Сергей Гатаулин - Вирус

Дмитрий замолчал, но ненадолго.

- Несколько десятков лет жизни, большая часть которых сопровождается физической немощью, болезнями и угасающими умственными способностями. Вот что намерял нам неизвестный создатель программы-вируса. Если этот программист - Бог, стоит усомниться в доброте его помыслов.

- Бог есть любовь! - пылко произнес старец. - Кто мы такие, чтобы судить его? Пути Господни неисповедимы.

- Вот-вот! То, что он существует, мы знаем, а путей его нам понять не дано. А может, лучше и не пытаться? А то испугаемся. Ведь до сих пор под его знаменами прошло большинство войн, множество инквизиций и других форм очищения рода человеческого от «скверны». И это при том, что никто не знает, существует он или нет. А если узнают наверняка, что тогда начнется? Вселенская драка за место в раю?

- Люди слабы и жестоки! И это не вина Господа.

- Отчего же он не наставил слабые творения свои на путь истинный? Или виноваты не боги - разноименные и единоликие, а конкретные люди, взявшие на себя роль посредников? Сурдопереводчики, размахивающие перед глухим человечеством руками, не замечающие, что своими неуклюжими движениями давно перебили посуду в доме. «Предлагаем место в Царствии небесном - недорого! Или обменяем на веру!»

- Замолчи! - вскричал разгневанный отец Михаил.

Густые брови сошлись на переносице, глаза потемнели.

- Стало быть, ты, богохульник, ратуешь за всеобщее бессмертие, всем без исключения - кто заслужил и кто не достоин? Кто жил по божьим заповедям и кто плевал на них? И убийце, и священнослужителю? - загудел отец Михаил, сжимая кулаки.

- Уж лучше всем, чем в обмен на фанатичную преданность и веру. Вначале послужи богу, как собачка, выпрашивающая кость, а потом... Может быть, и получишь бессмертие, но обязательно после долгих мучений, - парировал Дмитрий. - А чтобы усложнить условия конкурса для тех, кто еще не заслужил, вечная жизнь будет... в ином мире. Вот и появляются после этого у людей мысли, что Земля - тюрьма, в которой они отбывают наказание.

Дмитрий разозлился и не мог успокоиться, несмотря на то, что ему уже давно надоел этот спор. Разбуженный зверь, не удовлетворив жажды крови, не хотел мириться с безапелляционной уверенностью священника в абсолютной правоте. Раздражение, вскипая, выплескивалось наружу. Дмитрий завелся, становясь похожим на новогоднюю петарду: много шума, много света, много эмоций, но пользы - никакой.

«Сбросить пар и постепенно затормозить. Не получиться - нужно ретироваться!» - подумал он.

- Чем же ты отличаешься от тех, кого пытаешься судить? - пропел отец Михаил елейным голосом. Словно вспомнив, что гнев - смертный грех, батюшка, в отличие от молодого человека, мгновенно успокоился.

- Сначала задави вирус, сидящий внутри, а потом, может быть, и получишь бессмертие?.. Может быть! Даже если допустить, что ты прав. Не слишком ли это похоже на «усмири гордыню»? Мы слишком схожи в своих устремлениях, нравится тебе это или нет. Так, может быть, объединим усилия? - закативший глаза отец Михаил, видимо, предвкушал удовольствия и блага, которые предполагаемый альянс принесет человечеству.

- Представь, что можно сделать с твоими возможностями и нашей структурой? - вопрошал священник.

- Поближе к раздаче тянет, святой отец? Привыкли манну небесную лично раздавать - это понятно. Сценарий второго пришествия, надо полагать, уже написали. Не отвечайте - вижу: все готово! Только вот артист в главной роли строптивый попался, а дублеры недоступны.

При последних словах Потемкина отец Михаил в очередной раз побледнел, испуганно заметался глазами, словно искал перерожденных сообщников несостоявшегося мессии.

- Усмири гордыню, согнись в поклоне, встань на колени! - бросал Дмитрий раскаленные слова в лицо священнику. - А мы тебя с руки покормим и погладим. Так? Измерив усердие, с коим стремился ты к Господу нашему, выдадим пропуск в рай. Если отдал всего себя без остатка, получишь разрешение на бессмертие. Это не по мне, святой отец. Увольте!

- Поверь в себя, распрями спину, ты - совершенство. Ты и есть Бог! Он внутри тебя! Чувствуете разницу? - Дмитрий неожиданно замолчал, повернулся и быстро, словно боялся передумать, двинулся к выходу.

- Привет, волшебник, - прощебетала телефонная трубка радостным голосом Светки. - Хорошие новости, Димчик: папа вернулся!

- А плохие? - поинтересовался Дмитрий, жестом остановив компьютерщиков, рвущихся на кухню.

Квартира Пугачевых, в очередной раз приютившая антивирусную команду, превратилась в муравейник, в который неожиданно заползла жирная гусеница. Вернее, гусеница была здесь всегда, а муравейник образовался, как только муравьи перебрались поближе к пропитанию. Голодные труженики возрадовались, оказавшись в непосредственной близости от кухни, заметались, соблазняемые сытными запахами.

- А что, без плохих известий уже никак, скучно? - прошептала Светлана.

- Черное и белое, Инь и Янь, добро и зло, плюс и минус - одно без другого не существует, - глубокомысленно заметил Дмитрий, выталкивая за дверь просочившихся в кухню хакеров.

Бейрут, успевший выхватить из холодильника пачку масла, возмущенно сопротивлялся.

- Масло без хлеба? Какая пошлость! - воспользовавшись секундным послаблением со стороны Дмитрия, Жора сумел проскользнуть к столу. Схватив кусок батона, он исчез за дверью.

- Что у тебя там за крики? - шепотом спросила трубка.

- Старая, как мир, битва за кусок хлеба. Что у тебя случилось?

Девушка помолчала, собираясь с мыслями, и взорвалась, выплеснув накопившееся отчаяние:

- Понимаешь, Димчик, он не помнит, где был. Совершенно ничего не помнит, говорит: сделал шаг вперед - и все!

- Что все? - успел ввернуть Дмитрий.

- Все - это все!.. Он перед дверью! Позвонил - и дома. Где был - не знаю, сколько был - не знаю. Сплошные загадки. Шаг длиною в двое суток, а мне что думать? - выговорившись, Светка успокоилась.

- Когда он появился?

- Полчаса назад, - прошептала Светлана. - Пришел и повис на телефоне. Оправдывается: у него очень важная встреча была намечена на эти дни. Должна была встречаться шпионская братия со всего мира. Говорит, что-то происходит в мире. Что-то, чего они понять не могут.

- Черт! Черт! Черт! - раздраженно засопел Дмитрий и повернулся к двери, упершись взглядом в Медведева.

Профессор, не отрываясь, смотрел на него. Он открыл было рот, чтобы задать вопрос, но в этот момент в дверь позвонили.

В прихожей возник Иван Петрович. Квартира вздрогнула от его радостного крика:

- Аня! Анечка!

- Что здесь происходит? - серьезный голос Анны Ивановны остановил дикие крики возбужденного супруга.

Оглядев квартиру, строгая женщина укоризненно покачала головой.