Сборник - Фантастика, 1984 год

Через полчаса мы были за городом. Ничто не приводит меня в более приподнятое, радостное состояние, чем березовая роща. У нас на юге березы почти нет, а если и встречается, то совсем не такая, как среднерусская красавица, а низкорослая, приземистая. Подмосковные березы не зря воспеты поэтами.

Сквозные, кружевные рощицы как бы парят в воздухе, и чудится, будто они-то и есть тот самый мост, соединяющий землю с небом.

В траве, возле речной заводи, где мы расположились, не было того пестроцветья, как возле нашего загородного озера, в котором водилась даже царская рыба форель и растительность вокруг которого была до неприличия пестрой и какой-то хмельной. Здесь же, кроме ромашек, ничего не было. Впрочем, нет, росли еще какие-то мелкие желтенькие и фиолетово-голубые цветы, затерявшиеся в густых травах. Однако лужок радовал своей скромной чистотой.

За два часа мы поймали всего трех плотвичек и двух окуньков. Собирались сменить место, когда теткину удочку что-то сильно дернуло. Она поспешно подсекла рыбу, взметнула удилище вверх и, поймав в ладонь трепещущую, в комочке речных водорослей рыбешку, хотела было, отцепив ее от крючка, бросить в трехлитровую бутыль с водой, как вдруг вскрикнула, ладонь ее разжалась, рыбешка упала и исчезла в ромашках.

Бледная, испуганная тетка встала на четвереньки и, не отрывая глаз от земли, громким свистящим шепотом сказала: - Витя, ой, Витечка, что это?

Мне почудился из травы писк, похожий на птичий. Я бросился к тому месту, где трепыхалась рыбешка, нашел ее запутавшейся в траве и поднял. Передо мной предстало нечто настолько неожиданное и необычное, что руки невольно вздрогнули, желая отбросить то, что держали, однако любопытство взяло верх, и крепко, чтобы не выпустить, я зажал рыбешку в ладонях. Впрочем, то, что подцепил теткин крючок, лишь условно можно было назвать рыбой: в руках у меня трепетало существо величиной с окуня, с рыбьим хвостом, и головой, покрытой шелковистыми зелеными нитями, которые я поначалу принял за речную траву и хотел отслоить от рыбешки, но в мою ладонь больно впились перепончатые пальцы, очень смахивающие на человеческие. Все же удалось откинуть нити-волосы удивительного существа, тут же руки мои разжались сами собой, и речное диво опять хлопнулось в траву. Я не мог ошибиться - из-под зеленой растительности на крохотной головке на меня глянуло человеческое лицо, точнее, маленькое, с правильными чертами личико розовато-перламутрового цвета. Я даже успел разглядеть, что оно было со слегка выпуклыми радужно-темными глазами, обезображенным гримасой боли: крючок впился в щеку. Было от чего прийти в недоумение, восторг и одновременно в ужас. Превозмогая себя - я вдруг затрясся в ознобе, - поймал дергающееся существо в траве, крепко зажал его в левой руке, а правой осторожно вытащил крючок из щеки.

– Господи, чудо какое! - заахала тетка, разглядывая улов. - Всякое видела, но подобное… Только в сказках! Русалочка, настоящая русалочка! Ох, да что же с ней делать теперь будем? Как же отпускать диво этакое? Ведь расскажи, не поверят. И куда отпускать - у нее лайка покалечена.

Я присмотрелся. И впрямь, кожа правой лапки - нет, это все же была рука, хоть и с перепонками между пальцев, - у плечевого сустава была разорвана, и оттуда слабо сочилась кровь.

– Возьмем домой, полечим? - пробормотал я, чувствуя, как бьется в ладонях крохотное сердечко удивительного существа, вероятно, насмерть перепуганного. Тетка метнулась к бутыли, выбросила в речку плотвичек и окуньков, зачерпнула воды, и я опустил туда русалочку, которая то ли от приключения, в какое угодила, то ли от воздушной среды начала подкатывать глаза и задыхаться. В воде она поначалу слабо шевельнула хвостом, затем ожила, поплыла, обследуя незнакомую емкость. Сев на траву, тетка поставила бутыль рядом и стала внимательно изучать свой потрясающий улов. Зеленые волосы диковинного существа в воде поплыли за спиной, и четко обозначился профиль лица, руки-лапки прижались к туловищу, покрытому серебристыми чешуйками. Величиной с окунька, соразмерное в пропорциях, уже не рыба, но еще не человек, нечто и впрямь очень похоже на мифическую русалочку. Будто сошла с наших южных открыток или с базарных лубочных ковриков, но без налета банальщины, безвкусицы. Однажды объявленные строгим вкусом эталоном пошлости, русалки давно не появлялись в кустарном, а тем более промышленном производстве. И вот на тебе - одна из них объявилась вживе, наяву.

Правда, была лишена пышных женских форм и походила на девочку-подростка.

Сделав несколько кругов в своей неожиданной стеклянной тюрьме, она вдруг замерла и сквозь стекло уставилась на тетку, затем подняла голову и взглянула на меня, присевшего над бутылью. Взгляд этот был вполне осмыслен, и мне опять стало не по себе: она изучала нас!

– Ай-ай-ай, - продолжала причитать тетка. - Ну и диво, ну и чудо! - Она застучала ногтями по стеклу, но русалочка не шевельнулась, продолжая разглядывать нас. - Если по-настоящему, то ее полагается сдать в какую-нибудь научно-исследовательскую лабораторию или в Академию наук. Уверяю тебя, ничего подобного наукой еще не зарегистрировано. Любой ихтиолог скажет тебе, что русалочки водятся только в сказках. И все же мы выпустим ее на волю. Жаль, если она станет подопытным кроликом!

– Что?! - Я так и подскочил. Меня продолжало трясти, но теперь это был озноб восторга. - Никуда мы ее не выпустим! Ведь это же уникум! Зоологическая редкость! Истинное чудо!

– Не хочешь ли ты поселить ее в своем аквариуме? - настороженно спросила тетка, зная, что я с детства развожу рыб, что у меня и дома и даже на работе аквариумы с гуппи, неонами, морскими петушками.

– Именно об этом я и подумал. Упустить такую диковинку!

Тетка сняла бутыль с коленей, поставила на землю и встала.

– Разве ты не видишь, что это не рыба? -.Глаза ее сузились, белесые ресницы возмущенно заморгали. - С ней нельзя развлекаться, как с игрушкой, это преступление!

– Я создам ей все условия. Здесь, в речке, ее подстерегает много опасностей. У меня же ей будет спокойно. Думаю, ей просто повезло, что угодила именно к нам, - кто-нибудь другой, возможно, захотел бы познакомиться с ней поближе, кинув на сковородку.

Я представил, как обрадуются этой чудесной малютке Валера и Аленка, да, пожалуй, и Людмила, которую почему-то раздражают мои аквариумы, - она боится, что из-за них у детей разовьются хронические ангины и бронхиты.

Мои доводы привели тетку в раздумье. Неохотно, но все же пришлось согласиться с тем, что сейчас, пока не заживет ручка-лапка, отпускать русалочку в реку опасно.

Я набрал речной травы, ряски и несколько камушков для аквариума. Мы осторожно опустили бутыль в кошелку и сверху прикрыли от любопытствующих глаз носовым платком.