Сборник - Фантастика, 1984 год

Смолевка уже опит. Помнит ли она о событиях сегодняшней ночи? Если и помнит, то смутно. Но за полночь она снова встрепенется, услышав неясный зов, идущий из глубин светлого июньского неба. Нас окликают Плеяды, смолевка. Василистник и льнянка, нас зовет Орион. Весь Космос смотрит на нашу планету. И смотрит с надеждой!

Не разобщатся наши пути. Человек вместе с травами вышел к разуму. Мы - ваша мысль, вы - наше наитие. Вся биосфера является одним организмом. И мыслит она как целое, а не отдельный ее представитель. Понять это - наш долг.

Долг и перед собой, и перед природой.

Их было трое: командир, биолог и физик. Они возвращались домой из гостей. На другом конце Галактики, в ее левом витке, службами космической разведки была обнаружена заселенная планета. Сначала с ней наладили гравиволновую связь, обменивались информацией. Затем послали корабль с материальной информацией (подарками. Как известно, потрогать всегда лучше, чем услышать или увидеть. Визит оказался удачным, поэтому домой возвращались в приподнятом настроении.

На радостях физик влюбился в биолога и тайком писал стихи.

Из конспиративных соображений он делал это на древней латыни. Впрочем, ни командир, ни биолог и так ничего бы не заметили. Каждый был занят своим делом.

Примерно на середине пути разразилась гравитационная буря. Такие вещи всегда случаются внезапно, их нельзя предусмотреть. Волны тяготения смяли пространство, подхватили несчастный корабль и в мгновение ока забросили на десяток парсеков в сторону. Двигатели были смяты, словно гвозди под ударами пудового молота. Просто чудо, что экипаж остался цел.

Корабль вынырнул из четвертого измерения вблизи незнакомой планетной системы, имея самый незначительный ход.

Легкая тень зведолета скользнула по облакам.

– Город, - прошептал командир, уткнувшись в нижгие иллюминаторы. - Грин, что у тебя?

– Город, капитан, - весело откликнулся физик, который иногда злоупотреблял архаизмами и латинизмами. - Город без конца и края! Мы спасены.

– Да, - неопределенно сказал командир и погладил шрам на лице.

– Отчего они молчат? - Алсу сидела у радиоаппаратуры и крутила ручки настройки. - Эфир словно вымер.

– Ни малейших радиоволн, - подтвердил физик, - Эфир гладок, как озеро в безветренный день.

– В тихом омуте черти водятся. - Командир покачал седой головой. - Выпускай крылья!

– Будем садиться?

– У тебя есть другое предложение?

Грин выразительно глянул на Алсу и прижал кнопку с изображением птицы.

– Скорость?

– Семь километров в секунду.

– Высота?

– Триста.

– Сбрось еще пятьдесят.

– Есть, капитан!

Они устремились вниз по пологой кривой. Почти в ту же секунду в наушниках раздался свист, и корабль подпрыгнул, словно телега на ухабе. На обзорном экране просверкнула фиолетовая молния.

– Грин!

– При чем тут я? Похоже, мы ударились о какую-то гравитационную подушку.

– Алсу?

Биолог не ответила. Она сидела с зажмуренными глазами.

– Алсу, ты не ранена? - испугался Грин. Он бросился бы к девушке, но его руки лежали на панели управления.

– Простите, - сказала Алсу каким-то не своим низким голосом. - Испугалась… Микротелефон вышел из строя. Радиолуч…

– Какой еще радиолуч?

– Похоже, нас нащупали…

– Слышу! - закричал Грин. - За нами следят!

– Станцию запеленговали?

– Да она не одна! Нас передают вроде эстафетной палочки.

Лицо командира покривилось, как от сильной боли. Шрам на Щеке побелел, словно по нему мазнули мелом.

– Уходим вверх!

Грин мгновенно выполнил приказ. Он сразу посерьезнел: если так пойдет дальше, то планетарного горючего не хватит на посадку. Да и обогатители забирали слишком много кислорода.

– Переходи на полярную орбиту!

Грин включил газовые рули.

Над средними широтами плыли густые облака, рассекаемые частыми вспышками молний. Кое-где, однако, были и просветы. В них проплывали закованные в лед острова и горы под белыми шапками снегов. Еще дальше слепили глаза снежно-ледяные поля.

– Видишь полуостров, похожий на клюв утки?

– Сядем там?

– Если сможем…

– Планета окружена гравитационным щитом, - сказала Алсу.

– Видимо, пришельцев здесь не уважают.

– Мы же терпим бедствие! Долг братьев по разуму - помочь!

– Что есть долг? - философски заметил Грин, откидываясь в кресле. Он уже передал управление автоматам.

Местность, в которой они совершили посадку, не отличалась ни красотой, ни удобством. Невдалеке раскинулось голубое озеро, заросшее по берегам густым кустарником. Воздух пропах сыростью. Однако ни в нем, ни в почве микроорганизмы обнаружены не были.

Оставаясь в пределах визуального контакта, они осмотрели окрестности. Грин принес целый ворох сухих сучьев и разжег костер. Заплясавшие языки пламени несколько приободрили экипаж.

– Что-то парламентеров долго нет, - сказал физик.

– О чем ты?

– Должен же кто-то вступить с нами в контакт. Иначе нам самим придется чинить двигатели.

– А дейтерий для ядерного горючего выделим из местной воды, - усмехнулся капитан.

– На что уйдет примерно десять лет.

– Ой! - сказала Алсу. - За это время я превращусь в бабушку.

– А что? - загорелся Грин. - Остаемся! Я приношу добычу, то есть биологические объекты, ты ее изучаешь. У нас будут внуки.

Алсу с недоумением оглядела физика и пожала плечами.

Смущенный Грин поворошил угли в костре. Облачко мелких искр взметнулось ввысь, и сразу тьма плотнее охватила людей у костра. Запах дыма пробудил древние инстинкты и страхи.

Впрочем, командир страшился не саблезубых тигров, не голых дикарей с каменными топорами и даже не молодчиков с воронеными автоматами в волосатых руках. Командир боялся, что уровень здешней цивилизации окажется недостаточно высоким, чтобы починить поврежденные двигатели. Впрочем, эти страхи излишни. Гравитационный щит над планетой кое о чем говорил.

Словно в ответ на его мысли в южной части неба послышался шум мотора, и среди звезд появились разноцветные огни. Они быстро приближались.

У костра приземлился летательный аппарат, напоминающий орнитоптер. Вышедшее из него существо… Земля поддержива.ла контакты со многими обитаемыми мирами. Большинство из них населяют братья не только по разуму, но и по внешнему сходству. Небольшие отличия - избыток или недостаток пальцев на руках, цвет кожи и глаз, характер волосяного покрова - имели чисто экзотическое значение. Так вот, гуманоид, вышедший из орнитоптера, ничем не отличался от людей. В Москве, Лондоне или Париже можно встретить точно такого белолицего и большеглазого человека, одетого, правда, несколько необычно на земной вкус.