Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 3

– ..!

– Не нервничай так, случится что-нибудь, - меланхолично проговорил Ломаев. - На борту валидола нет.

– Не мог позвать, да? Вот так взял и решил за других? Знаешь, кто ты после этого?

– Я все про себя знаю. Считай, что я позвал тебя сейчас. До приземления уйма времени, мы успеем обсудить все, что угодно. По-твоему, нации самоопределяются непременно в беломраморном зале с колоннами? Вынужден разочаровать: хорошо, если не в сортире. И потом, речь пока идет лишь о наших предложениях, а утвердит их Конгресс… если утвердит. Впрочем, кое-какая поддержка у нас уже есть… Ну начинай.

– Чего? - Ерепеев зло сопел.

– Обсуждать, конечно. Ты ведь что-то обсудить хотел, кажется? Или только мне в рыло заехать?

Ерепеев демонстративно отвернулся и стал смотреть в иллюминатор. Минут через десять под крылом проплыли сугробы над занесенной снегом станцией Пионерская. До боли знакомое начальнику транспортного отряда место. Пилот покачал крыльями. Внизу проплывала история. Останься Антарктида на месте - все равно трасса санно-гусеничных поездов к Востоку прошла бы не здесь, а левее, от Новорусской, а не от Мирного.

И первый поезд повел бы Ерепеев.

Глупый вышел сезон. Мало того, что снабдить станцию Восток всем необходимым для зимовки не представилось возможным (а выяснилось это лишь перед отплытием из Питера), так еще и континент выдал такой фортель, какого от него не ждал ни один шизофреник, не говоря уже о людях в здравом уме! И вот тебе пожалуйста - Свободная Антарктида…

Голова кругом.

Восток так и остался законсервированным, и теперь никто не мог сказать, пригодится ли он когда-нибудь Свободной Антарктиде. Но трассу полета пилот удлинил так, чтобы большая ее часть проходила над прежним санно-гусеничным путем - в случае вынужденной посадки вблизи Пионерской, Комсомольской и Востока-1 можно было протянуть какое-то время, а на Востоке и вовсе оставался запас горючего и продовольствия, живи - не тужи хоть год. Пилот знал свое дело и не собирался помирать за здорово живешь.

– Ладно, - сказал Ерепеев, подуспокоившись. - Говори. Какую такую демократию без правительства вы выдумали?

– Непосредственную, - сейчас же отозвался Ломаев. - Как в Древней Греции. Общее голосование антарктов по всем мало-мальски важным вопросам. Нас тут всего-то несколько сот, связь действует, так неужто не договоримся?

– Чуть что - референдум, значит…

– Угу.

– Не угукай, не филин. Значит, вообще без правительства? Ну а кто будет вопросы для референдумов готовить? А принимать быстрые решения, когда нет времени голосовать? А представлять Антарктиду за рубежом - Пушкин будет?

Ломаев хохотнул:

– Неплохо бы: его бы небось не арестовали за измену, постеснялись бы…

– Я серьезно!

– А я шучу, что ли? На первое время выберем, конечно, каких-нибудь представителей народа и президента-зицпредседателя. Построим для мировой общественности потемкинскую деревню. А потом примем закон о ротации, скажем, еженедельной. Ты еще не был президентом страны? Значит, будешь. Ты мужик авторитетный, никуда не денешься.

– Иди ты знаешь куда…

– Куда это я пойду из самолета? Ну скажи, тебе не хочется стать президентом? А ведь станешь когда-нибудь.

– Если только это дурацкое предложение пройдет.

– А ты что, будешь голосовать против?

Ерепеев помолчал.

– Нет, - сказал он изнывающему от любопытства Ломаеву. - Не буду я против. А только реально править будет не президент, не представители и не референдум всех антарктов, а этот твой варяг Шимашевич. Нет? Деньги-то чьи?

– Отдадим, и очень скоро отдадим, - махнул рукой Ломаев. - Сомневаешься?

– Еще как.

– Зря. Экономический потенциал у нас будь здоров. Туризм - раз. Рыболовство - два. Да тут в холодных прибрежных водах на экваторе биомасса так попрет - успевай собирать! Думаешь, в манифесте о двухстах милях экономической зоны я зря сказал?.. Ну ладно, тебе одному признаюсь: пьян был, ничего не помню, но ведь и спьяну в точку попал! Да мы на одной рыбе разбогатеем! Продажа айсбергов нуждающимся в пресной воде - три. Австралийцы и калифорнийцы купят, доставка за их счет. Теперь это станет рентабельным, Шеклтон с Макинтошем уже прикидывали. Что еще, ну? Думай.

Ерепеев наморщил чело.

– Поставка пингвинов в зоопарки, что ли?

– Мелко плаваешь. Да мы со временем зимнюю Олимпиаду сможем принять, во как! С горнолыжными трассами в Трансантарктических горах. Да мы какой угодно державе сдадим в аренду участок под космодром - экватор же, выгодно! Опять же и отработанные ступени ронять в океан удобно. А ископаемые?! Пустим к себе геологов - плати денежку, веди разведку пока что в оазисах, бури шельф. Но под нашим контролем! Кинутся как саранча и наверняка что-нибудь найдут. Думаешь, с Шимашевичем не рассчитаемся? С процентами? Ну скажи, что ты думаешь…

Пролетая над озябшим необитаемым Востоком, пилот «Ан-3» снова покачал крыльями. Ломаев и «Е в кубе» этого не заметили.

– Отели для туристов придется построить и места хорошие выбрать. Чтобы и лыжные курорты были, и купальные. Скоро во всех оазисах хорошие озера возникнут, чистые и незамерзающие…

– Это потом, а пока с иностранных ученых групп деньги брать надо, скоро много их к нам понаедет. Пусть платят за право исследования.

– А с корреспондентов?

– По первому разу, пожалуй, только малую въездную пошлину, а потом поглядим, что о нас напишут и как покажут. Со злопыхателей - втрое за повторный въезд!

– Лучше вдесятеро.

– Да, и насчет хорошей обсерватории астрономам намекнем - в центре купола астроклимат лучше, чем на Мауна-Кеа…

– Транзитные деньги за пролет гражданских лайнеров над нашей территорией…

– Таможенные доходы…

– Торговля лесом…

– Каким лесом, ты чего, перегрелся?

– В малой кальдере Эребуса растут елки. Немного, но есть. Представляешь, сколько будет стоить табуретка, сработанная из ТАКОЙ древесины? Думаешь, не купят?

– Лучше сами купим мицелий каких-нибудь подосиновиков и будем продавать лицензии на право грибного сбора на Эребусе. И доход больше, и елки целы.

– Живы будем, не помрем, - подытожил Ломаев и весело пихнул Ерепеева в бок. Ерепеев немедленно ответил тем же:

– Да здравствуют антаркты, маленькая, но гордая нация!

– Ага, и тебя проняло? - Ломаев просиял и неожиданно пнул ногой лежащего Шеклтона. Несильно.

– Спит…

– И так видно, что спит, - прокомментировал Ерепеев. - Вымотался человек. Чего ради ноги-то распускать?

– А того ради, - понизил голос Ломаев, - что до меня только сейчас кое-что дошло. Как до жирафа. Ереме это слышать необязательно. Как ты думаешь, почему Родина не просто открестилась от нас, но и объявила нас преступниками, да еще всех списком?