Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

Потемкин вновь заглянул в сеть. В куче бесполезных математических символов что-то шевелилось. В воздух взлетали нули, сыпались ручейками единицы. Дмитрий только сейчас заметил, что Вирусапиенс не покидает границ цифровой свалки.

— Здесь и только здесь, не нарушен магнитный слой носителя, — пояснил Вирусапиенс, словно читая мысли Потемкина.

— А сюда-то ты как попал? — поинтересовался Дмитрий.

Он с удивлением смотрел, как тело Вирусапиенса сливается с вновь прибывшим симбионтом и превращается в клонящийся к земле шест, медленно тянущийся в сторону соседнего нуль-единичного холма. Лишь когда дальний конец «живой» шестовины погрузился в наваленные кучей цифры, ближний край стал медленно отрываться от приютившей его насыпи и двигаться к следующей. Процесс перемещения повторился с точностью до наоборот. Затем еще раз… и еще… От кучи к куче, от холма к холму.

" А как же Тромб? — запоздало вспомнил Потемкин — живая арка вспухала и опадала далеко на горизонте.

Открыв глаза, Дмитрий ощутил холодный пластик. Смахнув с лица провода, огляделся. Кругом бардак: системные блоки, странные устройства, паутина соединительных кабелей, мониторы — работающие и темные безжизненные — забытый антураж хакерских апартаментов.

"Странно! Я ведь никуда не прыгал, и не ощущал неспецифичного движения времени. Тогда откуда прошлое — далекое, когда еще не было программаторов, взрывов, пожаров, не было Демона пустоты, — подумал Дмитрий и, выбравшись из пластмассовых джунглей, выглянул в серое окно. — Утро. А где же Жора с Бейрутом?"

— В какое время меня занесло? — пробормотал он, уставившись на один из светящихся мониторов.

— Черт! — воскликнул Дмитрий, замечая едва различимые цифры в нижнем углу. — Это же день моей операции! Что делать?

"Мы где-то вмешались в работу вселенной — и она ответила нам, — вдруг вспомнил он слова Бейрута и тут же предположил. — А может быть именно с этого момента и началось наше вмешательство. Может быть, именно сейчас можно все, если уж и не вернуть назад, то хотя бы остановить".

Что-то толкнуло его вперед — какая-то необъяснимая, внутренняя сила, внезапный порыв. Он, не задумываясь, прыгнул, ощущая непреодолимую жажду действий. Пытаясь сопротивляться внутреннему давлению, затормозил прыжок, но, несмотря на это, тело продолжило движение, чтобы через мгновенье появится в зеркальном кабинете с непонятным аппаратом, напоминающим пульт космического корабля.

"Собачья лечебница", — вспомнил он, оглядывая кабинет под номером 201.

Дмитрий оглядел операционный стол, над которым нависала механическая рука. Изучив фантастический механизм, задержал взгляд на распростертом на большом лежаке «своем» более молодом теле.

Он смотрел на механизм с длинной иглой на конце, погруженный в череп неподвижного пациента и думал: "это я, или уже не я."

"Мешать нельзя! — возникло в голове, и тут же эхом отозвалось. — Останови!"

Гулкие мысли, заметались в черепной коробке, наталкиваясь друг на друга.

Сдерживаемая узким обручем, голова раннего Потемкина неожиданно дернулась. Дмитрий вздрогнул и, превозмогая себя, шагнул к столу. В нем словно боролись два человека. Один требовал срочно вмешаться в операцию, другой напротив, всячески предостерегал от этого. При этом оба приводили довольно убедительные аргументы.

Неожиданно панель запищала, вспыхнув красным, щелкнула и отключилась. Погасли мигающие огоньки, стихло гудение управляющих моторов.

"Электричество отключилось! — мысленно завопил Дмитрий, стряхнув охватившее его оцепенение. Нужно действовать!" Нырнул в более молодое тело, перехватывая сигналы, поступающие к головному мозгу от разных органов. Он ощущал себя невидимым зондом, погружающимся в атмосферу чужой планеты.

Тут же вспомнились уверения Тромба о непогрешимости проведенных им расчетов и безупречности параметров операции.

Дмитрий громко выругался. Он только сейчас понял, насколько безрассудным было тогдашнее его согласие. Последствия вживления чипа, были не смертельны, но очень опасны. Да и работать в нужном режиме созданная конструкция не могла, даже без внепланового отключения электричества. Ну, а после сбоя в питании подобная возможность и вовсе исключалась. Зато вероятность повреждения мозга становилась реальной перспективой. Это он понял сразу — как только взглянул на электронную схему, нелепо торчащую в его черепной коробке.

Поврежденные клетки мозга окружили чужеродный предмет со всех сторон. Процесс отторжения уже начался, несмотря на то, что со времени проникновения микросхемы в мозг прошло не больше нескольких минут.

"Но со мной же ничего не случилось, — пришла успокаивающая мысль. — Я здесь и голова моя в порядке. Если я, конечно, не буду вмешиваться".

"А может я сейчас на больничной койке, в сумасшедшем доме, и злоключения последних дней — плод моего больного воображения, — предположила другая половина и завопила. — Сделай же что-нибудь!"

Дмитрий смотрел на торчащую из головы длинную иглу и размышлял о том, как поведет себя программный медицинский комплекс, после включения питания. Его знаний и вычислительных способностей не хватало, но то, чтобы выдать даже приблизительный прогноз.

Вдруг, аппарат зашуршал, замигал огоньками, на экране монитора замелькали символы, убеждающие наблюдателя, что управляющая комплексом операционная система загружается.

"Ну, уж нет, обойдемся без ваших программ", — решил Дмитрий, беря управление медицинским комплексом на себя.

Пока он разбирался в технике управления, его мозг лихорадочно просчитывал возможность сосуществования живой ткани в содружестве с электроникой. Можно допустить, что при определенных условиях операция закончиться успешно, но слаженную работу мозга и внедренной в него платы представить было невозможно. Необходимо извлечь чип и перемкнуть несколько проводящих дорожек, затем…

"Руками паять будешь? — мысленно завопил Потемкин, глядя как индикатор загрузки, медленно, но неотвратимо заполняющий стартовый прямоугольник. — Когда этот чёртов комбайн заработает, тогда уже ничего не поправишь, — страх тяжелой волной метнулся к горлу, сжимая грудь, мешал дышать. Он дернул головой, пытаясь разогнать застывающую кровь. — Как же я сразу не догадался, ведь достаточно заглянуть в свою черепушку, чтобы увидеть, там ли микросхема? Нет!"

— Без паники Либерис, — попробовал взбодриться, непонятно зачем похлопал по карманам.

Стоп! Что это?

Рука наткнулась на пластиковую коробочку. В нее он высыпал "мозговые интерфейсы", которые ему отдал Анатолий.

"Плейты! Как я мог забыть? — Дмитрий хлопнул ладонью по лбу. — Неужели все это цепь случайностей?… Некогда размышлять, нужно исправлять ситуацию, спасать себя родимого. Он вдруг представил, что операция оканчивается неудачно и на столе остается кандидат в психушку, а рядом растворяется нечеткий силуэт несостоявшегося Хомо Либериса. — Ну, уж нет!"