Ширли Рейн - Остров

Я начала лихорадочно вспоминать, как эта штука называется. Пистолет? Да, наверно. Во всяком случае, очень похоже.

– Что это? – спросила я, хотя уже почти не сомневалась в ответе.

– Сейчас увидишь, – сказал Антар и положил на подоконник камень, который, перегнувшись из окна, подобрал с земли.

Потом он отошел к дальней стене – я, конечно, за ним, как приклеенная – посветил себе Светлячком, переставил торчащую пластинку на одну точку, взял "пистолет" и прицелился. Я схватила его за руку.

– Не надо! Он же, наверно, грохочет.

– Нет, – ответил Антар. – Совершенно никакого шума.

Он снова прицелился в камень, который довольно четко выделялся на фоне светящегося ночного неба, и… Из "пистолета" вырвался тонкий голубой луч и камень просто исчез. Испарился. Был и нету!

– Бластер, – прошептала я, со страхом глядя на этот безобидный с виду и в каком-то смысле даже красивый предмет. – Бластер, вот как это называется.

– Отличная штука, правда? – глаза у Антара сияли, точно звезды. – Теперь буду все время носить с собой этот… как ты говоришь, бластер? Подходящее название.

Он сунул его в сумку у пояса, но тут же снова вытащил. Никакой необходимости в этом не было, но чувствовалось, что ему просто доставляет огромное удовольствие держать бластер в руках, вертеть и разглядывать.

– Зачем? – спросила я. – Еще выстрелит сам… как-нибудь… нечаянно.

– Не выстрелит. Вот, видишь? – он обратил мое внимание на еще одно положение торчащей пластинки, около которого не было ни одной точки. – Вот так он вообще не стреляет. А зачем… Неужели не понятно? Если бы бластер был у меня, когда эти двое тут появились, мы бы сейчас могли ничего не опасаться.

– Ты что… Ты хочешь сказать, что убил бы их? – я была просто потрясена и не скрывала этого. – С какой стати? Они же тебе ничего плохого не сделали!

– А что, нужно было дожидаться, пока сделают? – буркнул Антар, глядя, однако, в сторону.

Мы замолчали; это длилось, казалось, целую вечность. Он – упрямо набычив голову и глядя в пол, а я – не сводя с него взгляда. – Антар, как тебе такое могло даже в голову придти? – спросила я наконец. – Ты же знаешь, что убийство – это ужасный…

– Грех, да, мне это прекрасно известно! Но я не собираюсь всю жизнь бегать и прятаться. То пауки житья не давали, теперь эти откуда-то взялись на наши головы. Я хочу остаться здесь! И если для этого понадобится…

– Антар, ну откуда ты взял, что эти люди непременно нам враги? Они не дикари какие-нибудь, это сразу видно. Может, они обрадуются нам и… И даже научат обращаться со всеми этими удивительными вещами, которые мы тут нашли. Разве тебе не интересно поговорить с ними? Узнать, кто они и откуда?

Он криво улыбнулся.

– Может обрадуются, а может нет. Может научат, а может нет. А может прихлопнут, как комара, или заставят работать на себя. Короче, я рисковать не собираюсь. И с этим… бластером не расстанусь, так и знай.

– Только пообещай, что не будешь сразу открывать стрельбу, а постараешься с ними сначала договориться.

– Конечно. Что я, дурак, сразу стрелять? – он засмеялся, не очень искренне, впрочем, и обнял меня за плечи. – Спать сегодня будем по очереди. Ложись, ты первая.

– А ты что будешь делать? Только не уходи!

– Нет, куда мне сейчас идти? Я… просто рядом полежу, – он притянул меня к себе.

Это, конечно, были пустые слова, и уснули мы нескоро. Вместе.

На следующий день мы с самого утра занялись тем, что обшарили весь остров, но не нашли никаких следов ни женщины, ни мужчины. Оставалось предположить, что они оба уплыли отсюда, то ли вместе, то ли порознь. Однако сколько Антар ни разглядывал в бинокль тот, другой остров, он не заметил на нем ни лодки, ни людей, ни вообще каких-либо признаков того, что там кто-то есть. Все это было, конечно, очень, очень странно. Мне даже пришла в голову одна совершенно дикая мысль, которая, тем не менее, хоть как-то объясняла случившееся. А может быть, и не такая уж дикая?

– Слушай, Антар, а вдруг это были вовсе не люди?

– Кто же тогда? – он удивленно вытаращил глаза.

– Вдруг это были… призраки?

Все знают, что призраки – это серьезно. Если человек умер без покаяния, и никто не прочел над ним заупокойной молитвы, и не похоронил его, и не поставил на могиле крест, то душа такого бедолаги и сама не знает покоя, и живым его не дает. И пока останки не найдут и не похоронят как положено, призрак так и будет являться людям по ночам, звать их, стенать и молить помочь ему обрести желанный покой.

У нас дома, совсем недалеко от города, есть болото, которое теперь так и называют – болото Паки. Несколько лет назад жил в нашем городе такой старикан, все бродил по лесам, тайпанов ловил, хотя вообще-то уже еле ноги таскал. А потом пропал. Когда это случилось, никого из его родных не подвергли неотвратимому наказанию – даже Королева Еста, из гнезда которой он был, понимала, что сбежать такой старый и больной человек никак не мог. Да и зачем? Ему совсем неплохо жилось. Поговаривали, что у них с Королевой Естой были почти дружеские отношения; ей нравилось со стариком в шахматы играть.

Паки искали, но не нашли. А спустя некоторое время его призрак стал по ночам заглядывать в окна своего дома и горько плакать. Семья у них очень большая, одна из его внучек была в то время беременна, и у нее от страха случился выкидыш.

Тогда мужчины всерьез принялись за дело. Стали снова всех расспрашивать, выясняя, кто, где и когда видел Паки в последний раз. Один из его правнуков, шустрый такой мальчишка лет семи, вспомнил, что вроде бы именно в тот день увязался со стариком, и пошли они на болото, он показал на какое. Но потом Паки отослал его домой с уже пойманными тайпанами, а сам остался; очень хорошо охота в тот день шла.

Болото это не слишком большое, но коварное. Когда территория поиска сузилась, старика нашли довольно быстро. Точнее, то, что от него осталось; говорят, только по палке и узнали. А иначе что же? Кости они и есть кости. Палка утонула вместе с ним, а она у него была такая, приметная, с рукояткой в виде ящерицы. Похоронили его, конечно, все сделали честь по чести, только тогда дух бедного Паки и успокоился.

– Может быть, – сказал Антар. – Только что-то не верится. Разве призраки себя так ведут?

Я пожала плечами. Тоже верно. Хотя, с другой стороны, много ли нам известно о призраках?

Так или иначе, это было хоть какое-то объяснение. И поскольку те двое – и никто другой – больше не объявлялись, мы понемногу успокоились. Договорились, что если найдем какие-нибудь останки, то непременно похороним их по-человечески. В глубине души я надеялась, что если вчера и впрямь нам явились призраки, то, может быть, они слышат этот разговор и оставят нас в покое. В надежде, что мы поможем им упокоиться с миром.