Андрей Чертков - Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар

— Понятно, — вздохнул Кайман. — Значит, данные передать не можете?

— Нет, — ответил Ив. — Дождей нет. Тепло и сухо.

— Насколько сухо? — насторожился Кайман.

— Настолько, что в горле совершенно пересохло. Так и хочется выпить. Более того, я с удовольствием попробовал бы местного вина…

— Позвоните, как только будут данные, — сказал Кайман и повесил трубку.

— Ну не сердись, дорогая! — громко сказал Ив, чтобы заглушить короткие гудки. — Я шучу… Пока, целую!

— Вы пьете вино? — с отвращением спросил его Элмер. Он уже стоял лицом к окну, на котором успел отдернуть штору. Руки «контрразведчик» держал за спиной, так что было отлично видно, что они пусты.

— А вы разве нет? — спросил Ив, закуривая.

Вкус табачного дыма показался ему премерзким. Еще бы, после стольких лет воздержания. Элмеру явно не нравилось такое поведение намеченной жертвы, но почему бы не досадить своему палачу? Странный, правда, оказался палач. Не столько убить он жаждал, сколько убедиться. Но в чем?

— Как у вас с женой, Маргит? — спросил Элмер, не меняя позы, словно бог весть что интересное углядел за окном.

Иву захотелось схватить кресло и садануть этому непонятному наглецу по затылку, но вместо этого он ответил:

— С женой у меня все великолепно, как в первую брачную ночь. — Это была ложь, но Ив не мог удержаться и не солгать своему потенциальному убийце.

Истина же заключалась в том, что их с Эммой отношения вот уж лет пять как дали трещину. Из-за детей, которых у них не было.

— Видимо, я в вас ошибся, — сделал Элмер странный вывод, поворачиваясь лицом к собеседнику.

— Нижайше прошу прощения, — с издевкой сказал Ив, вглядываясь ему в глаза. В них уже не было перекрестий прицелов, там ровным синим пламенем пылала тоска. Жуткая какая-то тоска, нечеловеческая. Показалось даже на миг, что ночами во время полнолуний это существо с манерами убийцы запросто скидывает человечий облик и огромным черным волком воет на бледное пятно луны.

— На кой вам понадобилось писать о Крепости? — спросил Элмер.

— А вам какое дело? У нас свободная страна.

— Что вы можете знать о ней, — я говорю о Крепости, разумеется, а не о стране?

— В записках было немало подробностей, правда, большинство из них совершенно не поддается переводу на человеческий язык. Может, вы мне объясните?

— Охотно, только знание это вы унесете с собой в могилу.

— Гм, заманчивое предложение.

Ив теперь отчетливо понимал, что сегодня его убивать не будут.

— Мой вам совет. Бросьте вы эту затею. Ничего у вас не выйдет, а неприятности наживете. Вы же репортер, Маргит, а не писатель. Вот и занимались бы своим непосредственным делом. Пишите о мужьях, ограбивших своих жен, повествуйте о печальных последствиях слежки за неверными женами, но не лезьте в дело, которое неразрешимо вот уже полтора столетия.

«Вот это да! — мысленно восхитился Ив. — То-то я смотрю… Вот откуда эта дикая хронология у старика».

— Кстати, записки мы у вас изымем, — заявил Элмер неслыханным от него прежде, официальным тоном. — Нечего им в частных руках делать. Вы привезли их с собой?

«Так я тебе их и отдал, гад».

— Нет, что вы. Столь ценные рукописи обычно хранят в банке, под пудовыми замками и семью печатями. И вам их, кто бы вы ни были, ни за что не отдадут. Даже с моего согласия. Я их завещал. Своему будущему сыну. Супруга, знаете ли, ожидает. В будущем году-с.

— Ничего, мы подождем. До совершеннолетия вашего будущего сына, — с ледяной усмешкой сказал Элмер. — А теперь, господин Маргит, у меня к вам последняя просьба. Отвернитесь, пожалуйста.

