Игорь Рыжков - Иллюзии

Пенорожденная вернулась к зеркалу, присела на пуф и принялась расчесывать длинные золотистые волосы гребнем из панциря черепахи. - Вопрос не в том сколько он выпил, Алексис. Вопрос в том насколько он был пьян. Грем мне сказал, что он был монахом четыре года и столько же времени не держал во рту ничего крепче зеленого чая.

Монахом? Так значит его я видел как только вошел во двор. Он не создает впечат-ления могучего воина. Я выше его на голову и в полтора раза шире в плечах. Я раздавлю его одним пальцем, даже не вставая с постели. Бедняга - Притворно шмыгнул носом Алек-сис.

Тебе его жаль? - Скривила губы Пенорожденная.

Разве можно жалеть падаль? Он умер когда ты разрезала моим кинжалом зеркало. Я правильно тебя понимаю? - Пенорожденная кивнула.

Но, не думай, что тебе не придется потратить сил на то, чтобы разделаться с ним. Он все же достаточно силен для того, чтобы противостоять тебе.

Да ладно. - Улыбнулся Алексис. - Я его оставлю на закуску. А сначала все таки возьму десерт. - Он улыбнулся, растянув в плотоядной улыбке щербатый рот, откинул простынь. - Иди ко мне, рыбка. Я снова в полной готовности.

Пенорожденная игриво надула губки. Сладко потянула слова - Мии-илый. Ты был великолепен. Твоя кошечка пока сыта. Давай отложим праздник хотя бы на пару часов. К стати - Пенорожденная напряглась. Ее лицо стало серьезным. - Ты должен чувствовать его. Закрой глаза и расслабься. - Алексис обиженно сомкнул губы. - Не хочу. - Ну, пожа-луйста, котик… - От столь нежного обращения “котик” разомлел и кивнув головой прикрыл глаза.

Где он? - Прошептала Пенорожденная. Алексис молчал сосредоточенно. Потом его брови полезли над закрытыми глазами вверх. - Где он? - Переспросила уже громче моло-дая женщина. Алексис открыл глаза и стал спешно нашаривать одежду. - Где? - Рявкнула на любовника Пенорожденная. - Он. Он - Заикаясь проговорил Алексис - Он за дверями.

* * *

Девяносто девять… Сто… - Я вскочил с постели и бросился к выходу из комнаты. Ос-торожно приоткрыл дверь в коридор. Выскользнул неслышной тенью. - Так, налево спальня Грема, направо выход в сад. Русалка - дальше по коридору. Третья дверь напра-во. - Я двинулся вдоль правой стены, едва касаясь ее кончиками пальцев. Зрению я не доверял. В коридоре было темно как в налитой до краев чернильнице. Масляные светиль-ники, расставленные по углам, казалось, создавали темень еще большую чем она была бы без них. - Два, три. - Я ощупал дверь. Нашарил бронзовые полосы. Осторожно постучал костяшками пальцев в замок.

Тук-тук. Кто в теремочке живет? - Прошипел шепотом. Странная бесшабашная ве-селость вдруг заставила меня ерничать напропалую.

Кто там? - Раздался приглушенный толстыми створками мелодичный голос за две-рью. - Почтальон Печкин. Вот кто. - продолжил я веселиться. Однако. Прокашлялся и с напускной важностью изрек.

Важные вести. Откройте, госпожа. - Я стоял за дверью и кусал губы. Ничего лучше, к сожалению, я придумать не смог. Классическое - откройте полиция. Здесь бы не срабо-тало. Полиция сидела внутри комнаты, нежилась в постели или уже сиганула в окно.

За дверью долго возились, что то падало, затем засов смазанный в последний раз лет четыреста назад противно заскрипел, скручивая мои кишки в узел, я скривился. Похо-же, что Пенорожденная совсем распустила слуг.

Входи, кто бы ты ни был.

Я переступил порог, натягивая на физиономию радостно озабоченно выражение. Опустил глаза долу. Все таки я на чужой территории. Не хотелось нарушать обычаев. Про-изнес пафосно, обращаясь к оскаленной морде льва на полу.

Важные вести перестают быть важными, если с ними опоздать.

Говори - ответствовал мне тот же голос.

Где твой дом, Пенорожденная? - Я решился посмотреть внутрь комнаты и вместо зо-лотых глаз ее хозяйки уперся взглядом в знакомое лицо со щербатым оскалом от уха до уха.

Мир тебе, юноша - Рискнул я поздороваться.

Мир и тебе, святой отец - Отозвался едва одетый крепыш и уткнул мне в грудь се-ребристый клинок узкой полированной стали. Тога на груди окрасилась алым и по животу побежала противная теплая струйка крови.

Я улыбнулся, посмотрел через его плечо на Пенорожденную одетую в тонкую бати-стовую ночную рубашку не только не скрывавшую, но еще более подчеркивающую ее соблазнительные формы. Она сидела на пуфе напротив большого зеркала с длинной тре-щиной во всю длину.

Не ласково встречаете, госпожа. Я шел долго и многое пережил. Позволено мне бу-дет услышать то, что я должен услышать или Вы убьете меня прямо на пороге? - Я говорил стараясь выиграть время и медленно поднимал правую ладонь к груди, совершенно непри-нужденно, словно хотел поправить застежку у плеча.

Противника я демонстративно не замечал, но все же старался не шевелится, по-скольку знал, что такое хороший стальной клинок, направленный в брюхо.

А зачем тебе жизнь, Монах? - Пенорожденная посмотрела на меня сквозь стекло зеркала, пытливо, с интересом.

Для того, чтобы передать твой ответ тому для кого он важен. - Пенорожденная за-думалась. Ее глаза в зеркале заволокло туманной дымкой. На лбу пролегла неглубокая морщинка. А я сдвинулся немного назад. Совсем чуть-чуть. Но это “чуть-чуть”, возможно спасет мне жизнь. Взгляд Пенорожденной вдруг приобрел осмысленное выражение. Она криво усмехнулась и тряхнула волосами.

Ты должен знать его имя. Назови мне его и я отвечу на вопрос. - Пенорожденная поднялась с пуфа, сделала пару шагов и остановилась за спиной у крепыша, который уже начал смущаться столь витиеватым диалогом. - Может быт он и убивать меня передумает? - Вдруг мелькнула в голове веселая мысль.

Это не моя тайна. - Отозвался я, скорчив скорбную гримасу.

Хорошо. - Согласилась Пенорожденная. - Тогда я сама назову его имя. - Вот это но-мер! Я на секунду опешил. Но выбора у меня не было.

Как Вам будет угодно, госпожа.

Пенорожденная, положила руку на плечо крепышу, наклонилась к его уху и не от-рывая взгляда от моего лица, словно желая видеть перемены, пропела ласково.

Мастер, ведь именно ты хотел знать, что я отвечу на этот вопрос?

Мастер? - Оторопело выдохнул крепыш, опуская клинок.

Мастер? - В свою очередь изумился я.

Мастер!!! - Выкрикнула Пенорожденная громогласно и отодвинулась назад, словно давая нам место для поединка. В ее глазах разгорался огонек любительницы кровавых побоищ. Я опустил глаза, пытаясь внимательнее рассмотреть оружие. Это был великолеп-ный клинок, выкованный оружейниками страны с белым флагом в центре которого сияло солнце. На лезвии у самой гарды были вытравлены каким то сложным составом руны, еще более древние чем сталь. Это был мой меч!!!

Пенорожденная - Прошептал я задыхаясь - Ты… - Пенорожденная взвизгнула, ок-руглив глаза, в долю секунды превратившись из прекрасной женщины в фурию.