Евгений Прошкин - Твоя половина мира

Холл за прозрачными дверьми начал наполняться дымом. Створки разъехались, и на улицу выскочила оглушенная женщина. Остановившись, она посмотрела на Тиля и вдруг завизжала:

– Поли-иция!!

– Что случилось? – Тиль вынул первую попавшуюся ИД-карту и на случай, если кому-то из снайперов были видны его губы, сказал: – Лейтенант Никитин. Что у вас произошло?

– Я?.. – Женщина потрясла головой. – Я не знаю… Там… всё…

– Вы в безопасности. Полицию вызывать не надо, она уже едет.

Тиль убрал карточку, на правах лейтенанта Никитина вытащил пистолет и, глубоко вдохнув, вошел в здание.

То короткое слово, которого он ждал и боялся, так и не произнесли. Значит, его форвертс был еще на что-то годен.

– Огонь… – сказал стрелок. – Внутри что-то горит… Выбегает женщина. Мужчина… представился лейтенантом Никитиным. Он заходит…

Альберт пожал плечами. Без оптики ему были видны лишь фигуры на фоне освещенной стены. Капитан со своим биноклем куда-то запропастился, а снайпер винтовку не отдавал. Альберт и не настаивал, люди на улице его не интересовали.

– Продолжай следить.

В кабинете появился командир группы:

– Наблюдатель доложил, что сюда едет полиция.

– Задержите. Фараоны тут не нужны.

– Как задержать? Какими средствами?

Альберт выплюнул жвачку в платок.

– Любыми, капитан.

– Но…

– И без «но». Вы в курсе, какая у меня должность?

– Да.

– А вы в курсе, почему я нахожусь на этой должности? Потому, капитан, что я знаю, как лучше . Так вот, без полиции нам будет гораздо лучше.

Альберт взял с подоконника трубку и на ощупь набрал номер.

– А теперь заткните уши. У меня секретные переговоры… Цена выросла, – сообщил он, не замечая больше ни офицера, ни стрелка. – Двадцать пять… Реально, реально, господа. И тридцать реально, и даже пятьдесят, но я человек совестливый. Двадцать пять, и вам достается три четверти. Или ничего.

Он подошел к пусковой установке и положил ладонь на снаряд.

– Вы этого не сделаете! – раздалось в трубке.

– Конечно, не сделаю. Мертвый Хаген никому не нужен. Я продам его живым – либо вам, либо вашим конкурентам. Думаем еще три минуты и решаем вопрос окончательно.

Альберт без предупреждения выключил терминал и бросил его обратно на подоконник.

– Уфф… Если завтра меня не казнят… – он улыбнулся капитану и положил в рот новую подушечку, – попрошусь у Хрыча в отставку.

Вопли запрыгали по залу теннисными мячиками, но после второго выстрела разом смолкли.

– Врачи прописали мне полный покой, – объявил блондин. – За нарушение режима – расстрел. Договорились?

Кий, глухо прокатившись, ударился о стену, – это был единственный звук в бильярдной. Игроки, человек тридцать – среди них и пара женщин – замерли, глядя на «ангус». Вряд ли им приходилось видеть пистолет так близко. Здесь был средний класс, а вернее, люди, подтянувшиеся к «серединке» недавно: уже начавшие прилично зарабатывать, но еще не научившиеся достойно тратить. Они видели оружие каждый день, но от смерти их всегда отделяла поверхность монитора. Сейчас ее вдруг не оказалось, и в мозгах со скрежетом проворачивалась одна и та же мысль: «почему – Я?..»

На первом этаже кто-то выл и звал полицию. Здесь же, наверху, никто не решался и вздохнуть.

– Вы меня вполне поняли, – констатировал блондин и, помахивая стволом, пересчитал всех по головам. – Тридцать три, нормально… По-моему, нормально. – Ты! – Он показал пистолетом на седого мужчину в клетчатой жилетке. – Ко мне.

Мужчина сделал пару нетвердых шагов. Ноги его не слушались, похоже, он и сам ждал, когда упадет, – ждал с надеждой.

– Уже тридцать два, – произнес блондин и поднял оба «ангуса». – Левый или правый? А, все равно…

Клетчатая ткань взорвалась двумя темными фонтанами, и седого швырнуло о бильярдный стол.

– Кто из вас ходит быстрее? Наверно, ты, – блондин, также стволом, выбрал из толпы парня лет восемнадцати. – Будешь у меня курьером.

Он сунул один пистолет за пояс и вложил парню в ладонь черный цилиндр. Потом быстро сжал ему руку и, выдернув из гранаты предохранитель, вставил стержень с другой стороны, уже в качестве ключа-активатора. Под стиснутыми пальцами засветилось контактное табло.

– Постарайся не уронить, хорошо? Спускайся вниз. У выхода найдешь полицейских, они с гранатой сами разберутся… Если донесешь. Но я тебя не для этого посылаю. Передашь им… – Блондин привлек к себе парня и что-то ему сказал. – Ну, чего заснул?!

Элен смотрела, как молодой человек плетется к лестнице, и силилась побороть в себе странное чувство: все, что здесь творилось, смахивало на интерактивное шоу. В реальности этого быть не могло . Но еще больше ее смущало то, как относится к происходящему блондин. Он сам словно сошел с экрана в прилипшем намертво образе злодея – без страха, без сомнений, без жалости и… кажется, без логики.

Ситцева он мог бы убить сразу. Когда он появился в баре, близилось назначенное время, и ему ничто не мешало. Так же легко он мог застрелить и Элен. Если он взялся истреблять форвардов, то чем она отличается?.. Блондин мог выпустить из «ангуса» всю обойму, и вряд ли посетители успели бы что-то понять. А теперь… он устроил столько шума, что скоро к спецназу подтянется и вся городская полиция. Бросил гранату в бар со случайными людьми… Необъяснимый для здорового человека поступок. Он сам загнал себя в угол и при этом как будто верил… нет, он как будто знал , что у него все получится.

Только вот что?.. что у него получится?

В кармане пискнул терминал, и Элен, получив разрешение блондина, ответила.

Звонил опять Альберт.

– Живая пока?.. Рад за тебя. Хагена позови-ка, – сказал он буднично.

Элен передала трубку и отошла назад, к тому месту, где стоял Ситцев, но… Михаэля там уже не было. Она оглядела игроков: бледные, до смерти напуганные люди. Обыкновенные. Форвард пропал.

Закончив разговор, блондин кинул трубку, и раньше, чем Элен ее поймала, снова вытащил из-за пояса второй «ангус». Толкнув неприметную стенную панель, он встал рядом с узким проемом.

– По одному. Быстро!

Люди обреченно двинулись к выходу.

«Не тряситесь, я вас скоро покину…» – мысленно произнесла Элен.

– Да не тряситесь вы! – прикрикнул блондин. – Это лестница на крышу. Там я вас и покину.

Сестренка, не мнись…

– Эй, сестренка! Что ты мнешься?! Давай со всеми!

«Я тебе не сестренка, урод».

– Ты что, не слышишь, сестренка?

«Это ты не слышишь, урод».

Форвертс вернулся к ней неожиданно, так, что она не сразу почувствовала свое естественное состояние. Просто Элен вдруг поняла, что снова видит – если не все, то многое. Вот только Ситцева… Михаэля она не видела нигде. У него в распоряжении была лишь одна секунда – момент когда Элен передавала трубку блондину, – и Ситцев эту секунду не упустил. Потому что… он ждал ее.