Сборник - Фантастика, 1966 год. Выпуск 1

Путешествие в будущее. Непривычно, наверное, будет там, когда проснешься через десять или сто лет.

Посмотрим. Отказаться можно перед самым опытом. Нет, тогда нельзя. Стыдно.

Чудеса науки сделают всех людей счастливыми.

Глупости. Счастье - это всего лишь возбуждение центра удовольствия. По разным поводам. Но никогда - стойко. Наступает адаптация, привыкание, и от счастья остается только след в памяти. Она честно регистрирует самочувствие этого центра. Записывает на пленку. Чтобы быть счастливым, нужно несчастье. Страдание. Антипод. Впрочем, не обязательно много и долго. Можно найти оптимальный режим. Коротенькие встряски, чтобы человек не забывался и не рачинал тосковать. Будущие кибернетики все рассчитают. Мой друг, ты имеешь шансы посмотреть.

Черта с два! Это будет не скоро. Мои молекулы не выдержат, рассыплются. Да и едва ли оно будет вкусно, это дозированное счастье.

Пойти в операционную? Скоро будем оживлять. Нет, еще рано. Вдруг наш пес встанет и пойдет? Я даже его клички не знаю. Черствость.

Выхаживать придется, как больного после тяжелой операции. Сидеть придется ребятам.

А, не загадывай! Еще дойдет ли дело до этого?

Хорошие все-таки ребята. Могли бы такие сыновья быть.

Если бы тогда, в сорок третьем, не было этой бомбежки… Да брось, упустил бы все равно. Дело же не в женщинах и не в обстоятельствах, а в тебе. Ненастоящий.

Лежу. Отдыхаю. Немножко думаю. Каждый орган чувствую - какой-то коммутатор подключает его к сознанию. Сердце: тук… тук… Потом перебои: тук-тук… тук-тук. Легкие.

Вдох - входит воздух, расправляются альвеолы. Что-то мешает (лимфожелезы), какой-то датчик раздражается - хочется кашлянуть. Сдерживаться. Это важно - задерживать кашель. Как и всякое чувство, неприятные эмоции. Живот. Кишки: одна, другая - буль-буль… А селезенка большая, давит на них слева… Сердитый великан, тупой, толстый. Болей сейчас нет. Почти блаженство.

…Уходят, уходят, уходят друзья…

Одни - в никуда, а другие - в князья.

Почему в князья?

Засыпаю… Как приятно заснуть!…

Стучат в дверь. Сажусь. Халат мятый. Неловко.

– Войдите.

Лена: - Юра послал за вами. Нужно начинать нагревание.

– Сейчас.

Как хорошо вздремнул! Часы - прошло сорок минут.

Иду в лабораторию. Мои органы еще не проснулись - чувствую их. Здоров. Ненадолго.

Все мирно в этой комнате, как будто и не уходил.

Шумит вентилятор под колпаком. Гудит мотор АИ К.

Юра у своего пульта в выжидательной позе.

– Иван Николаевич! Мы готовы начать нагревание.

– Ну, в добрый час! Будет работать автоматика?

– А как же! До сих пор все идет нормально.

Впереди час времени. Не знаю, правильно ли мы предположили кривую повышения температуры. Первая ступенька - десять градусов, вторая - двадцать два. Потом - до нормы.

На каждую - по двадцать минут. Может быть, этого мало? Ничего, мы придумали хитрую программу - чтобы кровь была не очень горяча и не было большой разницы температур в разных частях тела. Сначала задается темп нагревания, а обратная связь его исправляет - может замедлить или ускорить.

Посмотрим.

– Ну, начинаем. Коля, включай программу!

Когда-нибудь так скажут и для меня: “Включай оживление!” И я оживу из мертвых. Для чего? Есть ли у тебя запас желания жить? Оно от инстинкта самосохранения. Пока живой - жить. Но человек способен подавлять инстинкты. Зато у него прибавляется увлеченность. Удовольствие от исканий, работы. Хватит ли его на будущее? Какая она будет - наука?

Любопытно. Страшит только одно: одиночество.

Оставим эту тему. Нужно смотреть.

Новая программа выразилась только усилением шума АИК. Прибавилось число оборотов. Нет, немножко потеплел воздух под колпаком. (Названия никак не придумаем: “колпак”, но он длинный, “корыто” - некрасиво. Неважно…) Воздух дует через щели на меня.

– Игорь, пожалуйста, берите анализы чаще. Важно проследить динамику, чтобы подрегулировать.

Зря вмешиваюсь. Все расписано заранее - и частота анализов и воздействия. Но нужно же что-то делать? Никак не привыкну к новой системе - когда опыт для каждого расписан, как ноты в оркестре. Физиологи привыкли к волевому руководству: план опыта в голове у шефа, и он изрекает его в виде команд.

Пойду смотреть на графики. Интересно, как автомат будет справляться с нагреванием. Только не нужно мешать ребятам.

Широкая лента ползет непрерывно. В периоды записей ее скорость увеличивают. Самое интересное сейчас - это графики температуры. Выше всех в пищеводе. Вот дошло до восьми градусов. Прямая кишка отстала - только пять.

Но включилась обратная связь - подъем пищеводной кривой замедлился. Разница с кишкой уменьшилась до двух. Снова обе кривые поползли кверху. Автоматика действует.

– Поля, какая производительность АИК?

– Два с половиной литра.

Вадим явился. Прозевал торжественный момент. Уже чтото шумит. Ага: “Почему не позвали?” Сам должен думать.

Поля: “Представь, обошлось без тебя”. Что-то есть тайное в их пикировке. “Ищите женщину…” Как же, ты такой крупный спец в этом вопросе! Но Вадим может. Видно по его манерам.

Юра возится около аппаратуры. “Проверка нулей”. Важно для кривых давления. Как-то ведет себя левый желудочек?

Вот в пищеводе уже десять градусов. В прямой кишке - восемь. Это значит, что сердце даже теплее - через него проходит много крови, а температура ее уже семнадцать. Уже возможна некоторая электрическая активность. Посмотрим.

Ничего определенного - то ли мелкая фибрилляция, то ли просто помехи.

– Иван Николаевич, наверное, нужно кровь заливать. Напряжение кислорода в оттекающей жидкости очень низкое - всего двадцать миллиметров.

Это Игорь. Вот что значит контроль.

– Давайте, Вадим, вы командуете по расписанию.

– Свистать всех наверх! Маша, остановишь машину. Рита, выльешь шестьсот кубиков плазмы. Поля, зальешь столько же в оксигенатор.

– Подожди, подожди! У нас же есть не цельная кровь, а разбавленная. Ее нужно использовать в первую очередь.

– Да, верно. Сколько в ней гемоглобина?

– Не меряли.

– Почему? Я же говорил.

– Не догадались. А ты ничего не говорил.

– Ну перестаньте препираться! Меняйте литр жидкости.

– Есть, товарищ начальник.

Это Юра возвысил голос. Вадим шутливо откозырнул, но за этим немножко видна обида. Всегда физиологи командовали, а теперь - инженеры. Ничего. Если умный, поймет.

Машина остановилась. Сливают плазму, вливают кровь.

Быстрее нужно, копуши! Молчи, не мешай! Начальников и так много.

– Пускайте!

Мотор зашумел. Остановка длилась две минуты. При такой температуре это пустяк.

Язык у собаки немного порозовел. По сосудам пошла кровь, а не вода.

Температура в пищеводе - тринадцать градусов. Электрическая активность сердца и мозга пока не видна. Странно.