— Вы что, намерены переодеться? Напоминаю — это мой номер.

Ив, однако, послушно отвернулся: не следовало забывать о заряженном пистолете, скрывающемся, видимо, где-то в недрах обширного пиджака.

Послышался треск отпираемой оконной рамы. Щеколды, как водится, присохли к краске. Следом мягко прошелестела ткань, словно Элмер, придерживая штору, взбирался на подоконник, и все стихло. Через мгновение Ив понял, что остался один, и тогда кинулся к окну. Элмера нигде больше не было: ни под окном четвертого этажа с переломанной или, на хороший конец, вывихнутой ногой, ни на стене, не имеющей абсолютно ничего, за что можно было бы зацепиться.

— Вот дьявол, улетел он, что ли?! — пробормотал Ив, шаря взглядом в вечернем, слегка подкрашенном тусклым закатом небе.

Снизу, из ресторана, долетала музыка. Ив подошел к телефону и набрал номер, через два гудка нажал на рычажки и набрал снова.

— У вас уже есть что мне сообщить? — сразу же спросил Кайман.

— Да, — сказал Ив. — На меня вышел некто Элмер. По-моему, он из контрразведки.

— Почему вы так думаете?

— Он слишком много знает.

— И о вашей миссии тоже?

— Нет, но он едва меня не убил, когда я упомянул о Крепости.

— То есть вы проговорились? — заключил Кайман.

— Он взял меня на мушку, — буркнул Ив. — В прямом и переносном смысле…

— Я всегда считал, что на вас нельзя положиться, — сказал Кайман. — К сожалению, у нас не было выбора.

— Это ваши проблемы, — огрызнулся Ив. — Вы лучше скажите, что вы намерены предпринять для обеспечения моей безопасности?

— Наберите номер три, пять, пять, пять, пять, три. Спросите Хованта. Он вам скажет, что дальше…

— Вас понял, — проговорил Ив.

— И звоните мне, когда у вас будут настоящие данные!

«Надо же, Ховант, — подумал Ив, все еще держа трубку в руке. — Неужели тот самый Ховант, борец за чистоту окружающей среды?»

Он набрал номер, названный Кайманом. Откликнулись мгновенно, словно давно и с нетерпением ожидали звонка.

— Я Маргит, — сказал Ив. — Мне посоветовал обратиться к вам Кайман.

— А-а, жив еще старый крокодил! — раздался в трубке жизнерадостный голос. — Постойте, это какой Маргит? Журналист?

— Он самый, — вздохнул Ив.

— Ага… И какие у вас проблемы?

— Мне угрожал оружием некто Элмер.

— Ого! — восхитился Ховант, которому, похоже, все было в радость. — Вам повезло, Маргит, что он только угрожал, а мог и пульнуть!

— Что мне делать?

— Пока ничего. Главное — оставайтесь на месте. У вас какой номер?

Ив назвал. Ховант еще раз попросил его никуда не выходить и отключился.

Не зная, чем себя занять, Ив лег в постель. Спать не хотелось, и он, включив ночник, взял книжку Банева, на этот раз принимаясь читать с начала. Постепенно чужой вымысел — или чужая истина — увлек его. Показалось забавным, что автор сделал героем своей книги себя самого.

«Вот бы мне так поступить, — мимолетно подумал он, — описать свои собственные приключения в этом городишке. Да нельзя».

Было понятно, что содержание «Гадких лебедей» чистая выдумка. Нескончаемый дождь, как на Венере Брэдбери, действительно жутковатые детишки, рассуждающие как не по-людски взрослые взрослые, загадочные мокрецы из непроницаемого Лепрозория, словом, Апокалипсис. Но чем дальше читал он, тем сильнее глодало его пока еще смутное, неопределенное беспокойство. Что-то напоминала ему эта история. И только к исходу ночи, когда посерели шторы, а пальцы жадно теребили последние страницы, торопя уставшие глаза, пришло понимание.