Евгений Прошкин - Твоя половина мира

Элен не впервые видела, что произойдет после ее вероятной смерти, и это слегка утешало. Приготовив «ангус», она отступила влево, так, чтобы ее заметили не сразу.

Наивно. Прежде чем покинуть лифт, блондин выносит из-за створок пистолет. Странное совпадение: у него тоже «ангус»… Ствол коротко взвывает, и ей достается двенадцать пуль из пятнадцати.

Лестница?..

Она ныряет за темные двери и несется, перепрыгивая через три ступеньки. Блондин останавливает кабину этажом ниже и просто ждет. Элен с разбега налетает на те же пули. Шансов нет.

До прихода лифта оставалось совсем немного, когда оконное стекло треснуло и пронзительно обвалилось на пол. Мгновением раньше Элен что-то уловила: не то надежду, не то новую опасность… В проеме возникла фигура, едва различимая на фоне черного неба. Скорее гимнаст, чем атлет. Гибкий, как шнур. В плотной шерстяной маске. Откуда? С неба…

– Ко мне! – скомандовал человек, и Элен, повинуясь страху перед неизбежным, бросилась навстречу.

Сзади уйкнула кабина – блондин уже приехал.

– Не ори, – сказал незнакомец и, обняв ее за талию, шагнул с подоконника. На улицу.

Снизу ударил ветер, в ушах упруго засвистело. Форвертс, как объевшийся котяра, сладко мурлыкал: «все, все, тебя вытащили» , но сердце замерло и опомнилось лишь спустя пару секунд, когда рванул натянувшийся трос.

В пропасти между башнями ползли автомобили – мелкие и пестрые, похожие на рассыпанные леденцы.

Мужчина отпустил руки и вытащил откуда-то два короткоствольных автомата. Попадания выбивали из рамы остатки стекол, барабанили по металлическим створкам лифта, сухо цокали по стене. Элен, судорожно вдохнув, схватилась за его плечи и лишь потом поняла, что сама все равно не удержалась бы, – он успел застегнуть на ней пояс. Она задрала голову – сверху наплывало желтое днище аэротакси, лебедка уже работала.

Незнакомец помог Элен забраться в кабину, и вертолет, накренившись, резко ушел в сторону.

– Вряд ли ты его ранил, – произнесла Элен. – В него трудно попасть. Почти невозможно.

– Знаю.

– Зачем тогда стрелял?

– Чтобы он не высовывался.

– А-а… – Она вытрясла сигарету – хотела просто достать, но руки ходили ходуном. – Мерси.

– Не за что. Мы с тобой одно целое.

– Что?.. Ты?..

– Тоже работаю в Компании. Только в другом отделе.

– А-а… – повторила она. – Все равно мерси.

– Мисс Лаур!.. – проклюнулся голос в динамике. – Мисс Лаур, вы в порядке?

– В полном! Еще вопросы?..

– Да, у нас возникла идея…

– Поцелуйте меня куда-нибудь со своими идеями, – прошипела Элен, срывая наушник.

– Я бы это сделал, наверно… – обронил мужчина. Маску он не снял, и в прорезях были видны только глаза. Совсем молодые, улыбающиеся. – Значит, вот такая ты, да?.. Уникальный специалист. Столько баек про вас ходит…

– Какой я, к черту, специалист… Тебя как зовут, парень?

Он не скажет. У него тоже работа – своя. И тоже весьма специфическая.

– Сейчас мы тебя высадим. Бери такси, дуй куда-нибудь в центр. Там возьмешь еще одно. Расплачивайся только наличными, в Москве против этого не возражают.

Вертолет приземлился на стоянке, и мужчина, открыв дверь, подал ей руку. Но не отпустил.

– Подожди…

Элен поняла, о чем он спросит, и ей стало тоскливо.

– Я не знаю. – Она покачала головой.

– Как не знаешь?!

– Не знаю. Года три ты еще проживешь, а что потом…

– Хо! Три года – нормально. Спасибо, форвард.

– Ничего. Тебе спасибо. – Она чмокнула его сквозь маску и перебежала к соседней платформе.

Забравшись в такси, Элен кинула пилоту комок банкнот и дрыгнула ножкой:

– Летчик, в центр! Гулять!

Она проводила взглядом спасший ее вертолет, потом помяла полупустую пачку сигарет и, спрятав ее в карман, тихо заплакала.

Три года – это слишком далеко, на три года вперед Элен не видела даже про себя. Парень в маске погибнет через месяц. На очередном задании, где-то в Азии… Он умрет хорошо – быстро и неожиданно. Это лучше, чем утонуть в ванне с помощью своих же коллег. Узнать о близкой смерти, попробовать расстаться с Компанией и захлебнуться в мыльной воде – не через месяц, а уже послезавтра.

Правда ему была не нужна, с правдой он сделал бы неверный выбор. Элен хотела его отблагодарить, но все, что она могла ему дать, – это месяц жизни. Совсем немного. С его-то молодыми глазами…

Элен подумала о том, что последнее время ее форвертс притягивает смерть. Сама она выворачивается, и смерть достается другим – тем, кто вокруг. Тем, кто близко.

Она боялась, что однажды рядом не окажется уже никого.

Его разбудили головная боль и тошнота. И форвертс. Впрочем, это было одно и то же.

Тиль свалился с дивана, дополз до кресла и встряхнул пустую бутылку. Жест получился символический – бутылка была пустая, и он это видел. Но все же помотал ею возле уха, в надежде на невозможное.

Чудо. На подлокотнике стоял недопитый стакан коктейля. Взяв его боязливо, как бомбу, Тиль поднес стакан с сухим губам и сделал два маленьких глотка. Третьего там и не было. Водка за ночь выдохлась, тоник – тем более, но сейчас это оказалось кстати. Крепкого напитка желудок не принял бы, а горьковатая бурда, вроде кофе из автомата, разлилась внутри и оживила.

Тиль глубоко вздохнул, ощупал голову, уже без страха, и поймал в зеркале свое отражение.

– Н-да…

В висках снова что-то запульсировало – явно не похмелье. Что-то неизлечимое.

Через полторы минуты.

– О-о-оххх… Только не это…

Цепляясь за округлую спинку, Тиль поднялся и нетвердо шагнул в сторону. Тридцать грамм разбавленной водки принесли куда меньше облегчения, чем ожидалось.

Старший следователь городской прокуратуры Н. В. Ефимов приблизился к стойке и предъявил жетон.

Тиль чувствовал, что это уже сбылось. Накинув куртку, благо остальное было на нем с вечера, он проверил пистолет и осмотрелся. Пол, потолок, четыре стены.

Ефимов скользнул взглядом по расклеенной в лифте рекламе и тронул кнопку «17».

Тиль обернулся на окно. Семнадцатый этаж.

Женщины взвизгнули. Патрульный стиснул зубы и вытащил служебный терминал. «Скорая» приехала быстро. Труп лежал на спине, из-под затылка растекалась черная лужа.

Есть тысяча способов угодить под машину, а сорваться с карниза – только один. Человек летит не птицей, он летит, барахтаясь, как собака в воде. Иногда успевает крикнуть, иногда – нет, и это единственное отличие между всеми, упавшими с семнадцатого этажа.

Дома патрульный станет рассказывать жене, она упрекнет – мол, не надо, скоро ужинать. После ужина тоже не расскажет – начнется хороший детективный сериал. Потом они лягут спать, и на ночь история о покойниках будет тем более неуместна.