Сборник - Фантастика, 1979 год

– Запишите. Смерть больного, доставленного в больницу десятого июля сего года в результате дорожного происшествия… наступила вследствие обширного кровоизлияния в мозг. Рана подреберья, явившаяся результатом вдавливания сломанного руля, причиной смерти послужить не могла.

Кириллов быстро записывал, но скрыть своего удивления не сумел, и дежурный, который привык к равнодушию должностных лиц при самых трагических известиях, заинтересованно спросил:

– Вас что-нибудь удивляет в этом диагнозе?

– Скажите, - вместо ответа спросил Кириллов, - мог кто-нибудь сообщить Иванову о том, что шофер, с которым его доставили в больницу в одной карете, умер?

– У нас в больнице никто! - уверенно ответил врач.

– Он мог услышать это в санитарной машине?

– Мог, конечно… Но… - Врач переложил несколько папок, открыл одну из них, вчитался. - Судя по истории болезни, Иванов был доставлен в больницу в бессознательном состоянии.

– Без сознания его положили и в санитарную машину. Это я помню точно, - сказал Кириллов. - Но ведь он мог ненадолго очнуться в машине и услышать слова сопровождающих медиков о смерти соседа…

Дежурный врач пожал плечами. А Кириллов, опровергая это им же самим высказанное мнение, продолжил:

– Однако бригада санитарной машины вряд ли могла с ходу установить причину этой смерти. И тем не менее Иванов сказал мне, что шофер умирает на ходу, как он выразился. То есть до аварии. И указал причину - что-то с головой.

Собеседник Кириллова посмотрел на него, как тому показалось, снисходительно и, снова взяв папку с историей болезни умершего шофера, пояснил:

– Здесь есть ответ и на этот вопрос. Естественно, что патологоанатом, производивший вскрытие, обязан был заинтересоваться тем, что произошло сначала. Смерть и затем ранение или наоборот - ранение и затем смерть, хотя и не по причине ранения. Так вот, по количеству вытекшей крови и по ряду других признаков патологоанатом заключает: “Ранение было получено умершим еще при жизни. Смерть от кровоизлияния наступила через очень короткое время, но после аварии и ранения”. Такое же заключение дала и “скорая помощь”.

– Понятно, - согласился Кириллов. - А можно ли предположить, что шоферу стало дурно и он потерял сознание еще до аварии? Тогда авария становится неизбежным следствием его обморока.

– Конечно. Вполне реальное предположение. Инсульт, то есть кровоизлияние в мозг, очень часто начинается с потери сознания, - ответил врач.

Кириллов кивнул. Объяснения были исчерпывающими.

– А как здоровье Иванова? - справился он у врача.

– Легкое сотрясение. Недели две постельного режима, и он полностью поправится.

Итак, все становилось на свои места, все сходилось. Шофер самосвала почувствовал себя плохо и потерял сознание.

Машина стала неуправляемой. Иванов, увидев это, схватил руль, попытался выправить машину, но не сумел. Произошла авария, самосвал врезался в стену, задавив при этом оказавшуюся здесь женщину. Шофер получил ранение и, не приходя в сознание, умер, хотя ранение и не явилось прямой причиной его смерти. Иванов отделался сильными ушибами, но он-то отлежится. И хотя умерли двое, виновных, по мнению Кириллова, нет. Разумеется, дело должно быть передано в суд, и судьи будут долго разбираться в обстоятельствах происшествия. Но вряд ли они придут к другому мнению. Впрочем, это уже Кириллова не касается. Он должен дать исчерпывающую картину происшествия, и он сделает это.

Через две недели Кириллова вызвали к следователю прокуратуры.

Пройдя в приемную и доложив о себе, Кириллов увидел на скамье ожиданий Иванова. Тот взглянул на лейтенанта, сдержанно ответил на его приветствие, но особого оживления не выказал.

Следователь Филатов не был Кириллову знаком, хотя они и встречались не раз в служебных помещениях милиции.

Предложив Кириллову сесть, следователь положил перед собой лист протокола. После ряда вопросов, проясняющих картину происшествия, Филатов спросил:

– Вы нашли пассажира в таком положении, из которого явствует, что он держал руль машины?

– Да. Я указал это в своем донесении, - Иванов говорил, что ои пытался выправить машину, когда водителю стало плохо?

– Когда водитель стал умирать на ходу, так дословно сказал мне Иванов, - ответил следователю Кириллов. - И это меня удивило. Он не сказал, что водителю стало плохо, а именно что он умирает. И действительно, экспертиза показала, что водитель умер вскоре после удара, но не от раны.

– Итак, водитель умирает после аварии. - Филатов сделал ударение на слове “после”. - До аварии он был жив. Какова была нужда вмешиваться и не случилось ли так, что Иванов, наоборот, помешал шоферу, пусть даже в последние секунды жизни, справиться с машиной?

Кириллов пожал плечами и ответил, что никаких данных так думать у него нет.

– Как же тогда можно объяснить показания прохожего, который видел борьбу в кабине и слышал крик? Я вызывал его, вот его показания. Они совпадают с тем, что он говорил и вам.

– Иванов ведь не отрицает, что вырывал руль у шофера. Стало быть, свидетель говорит правду, - ответил Кириллов. - А вот зачем Иванов это делал, я выяснить до конца при беседе с ним в больнице не имел возможности - он был еще слаб.

– Для этого я и пригласил его сегодня, - ответил Филатов и затем спросил: - В скольких метрах от места аварии затормозил автобус?

– На плане, который составила опергруппа, - Кириллов кивнул на документы, лежащие на столе следователя, - указано, что до автобуса было шестьдесят два метра.

– Это ведь гораздо больше тормозного пути обеих машин - самосвала и автобуса - при тех скоростях, с которыми они ехали.

– Конечно.

– И потому записанное вами утверждение Иванова о том, что он схватил руль для избежания столкновения с автобусом, оснований не имеет? - спросил следователь.

– Они могли столкнуться позже.

– Но этого не случилось. И мы не можем гадать, случилось бы столкновение или нет, если бы машины продолжали ехать. А вот наезд на гражданку Афонину произошел. И закончился он ее смертью.

– Да, это так.

– У меня к вам, товарищ Кириллов, еще вопрос - как к дорожному эксперту и одновременно свидетелю. Является ли наезд на гражданку Афонину следствием поворота руля Ивановым? И еще точнее - произошел бы наезд, если бы Иванов не схватил руль?

Кириллов замялся с ответом. По сути, у него спрашивали, виновен Иванов в смерти Афониной или нет.

– Я не могу ответить точно, - произнес он наконец. - Да и кто это может знать? Но то, что машина потеряла управление в результате смерти водителя, - это достоверно. Это опирается на заключение медицинской экспертизы.

– Затем последовавшей смерти, - уточнил Филатов. - Затем! А в момент поворота шофер был жив!