Василий Шахов - Тень Уробороса. Аутодафе

Она вскинула на него глаза:

— Откуда вы…

— Свой темперамент, синьорина, ты даже под скафандром не спрячешь. Всё, шутки в сторону. Сегодня же к Вилкинсону на прием — и неделя на восстановление. Думаешь, мне его не жаль?

— А вам бывает кого-то жаль? — в голосе Джоконды прозвучала не свойственная ей неуверенность, как младшей перед старшим.

Калиостро тихо засмеялся и резковатым жестом прижал ее к своему плечу:

— Ну почему умные люди иногда бывают такими дурными, а? Сколько живу, всё не могу понять. Ну, давай, выкладывай свои срочные донесения…

Подавив грустную улыбку, Джоконда отстранилась на «служебное расстояние» и опять стала предельно серьезна:

— Сегодня квадро-структура Саймона сообщила о перехвате сигнала. Сам сигнал был несколько странным: большой диапазон, но интенсивность низкая. В общем, по этому «шепоту» Саймон все равно расшифровал источник. Катер довольно близко, в пределах Солнечной системы. По-видимому, неподалеку от Шелкового Пути, чтобы в случае опасности нырнуть в гиперпространство и замести следы… Это Эмма Даун, она пытается достучаться до кого-то из силовых ведомств планеты, но осторожничает. Словом, очевидная просьба о сотрудничестве…

Казалось, ничто на свете не сможет удивить Фредерика Калиостро, однако после донесения Джоконды он выглядел и удивленным, и озадаченным:

— Сотрудничестве? С нами?! Что — Эмма?!

— Да, синьор Калиостро, Эмма собственной персоной. И, кроме того, на запрос Саймона она ответила, что всем нам грозит серьезная опасность…

Клеомед, трасса на Тертый Холм, май 1002 года

Последние грозовые тучи распугало шустрым ветром, и мокрая от ливня дорога начала переливаться каплями солнца. Тогда все и произошло.

Из подворотни странной придорожной постройки, перекосившейся и полинялой, выбрызнул мальчишка. Вслед ему летела женская ругань и детские разноголосые вопли.

Насвистывая беззаботную песенку, с Тертого Холма в сторону города неторопливо вел свою машину биохимик Палладас.

Молясь о том, чтобы юный болтун Эдмон хоть на секунду умолк, пара Фергюссонов бросала красноречивые взгляды на их нового приятеля Ламбера, с которым они познакомились еще в катере и который имел несчастье быть папашей невыносимого подростка. За рулем сидел Арч Фергюссон, поэтому бросать эти самые взгляды ему приходилось через зеркало.

Все — клеомедянин, Палладас и сборная команда по болтовне — стремились из разных пунктов к одному перекрестку. Классический пример из учебника по арифметике…

…Попрошайка первым заметил гравимобиль Фергюссонов и тут же прикинул, как проделает с ними свой трюк, еще не видя машину Алана Палладаса.

— Смотри! — что есть мочи заорал малыш-Эдмон, тыкая пальцем на дорогу.

Арч не дрогнул, однако тормоза, включившись, закрутили гравимашину в скользком водовороте. Не солоно хлебавши попрошайка шмыгнул в заросли на обочине — и поминай как звали. И биохимик Палладас, почти поравнявшийся с перекрестком, растерянно понял: увернуться от столкновения не удастся, темно-фиолетовый волчок-гравимобиль оставит на его кузове не просто легкомысленный росчерк, а отметину посерьезнее. Когда же все всё поняли, время прекратило свой полет; вместо этого оно потекло тягучей липкой массой, где застревали даже звуки…

Фергюссону хватило мастерства, и встреча не стала последней для пассажиров обеих машин. А вот удар был оглушительным.

— Черт, черт, черт! — расшвыривая ногами осколки фар, выскочивший из своего автомобиля Фергюссон в раздражении отошел с дороги, закурил и без особенной надежды найти виновника торжества пробежался взглядом по придорожным кустам.

Возле места аварии сотворилась, как оно всегда бывает, жуткая суета.

— Да что вы делаете? На гробомобиле, да еще и в здешних трущобах! — возмущенно голосил едва не ставший седым Палладас.

— Вы заметили этого мальчишку? — Матильда Фергюссон не теряла рассудительности.

— А вы? — Ламбер Перье охал и размахивал руками, будто обокраденная торговка.

Физиономия его и бурные чувства раздражили биохимика, отчего тот перешел на въедливый, язвительный и тем еще более обидный тон:

— А то вы не знаете, что у местных это забава — бросаться под машины?!

Арч сделал последнюю затяжку, бросил окурок под ноги и втер его подошвой в серый гравий. Его кисть сжали маленькие пальцы. Белобрысый Эдмон, беззаботно приплясывая, присоединился к Фергюссону, утомленный руганью взрослых.

— Что слушаешь? — Арч хмуро кивнул на его наушники.

— Чего? — мальчишка вытащил один.

— Слушаешь чего?

— А, да так… Нате, послушайте!

Арч вставил наушник и прикрыл глаза. Легкое скрипичное стаккато разогнало адреналиновый яд.

— Знакомое очень… Это Паганини?

Не обратив внимания на уважительную интонацию, с которой Фергюссон задал вопрос, мальчишка радостно кивнул:

— Ага! Каприччио номер 24. Я тоже на скрипке учусь. Хотите покажу?

— Нет уж, как-нибудь в другой раз.

Эдмон остался не по-детски невозмутим:

— Ну так понятно, что в другой. У меня с собой и скрипки-то нет… О, нет! — и тут он спрятался за Арча.

Это, раздраженный до предела, к ним несся Ламбер. Прежде всегда элегантный, сейчас француз был встрепанным, как та черная птица на перекошенном заборе.

— Эдмон, ты сейчас же едешь домой, потому что наказан!

— За что-о-о-о?!!

— Тебя просили пристегнуться и заткнуться, а что вместо этого делал ты?

— Папа, вообще-то…

Сам от себя не ожидая, Арч Фергюссон вступился за Эдмона:

— Ламбер, давай по справедливости: если бы не твой сын, мы сбили бы того вымогателя насмерть!

— Он отвлекал тебя!

— Нет…

Оставив их, мальчишка подбежал к Палладасу, который удрученно оглядывал свою покореженную машину.

— Господин, мне очень нужно с вами поговорить!

— Со мной? Тебе? О чем?!

— Дяденька господин, это очень важно, — Эдмон по-хозяйски раскрыл дверцу искалеченного автомобиля и запрыгнул внутрь. — Идите сюда, пока они не смотрят на нас!

И то верно: Арч и Ламбер спорили о поведении Эдмона, Матильда Фергюссон вызывала аварийку — словом, все были заняты своими делами. Заинтригованный Палладас забрался в салон.

— Господин Палладас, — по-взрослому заговорил мальчик, и даже голос его погрубел. — Это хорошо, что вы нам встретились… ну, хотя и так нелепо… Надо бы вам знать: Арч — вон он, с моим отцом — и Матильда Фергюссоны на самом деле Риккардо Калиостро и Полина Буш-Яновская. Есть у меня предчувствие, что скоро им очень понадобится ваше ходатайство…

— Вы кто?! — опешил Алан.

Но мальчишки уже хватились. Он подпрыгнул, стремительно развернулся, быстро шепнул что-то на ухо собеседнику, а затем пулей помчался к своим. Палладас с трудом сглотнул, потряс головой и присвистнул: