Иван - Хищник

− Когда я могу с ними ознакомиться?

− Сейчас. Мы сделаем перерыв на час, вы все прочитаете и решите.

Условия оказались довольно жесткими. Один из пунктов требовал работы в лабораториях ведомства, чего Айриль просто не могла допустить. Через час ей пришлось объясняться на счет такого нежелания.

− Я понимаю необходимость соблюдения секретности в информации, но не понимаю, почему должо быть ограничение моей личной свободы?

− Вы видите где-то здесь ограничение личной свободы? − удивленно спросил полковник Орманг.

Айриль ткнула в несколько пунктов.

− Вот эти обязательства означают, что я буду должна работать где-то в ваших лабораториях, совершенно не известно где расположенных и, наверняка, закрытых. В моей просьбе речь шла о доступе к информации в обмен на такой же доступ к информации о моей работе, но не в обмен на мои обязательства работать у вас.

− Мне казалось, вам эта работа будет интересна, − произнес Орманг.

− Мне интересна научная работа, но ее основа лежит в свободе ученого, которую я не намеряна терять.

− В таком случае, я полагаю, нам остается только расстаться, госпожа Айриль Синтина, − объявил генерал. − Мы здесь не в бирюльки играем. В основе наша работа не может вестись без прямого подчинения.

Айриль осталась ни с чем. Через месяц она закончила обработку тех материалов, что имела. Работа получилась довольно большой и составляла почти целую книгу.

Горбинс встретил ее почти удивляясь.

− Мне показалось, что вы забыли об учебе, − сказал он.

− Вам это действительно показалось, − ответила Айриль и выложила перед ним пачку бумаг, переплетеных в книгу. − Это, можно сказать, черновик моей курсовой работы. Я прочитала книги, которые вы мне рекомендовали и там есть список других, которые я нашла сама.

− Просто невероятно. − Он пролистал бумаги, задержался на таблице, попавшейся в середине, затем глянул еще несколько страниц. − Кто вам помогал?

− Моя соседка по общежитию. Она прочитала все, сказала, какие места ей непонятны, я их исправила, чтобы было легче воспринять.

− То есть вы все здесь сделали сами?

− Да. Не вижу, что тут сложного.

− Хорошо. Когда я прочитаю, тогда и выскажусь. Вы можете быть свободны до завтра.

На следующий день Горбинс встретил ее совсем иначе.

− Присаживайтесь, Айриль, − сказал он, указывая кресло напротив. − Дожен признаться, вы меня поразили. Такого анализа я еще ни у кого не встречал. Даже не могу представить, кто бы мог вам в этом помочь, поэтому думаю, что вы все сделали сами.

− Именно так и есть, господин профессор.

− Я принимаю ваш черновик как саму работу и, надеюсь, вы не откажетесь ответить на несколько вопросов?

− Не откажусь.

Профессор задумался и начал с настоящей биологии, с идей, которые могли бы описать хищника как биологическое существо с его свойствами.

Айриль рассказала то, что думала и высказалась за концепцию, которую нашла в одной из книг. Там говорилось о диалектическом развитии по спирали и высказывалась мысль о хищнике, как сильно-связанной колонии одноклеточных организмов. За эту теорию было множество фактов, в том числе и способность к быстрой регенерации, устойчивость к ранениям и возможность возрождения зрелого организма из самых небольших частей.

− Пожалуй, это действительно наиболее близкая теория, − произнес профессор. − И вы должны понимать, что у такой колонии сознания просто быть не может.

Айриль усмехнулась.

− Наука до сих пор не знает, что такое сознание, а вы говорите, что его быть не может у хищника. Откуда это знать?

− Сознание без мозга немыслимо, барышня. Вы уроки в школе не прогуливали?

− Давайте, не будем ссылаться на догмы, заученные в школе.

− А на что ссылаться? Где в этом звере может быть сознание?

− В связях между клетками.

− В таком случае, первый выстрел его убил бы.

− Вы не знакомы с понятием резервирования? Поведение и реакцию на внешние события имеет даже одна живая клетка. А группа вполне может организоваться в высоко интеллектуальное сообщество с единым сознанием.

− Тогда, почему этого нет? Вы же знаете все данные.

− Я знаю не все данные. Часть данных тщательно скрывается УЗ. Вы это знаете, вы ведь там работали раньше.

− Там нет таких данных.

− НЕ БЫЛО раньше, − произнесла Айриль.

− Вы хотите сказать, что что-то знаете о неких других данных?

− Я знаю, что там есть скрытые данные, вы это тоже знаете. Что в них − я не знаю. Но знаю, что там есть то, что может интересовать нас как ученых. Я была там, мне даже предлагали подписать некоторые документы на будущее, но я не стала подписывать то, что ограничивало мою свободу.

− Вот даже как? И с кем вы встречались?

− С полковником Ормангом и с Командованием.

− Обо мне они не спрашивали?

− Нет. Только вспомнили, что вы когда-то там работали.

− Да, я там работал, пока не решил, что наука важнее чем розыск и уничтожение червей в земле. С этим делом они и без меня прекрасно справлялись.

− А как управление относится к нашему экземплярчику?

− Я подписал документ, по которому отечаю за него своей жизнью. На случай его побега. Но местная защита вполне удовлетворила УЗ. Теперь не знаю, чем вас и занять. Здесь фактически нет работы.

− Вас не заинтересовали данные УЗ?

− Заинтересовали. Но я не буду спешить. Надо обдумать, как к ним подойти. Вы как это сделали?

− Просто позвонила, назвалась, сказала об интересе, и меня принял Орманг. Мы поговорили, я высказала заинтересованность в закрытых данных, и он сделал попытку помочь. Только вот УЗ пожелало от меня слишком многого за данные о паре сомнительных случаев. Я решила, что моя курсовая работа без них не пострадает. А пожелают они работать, а не трястись над секретами из воздуха, сами придут.

Горбинс воспользовался старыми связями, но не получил доступа к новым материалам. Через некоторое время он сообщил Айриль, что новые материалы секретны не из-за особых действий хищников, а из-за действий людей и могут вызвать беспорядки в стране.

Какие могли быть беспорядки, Айриль просто не понимала. Она продолжала учиться, обнаружила, что за ней следят и в один из вечеров, когда шпионский хвост, привязавшийся к ней, оказался в темном переулке, женщина выловила человека и заставила того все рассказать под страхом смерти. Тот заговорил о тайной организации, в которой по мнению полиции состояла Айриль Синтина. Потом едва не выл, просил не убивать, заявляя, что это только усилит подозрения против нее.