Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 2

– Сюда! - приказал андроид.

– Это был последний экзамен? - спросил Кинни, - самый последний, правильно?

– Твое обучение сократили на год, - ответило существо, - потому что ты уже вполне готов.

– Я смогу выбрать себе женщину?

– Тебя размножат небиологическим путем. Возиться некогда.

– Я не согласен.

– Никто не спрашивает. В машину.

– Я не стану воевать.

– Станешь.

Вездеход шел довольно быстро. За первым же перелеском стали заметны следы боев: скопления техники здесь и там. Через час езды техники стало так много, что вездеход очень замедлился и лавировал в узких проходах между многоэтажными башнями металла. Наконец, он вышел на дорогу, идущую поверх металлических скоплений. Здесь, ближе к фронту, боевые машины стояли без промежутков; вскоре они слились в единый металлический панцирь, выезженный до блеска множеством колес. Сияло солнце. Дорога продолжала подниматься - слой машин внизу становился все толще. Наконец потянуло гарью.

Машина остановилась на краю стального обрыва. Пропасть просвечивалась вниз метров на двести - двести пятьдесят. Подножие механического утеса было скрыто в облаках огня. Море живого огня покрывало землю - там шел бой. Вдалеке, километрах в пятнадцати, виднелся точно такой же стальной фронт противоположной воюющей стороны. Наверху воздух был совершенно чистым и прозрачным.

– Сюда! - приказал андроид.

Его спустили лифтом до уровня огненного шторма. Его кабинка была новенькой и пустой. Аппаратура позволяла видеть сквозь огонь. Снаряды, лучи, отравляющие заряды, распылители и прочее летало плотными тучами. Кинни легко отклонил первых нападавших. Он мгновенно включился в бой. Жаль, что ему не дали отдохнуть. Тогда бы он смог продержаться дольше. Но они знают, что делают.

Нет, это не по правилам. Мне должны были дать отдых и несколько дней с женщиной. Меня должны были подготовить. И мне еще положено шесть призовых дней после экзаменов. Так не честно.

Правильное решение пришло само.

Через несколько секунд будет выпущена торпеда со спиральным набором мощности. Кинни почувствовал это заранее. Держитесь, сволочи! - подумал он и направил торпеду по самой опасной спирали. Когда торпеда врезалась в его кабинку, направленный взрыв разрушил машину на сорок метров в глубину.

Кинни почувствовал удовлетворение и задумался - как может чувствовать мертвец. Даже не мертвое тело, а сгоревшие и распыленные его остатки. Его уже не было, ведь он направил торпеду прямо в себя. Значит, мысль живет еще несколько секунд после смерти тела. Интересно.

Он почувствовал себя одновременно очень большим и очень маленьким. Вначале это состояние было таким необычным, что тело, или нечто вместо тела, казалось мигающим - то большое, то малое, то снова большое. Большое становилось все больше, а малое все меньше, и наконец две противоположности слились. Он снова обрел зрение и увидел себя летящим над полем битвы.

Две параллельных стальных стены тянулись на тысячи километров, а между ними клубилось огненное море. Но все это не имело ровно никакого значения. То, что отличало его от мертвых цифр, наконец оформилось, осознало себя и обрело свободу. Сколько бы ни пыжилась машина, она никогда не обретет дух. И как бы ни унижали человека, дух всегда при нем. И под стахом смерти и после смерти.

Смерти нет - есть просто конец экзамена. Вся жизнь на земле была очередным экзаменом - экзаменом, который сдают все, экзаменом, после которого выживает каждый. Только оценки разные.

Он бросил последний взгляд на слепую землю и поспешил навстречу тем, чьи фотографии сорваны с бланков. Тем, кто сдал экзамен раньше него.

Аннотация:

Обычный, ничем не примечательный шпион, прибывает на обычную, ничем не примечательную планету, с простым заданием - явиться по определенному адресу (который будет проявляться у него в памяти по частям, по мере продвижения к цели), и передать адресату набор ничего не значащих цифр. Задание простое, работа хорошо знакомая, можно чуть-чуть расслабиться, и например слегка поиздеваться над местными официантами. Но вдруг появляется незнакомец, и утверждает, что герой вовсе не в кафе сидит, а погружен в виртуальную реальность, и хитрые контрразведчики, сидящие за мониторами компьютера, только и ждут, пока он отправится по нужному адресу, и сам приведет их к резиденту, но уже в реальном городе. Что это, выходка местного сумасшедшего? Или действительно происки контразведки? Крыша героя начинает медленно съезжать, и ему ничего не остается, как броситься в погоню.

Аннотация:

Две зарисовки, общий смысл которых на мой взгляд в том, что хоть времена и меняются, на долю мужчин всегда выпадает геройски бежать вперед, спасая свою принцессу, и при этом всегда опаздывать.

Вспомнить бы для начала что-нибудь хорошее, лирическое, про заснеженные деревья, про низкое зимнее небо…

Все было пасмурно и серо,

И лес стоял, как неживой…

Впрочем, лирикой лучше закончить, ибо пока что, как восклицал один давно забытый поэт, "лирика не нужна, чувства да будут немы…"

Век бы мне к этой теме не обращаться! Ведь сколько раз твердили миру, и не только миру, но и мне персонально, что писательское дело - книжки сочинять, а не беспорядки наводить и тем более их же нарушать. Я бы и не вмешивался, но…

Но, но, но…

Как-то один известный недоброжелатель фантастики пустил по Интернету целую инвективу по нашему адресу. Если отбросить злобу чем-то обиженной личности, то суть обвинения сводится к тому, что можно назвать клановостью или, используя арго, "тусовочностью". Мол, фантасты, отлученные от "высшего общества" Большой Литературы (Боллитры, по выражению Вячеслава Рыбакова) образовали свой собственный мирок, где попытались сделать все "как у людей" - и премии, и съезды писателей и "табель о рангах". Но все это маленькое, все это неказистое, смешное со стороны…

В этом обвинении есть рациональное зерно. Мы действительно держимся вместе. Причины этого общеизвестны, известны и следствия. То, что этого недоброжелателя раздражает, является, в свою очередь, предметом нашей гордости. Никто, ни элитарщики, ни детективщики, не создали что-либо, подобное нашему Фэндому. Посему мы можем вернуть упрек. Это у них, в Боллитре, все почти как у нас, только не такое сплоченное, не такое интересное и яркое. Так что мы имеем полное право дружно взяться за руки, спеть что-либо из Окуджавы, всплакнуть от гордости и любви друг к другу…