Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание

На рассвете я обнаружила, что плотность драконов на берегу сильно снизилась. В промежутках между их огородами берег более ровный, зеленая полоса резко сужается, трава на ней растет отдельными кустиками, загрубевшими и гораздо сильнее напоминающими пустынную растительность. Древесные породы по берегам теперь не отличаются разнообразием, точнее говоря, остался всего один, фигофиниковый вид. И животные реже встречаются. Да что там по берегам, мне начинало казаться, будто даже рыбы в реке стало меньше, что вкупе с остальным не улучшало настроения. А еще Рысь ночью раскапризничалось так, что даже поспать не дала, и сейчас продолжает. Наверняка опять съела что-то несъедобное, а теперь живот болит. Вот и сейчас, вместо того, чтобы играть или спать, дерется, кусается и кричит. Поняв, что если так и дальше пойдет, у меня окончательно кончится терпение, я запихала дочь в корзину и завязала крышку. Сколько, в конце концов, драться можно? У меня уже все тело в царапинах. Еще немного повозмущавшись, дочь успокоилась. Осторожно заглянув в корзину, я с облегчением выдохнула — наконец-то она задремала. Можно хоть немного отдохнуть и перекусить. И напиться. Подойдя к краю плота, зачерпнула ладонью воды.

— Как всегда, — не замедлил отпустить язвительную шпильку зеленокожий. — Пьем оттуда, куда писаем, снова писаем и оттуда же пьем.

Несмотря на справедливость (в некотором роде) его замечания (ну куда еще ходить в туалет с плота, как не в воду?), на сей раз оно вызвало у меня приступ гнева.

— Сам точно так же делаешь! — раздраженно прошипела я.

— Ага, — ехидно сказал Росс. — А ведь мы туда еще и какаем…

— Ты вообще помолчать можешь?!

— Если бы не мог, ты бы уже давно это поняла, — не менее злорадно посвятил меня он.

— Да чтоб ты!.. — не договорив, я схватила корзину с запасом продуктов и залезла к себе. Вот гад! Только и умеет, что издеваться. Вы — это, мы — то!.. Думать должен, прежде, чем говорить. Зараза зеленая!

Неожиданно закричала Рысь, и почти сразу же у меня в голове как будто что-то взорвалось, все органы чувств на мгновение отказали и навалился страх, тягучий, беспросветный. Мир потерял пестроту красок, превратившись в мутную, черно-белую картину. Пришло понимание, что мы плывем туда, куда нельзя. Ни в коем случае. Там, впереди — смерть. И она с каждой минутой приближается. Поняв, что надо срочно предупредить остальных, я спрыгнула вниз.

— Народ… — не договорив, замерла, когда ко мне повернулся Илья, точнее бывший Илья, а теперь мертвец, вздувшийся отвратительными пузырями с белесым содержимым, с гнилыми зубами и ярким запахом гнили.

— Пантера, что случилось? — неразборчиво прогудела другая зомби, протягивая ко мне сочащиеся гнилью руки.

Я отшатнулась. Они все мертвы. И не мертвы. Все стали зомби. Хотя нет, вон Росс еще жив, хотя и истекает кровью прямо через поры на коже. Но все равно, предупреждать — поздно. Страх придал мне сил и, проскочив мимо ходячих мертвецов, я рванула к Диме. Опоздала. Он похудел и сморщился, превратившись из нормального ребенка в карикатурное подобие мумии. Стрелой забравшись наверх, схватила корзинку с еще живой Рысью и бросилась в воду. Страх гнал прочь от опасности, быстрее и дальше, я как будто кожей чувствовала откуда исходит та злая сила, которая убила посвященных. Сзади донесся многоголосый разочарованный вой неживых, лишившихся добычи. Быстро выбравшись на берег, побежала прочь. Все тело горело, как в огне, в ушах звенело, и страх кружил голову. Наконец, ощущение опасности схлынуло и удалившись еще немного от ее источника, я в болезненном забытьи рухнула на жаркий песок.

