Николай Полунин - Роско планета Анджела

Роско осторожно высвободил ладонь из-под щеки уснувшей Анджелки. Сидеть, согнувшись, возле лежанки, на которой разметалась девушка, было неудобно, но Роско не шевелился, пока она не затихла. Послушал ровное дыханье, хотел стереть дорожки слез на лице, но побоялся тревожить.

Тело на лысом покрывале в маленькой комнате лежало так, как он его оставил. Роско некоторое время постоял над ним. Вернулся к Анджелке, поправил на ней черную шкуру. Кинул в очаг корья, и когда разгорелось, стал калить кончик изогнутого ножа.

«Ну, давай, давай, Роско, ты же умеешь. А если не получится? Сколько они гнали в снегу и морозе… нет, что мороз — это как раз хорошо, хуже было бы, пролежи он хотя бы полдня в доме, в тепле. У них тут рациональный способ хоронить своих умерших…» Он вдруг подумал, что если получится, и об этом узнают, ему не миновать славы чудотворца. «Колдуном слыву уже, а то буду почти богом…» Нож накалился.

Первым делом он срезал загнивший струп и омертвелую плоть по краям выходного отверстия. Наверняка стрела еще и отравлена была. Не может быть, чтобы он умер так быстро от одной раны. Ведь Анджелка говорила, что они сразу остановили кровь… Пальцы Роско работали. Он повернул тело, вычистил вход стрелы. В теплой спальне Ник Чагар уже не был таким деревянным. Пока место, куда вошла стрела, Роско просто завязал.

Роско нащупал на сухом, но широком и сильном локте вену, сделал надрез. По руке покатилась капля почти черной крови. Ага. Он согнул, привязал Нику запястье к плечу, предварительно заткнув ранку. Уложил тело прямее, открыл зияющую подмышку. По краям очищенной раны тоже проступили капельки крови. Это было хорошо.

«Ольми бы сюда. Вообще кого-нибудь из них, детей Земли, играющих в ее садиках и на лужайках. На «зеленых» полянах, например, да, Роско? Ничего-то ты в Земле своей не понимаешь. Да, не понимаю. И сейчас не хочу думать об этом. Ну, пробуй, «как умеефь, д'уфок…»

Роско еще немного поприглядывался к лохмам развороченного и обрезанного мяса. Машинально потер ладони. Протянул обе руки к ране. Наложил так, чтобы закрывать ее всю. Зажмурился. Проглотил сухой комок в горле. Ну…

И сразу в кончики пальцев воткнулись незримые иглы, и пробежали по рукам до плеч и дальше к шее, и вошли, почему-то из-за ушей, прямо в мозг.

… « Катитесь, катитесь, катитесь, невидимые волны… Нарастайте, нарастайте, нарастайте, покалеченные мышцы. Начинай, начинай, начинай биться сердце, гнать, гнать, гнать кровь… «Совершенно все равно, какие слова ты будешь произносить про себя, — учил его Наставник Гаарт, — не думай о словах, пусть они покажутся тебе смешными и глупыми потом, когда ты их вспомнишь. Главное — не в словах. Представляй себе. Превратись целиком в каждую клеточку, которую тебе надо восстановить. Отдай ей все силы твоего желания. До капельки. Честно, без страха и обмана. И сам увидишь, как все получится. Только верь и не бойся».

Роско как будто раздвоился. Одна его часть оставалась возле койки с мертвым Ником Чагаром, а другая переселилась в само это бездыханное тело, и теперь обе половины рвались навстречу друг другу.

По лицу, по спине Роско лил холодный пот. Ноги и руки дрожали. Он не замечал этого. Пальцы не отрывались от исковерканного бока мертвеца. Глаза у Роско оставались плотно закрыты, поэтому он не видел, как рана начала сперва чуть заметно, а потом все быстрее затягиваться розовой живой плотью.

Бейся, бейся, бейся, сердце. Оттаивайте, оттаивайте, оттаивайте, задремавшие нервы. Просыпайся, просыпайся, просыпайся, мозг. Возвращайся, Ник Чагар, спаситель моей Анджелки. Возвращайся оттуда, куда ты почти ушел. Помогайте ему, невидимые силы…

Роско вкладывал в свое действие и то, что получил на Земле от веселого лохматого толстого Наставника, и то, что вдруг обрел здесь неожиданно для самого себя. И ведь что-то он делал тут похожее раньше. Со Сваном, братом Анджелки, еще кое с кем. С самой Солнечной, когда она так неудачно упала. Но подобного случая, конечно, предполагать не мог. Очень тяжело. Очень трудно. Никакой уверенности в успехе.

И вдруг ему стало легче. Как прорвалась где-то плотина, и на подмогу ему пришел еще кто-то. Не очень умелый, но искренний и самоотверженный. Вдвоем они еще раз повернули уже задышавшего Ника Ча-гара. Вдвоем зарастили сравнительно небольшую рану под лопаткой. Вдвоем проверили, чтоб не осталось незаживших мест в раневом канале под рукой. Вдвоем передали последний, уже необязательный, толчок жизненным силам Чагара, возвратившимся в худое длинное тело. А потом второй пропал.

Роско, застонав от боли и слабости, повалился рядом с Чагаром. Тот шевельнул рукой, что-то пробор мотав. А за стеной жалобно позвала Роско Анджелка.

— Что ж, дети, выходит, я вам обоим обязан жизнью, — сказал Ник Чагар, ставя кружку с дымящимся отваром на край полки над очагом.

— Ну что вы, Ник, — смущенно пробормотал Роско и снова стал смотреть на Анджелку напротив.

Она и Чагар оправились поразительно быстро. По меркам Роско. Он все судил, как если бы дело касалось людей на Земле. Забыл, как быстро поправляются люди, живущие среди снегов и буранов. Сам он еще чувствовал себя совершенно разбитым.

— Как же это все-таки получилось, дядя Ник? — спросила Анджелка. — И не понимаю.

— А как ты слышала голос Роско почти у себя за спиной? Как поняла, что он — в Хижине? Как позвала Лохмача с Сивым?

— Лохмача позвал ты сам, дядя Ник… — Анджелка смутилась, но все равно не могла оторвать сияющих глаз от Роско.

— Пса жаль, — сказал Ник Чагар. — Он мне долго служил верой и правдой, второго такого не найти.

— Да, — сказал Роско. — Они мне сразу показались…

— Меня больше удивляет, как Роско жив остался когда они его в угол загнали. Это у них с братцем обычная тактика, — пояснил Чагар, — я в том углу костей находил — о!

— Да вот как-то так получилось.

— Это же Роско, дядя Ник! — восторженно сказала Анджелка. — Он все может! Правда, Роско? Вот погоди, увидишь, как он справится с проклятыми огнями! Нам с Роско теперь ничего не страшно!

— М-да. С огнями. — Ник Чагар потянулся за кружкой, отхлебнул. Роско заметил, как Чагар осторожно повел раненым плечом, но, видно остался доволен, потому что на его лице вновь отразилось блаженство пополам с недоверием.

— С огнями, — повторил он. — Роско, как вы чувствуете себя?

— А что? Я — вполне.

— С моей стороны непростительное нахальство, но может быть, нам выйти, и вы посмотрите моих сиу? Их на самом деле не хотелось бы потерять, они еще могут пригодиться.

— Да, Роско, помоги им! Это ведь они нас примчали, а значит, тоже спасли. Дядю Ника и… меня. А, Роско? Но может, ты устал? Он устал, дядя Ник!