них ничего скрывать. Они показали, что умеют спокойно и стойко глядеть в глаза опасности… А теперь, пожалуй, самое подходящее, немного отдохнуть. Через два часа рассвет…

Астронавты собрались в большой комнате. У Матея, не спавшего всю ночь, лицо было подтянуто, а под глазами легли темные тени.