Приходила в себя медленно. Ресницы слиплись от засохшей крови, спину жгло палящее пустынное солнце. Поплевав на ладонь, немного размочила засохшую кровь, ровно настолько, чтобы удалось открыть глаза. Их начало саднить, побежали слезы, но зато они помогли промыть роговицу и вернули возможность видеть, хотя и не так четко, как прежде. Первым делом я проверила Рысь. Живая, обкакавшаяся, заляпанная в засохшей крови, судя по всему натекшей из глаз, носа и ушей, из которых тонкими ручейками продолжала бежать влага, но теперь бесцветная. Даже не плачет, а только тихонько поскуливает. Я взяла ее на руки, и она вцепилась в меня всеми четырьмя, прижимаясь и мелко дрожа. А я дала волю своим чувствам и разрыдалась. За что? Все, кому я доверяла, все — кого любила. Игорь — воплощенная мечта любой женщины, замечательный друг и душа компании. Заботливый, неунывающий, спокойный и такой добрый. Друзья. Дима. Это не правильно! Так не должно было случиться!

Выплакавшись, немного успокоилась и попробовала рассуждать здраво, насколько вообще возможно в данных обстоятельствах. Голова работала плохо. Сейчас главное — укрыться от обжигающих солнечных лучей. Выбросив из корзинки испорченную подстилку, я надела ее как безразмерную шляпу. Жутко неудобно, приходится все время придерживать руками, чтобы не закрывала обзор, зато дает хоть какую-то тень и голове, и устроившейся на своем любимом месте на моем загривке Рыси, и даже спине. Как ни крути, надо возвращаться к реке. Без воды в пустыне, голой, только с ножом и корзиной трудно выжить. Особенно если рядом маленький ребенок. Хорошо, что мои следы замело еще не полностью — ветер не сильный, да и бежала вроде бы все в время в одну сторону. Примерно прикинув направление движения, пошла в сторону реки.

Ноги вязли в сухом песке, как в трясине, в особо трудных местах при подъеме я не гнушалась передвигаться на четвереньках. Вокруг то и дело попадались низкие кусты засохшей травы и множество кактусов: значит, есть надежда, что источник воды не так далеко. Но все равно, если быстро дойти до реки не получится, придется остановиться и соорудить хоть какое-то укрытие, не дожидаясь, пока полностью кончатся силы: с пустыней шутить не стоит. На мгновение возник соблазн активировать флиграв и взлететь повыше, в более прохладные слои воздуха, но я решила повременить с таким экстремальным решением, ведь, впав в панику, могу легко потерять контроль над прибором и рухнуть вниз. От жары с меня ручьями тек пот, перед глазами плыли красные точки и кружилась голова. Все время хотелось ускорить темп, но я сдерживала себя, следуя принципу: тише едешь — дальше будешь. Где-то через полчаса неспешной ходьбы, взобравшись на очередной песчаный бархан, невысокий, но мне показавшийся огромным, я увидела впереди, совсем не далеко, голубую гладь реки и, обрадовавшись, ускорила шаг. Но на расстоянии меньше чем в сотню метров от нее Рысь судорожно дернула меня за волосы и панически закричала. Я сразу же повернула обратно, хотя сама еще не почувствовала ничего, кроме смутной угрозы. Отойдя на такое расстояние, чтобы дочь успокоилась, повернула обратно. Вода нужна все равно, а вот Рысь подвергать опасности не стоит. Закрыв дочь в корзине и поставив последнюю под раскидистый кактус на расстоянии нескольких десятков метров от того места, где она начала паниковать, я двинулась вперед. На мгновение замерла, достигнув конца собственного следа, где Рысь подняла тревогу, но потом пошла дальше. Уже знакомое состояние обрушилось на меня только через шестьдесят шагов.