Сергей Гатаулин - Вирус

Пересечь двор и исчезнуть за соседними зданиями он не успеет. Прикидывая в уме все возможности, которыми располагает один человек против нескольких профессионалов, Медведев пришел к выводу, что ограниченное пространство для него предпочтительнее рывков по пересеченной местности.

Скользнув в наполненный дымом подъезд, едва касаясь ступеней, он взлетел на площадку, с удивлением взглянул на бетонную перегородку выдержавшую удар. Замер за стеной - именно в тот момент, когда услышал шелест быстрых шагов.

Видимо, крепыши-бородачи решили, что испуганная жертва бежит без оглядки. Двигались они легко и уверенно. За то и поплатились.

Тот, что шел первым, отлетел к стене: удара профессора, пришелся точно в голову.

- Тебе не подняться, - злобно прошипел профессор, вкладывая в удар злость и обиду, разрывающую его душу. Он мстил за гибель несостоявшейся любви. Он был свиреп и безумен в стремлении карать, готов был убить каждого, кто встанет на пути.

Непричастных к его несчастью людей нет! Все виновны!

Он стал берсерком - безумным воином, наслаждающимся песней схватки. Не будь его противники профессионалами, он наверняка убил бы их всех - настолько велика была жажда мести. Но они были готовы сражаться.

Резко разворачиваясь и используя инерцию тела, профессор успел ударом в не менее важную для мужчины область достать второго бойца, отчего тот сломался пополам, нелепо сжимая ладонями пах.

На этом удача закончилась. Сноровистые преследователи сполна расплатились за беспечность.

Шум стих. Движения, казалось, прекратились, но профессор внутренним, звериным чутьем ощущал приближение противника.

Постанывающий у ног боец попытался встать, но тут же уткнулся носом в бетонный пол: ярость профессора нашла жертву.

- Идиоты! Я же предупреждал, что он опасен.

Услышав знакомый голос, Медведев осторожно выглянул из-за стены. Попытался разглядеть появившуюся в проеме фигуру, чтобы убедиться в своих предположениях. Сильнейший удар в спину бросил его вперед.

«Обошли сзади», - мелькнула короткая мысль одновременно со вспышкой в голове и резкой, непереносимой болью в пояснице.

Тело дернулось вперед. Встречный удар, догнав в воздухе, резко изменил траекторию падения.

Окружающий мир неожиданно метнулся в сторону и сжался в точку. Сознание отключилось, останавливая распространяющийся по телу поток обжигающей боли.

Похоже, профессора били не переставая, били долго и основательно, но он ничего не чувствовал. Пребывая в бессознательном состоянии, он не хотел возвращаться. Не хотел жить.

Однако долго прятаться в беспамятстве невозможно. Очнулся Медведев, ощутив резкую боль от очередного удара по ноге. Очень болезненного удара.

Чувствительность вернулась к телу, а вместе с ней вернулась и боль. Медведев открыл глаза, и в этот момент что-то произошло с окружающим миром. Совсем небольшое изменение: едва заметно вздрогнул воздух, обдав горячей волной присутствующих костоломов.

Активно трудящиеся над профессорским телом бородачи отшатнулись от мелькнувшей тени, стремительно ворвавшейся в их жизненное пространство. Словно беспощадная Кали, богиня смерти о шести руках, сошла на землю.

Ураганное мелькание тычков и ударов, сливающееся в размазанную полосу, и последовавшее за ним броуновское движение тяжелых тел прекратилось так же неожиданно, как и началось.

Медведев приподнял голову и оглядел подъезд.

Все взлетевшие в воздух тела и предметы приземлились и остались там, куда привели их неумолимые законы Ньютона.

- Вам еще не время умирать, профессор! - проговорил крепкий, загоревший до бронзы молодой человек, поражающий глубиной голубых глаз.

Взлохмаченная, отливающая серебром шевелюра затрещала, разбрасывая едва заметные искры.

- Не столь важно, когда умирать. Важно, кому пришло время, - пробормотал побледневший Медведев.

Отстраняясь от протянутой неожиданным спасителем руки, бледный, с горящим взором, он едва сдерживал слезы. Он не мог избавиться от наваждения. Перед глазами раз за разом появлялось милое лицо.

Незнакомец пристально посмотрел на поникшего профессора. Сочувственно покачал головой, словно знал, о чем тот думает.

- Да уж! - произнес он.

Медведев склонил голову и побрел прочь.

- Я, однако, не нянька! - начал сердиться молодой человек, но вдруг замер, словно пораженный внезапно пришедшей мыслью.

Перед ним, прямо в стене подъезда, возникла мерцающая мембрана, вытягивающаяся в закручивающуюся воздушную воронку.

- Впрочем, почему бы и нет? - хитро улыбнувшись, юноша подхватил сопротивляющегося Медведева под руку и шагнул в темноту.

Волна горячего воздуха прошла по подъезду, ударила в лица приходящих в себя бойцов. Напрасно они искали во дворе, напрасно осматривали ближайшие улицы: профессор исчез, как сквозь землю провалился. Чтобы после секундной дезориентации шагнуть вперед и оказаться на улице.

Впереди - чистая припорошенная снегом аллея. Высокие деревья, вытянувшись по стойке смирно, выстроились с двух сторон. Между деревьев снуют люди, всматриваясь в подозрительный прохожих, спешат мимо.

Можно только догадываться, о чем они думают, глядя на побитого, окровавленного мужчину и высокого блондина с горящими синими глазами.

- Дмитрий Степанович, как там мой отец? - поинтересовался молодой человек.

Медведев вздрогнул и, остановившись, пристально вгляделся в лицо молодого человека.

- Слава? - неуверенно прошептал он. - Но ведь прошло всего... - профессор замолчал, обессилено покачнулся, но устоял на ногах.

- Для кого дни, для кого годы, для кого, может, и сотни лет. Тсс! - Славка неожиданно прижал палец к губам. Глаза его смеялись, веселые чертики скакали, строя друг другу рожицы.

Он заговорщицки указал вперед, задрав брови и сморщив лоб.

Медведев осторожно проследил за взглядом молодого человека. И обмер.

Впереди по тротуару шла Галина Соколова, живая и здоровая, соблазнительно покачивая бедрами.

Грудь наполнилась горячим сладким теплом. Профессор сделал глубокий вдох, встряхнул головой. Сердце на мгновенье остановилось... и рванулось вскачь.

Медведев дернулся, но при малейшей попытке сдвинуться с места был грубо и бесцеремонно остановлен мгновенно затвердевшей рукой Пугачева-младшего.

- Умирать больше не хочется? - ядовито поинтересовался Вячеслав и грустно добавил:

- Все не так просто. В этом мире гореть пришлось всей вашей команде. Не будем мертвых поднимать из могил... Пока не будем!

Медведев кивнул, соглашаясь. Вид живой Галины успокоил зверя, пожирающего сердце, погасил огонь, сжигающий душу. Невозможность приблизиться к предмету вожделения не расстраивала его так, как раньше.