Сергей Лукьяненко - Фантастика 2000

Изрядно погнутое и слегка покореженное, но Ник узнал его даже таким.

— Мое…

— У тебя есть вкус, парень. Мои ребята его подобрали… Если б его нашел этот гриб, тебе бы пришили еще и статью о передаче аборигенам техногенных изделий из запрещенного реестра.

Ник судорожно сглотнул.

— Уляжется все — получишь обратно. Его еще можно починить.

— Спасибо, капитан.

Капитан спрятал ружье в шкаф, а в дверь как раз постучалась охрана.

— Сэр! — молодецки рявкнул давешний сержант.

— Поместить его под капитанский арест! — приказал капитан. — Без моей санкции не допускать никого. Повторяю: никого, включая офицеров корабля и гражданских лиц с любыми полномочиями. Местом содержания назначаю выделенную ему каюту. У каюты выставить удвоенную стражу, наряд назначить по распорядку. Выполняйте!

— Есть, сэр!

Сержант качнул головой, приглашая (или веля?) вытряхиваться из каюты.

На пороге Ник хотел еще раз поблагодарить, но столкнувшись со взглядом капитана, проглотил готовую уже вырваться фразу и молча зашагал прочь следом за сержантом. Чуть поотстав от Ника, шествовали два десантника с лучеметами.

„Поздравляю, Ник, — сказал Капранов сам себе. — Теперь ты дважды арестован“.

В каюте он с некоторым даже удовольствием послушал, как клацнул наружный запор, и с многострадальным стоном повалился на откидную койку.

Целых четыре дня Ник провел в полном одиночестве. Едой и питьем исправно снабжала корабельная линия доставки. Под койкой, которую, похоже, давным-давно не поднимали и не крепили в походном положении, обнаружился пластиковый ящик со старыми журналами. Терминала в каюте не нашлось вовсе — сначала Ник подумал было, что его просто отмонтировали. Но нет, „Калахари“ оказался довольно старым крейсером, наверняка построенным еще до колонизации Офелии. Ник валялся на койке, читал журналы и ни о чем особенно не думал.

Первое время.

Но потом, на третий-четвертый день, в голову потихоньку начали лезть разнообразные мысли.

Как долго ему еще здесь торчать в четырех стенах? Вернее, в шести — „Калахари“, похоже, проектировал латентный пчеловод. Все, что только можно было сделать шестиугольным или шестигранным, здесь таким и было. От формы помещений до поручней на стенах и потолке.

Крейсер может пробыть в зоне контакта сколь угодно долго, а запас автономии у такой громадины наверняка исчисляется годами. Из-под ареста Ника вряд ли освободят, несмотря на обещания Шредера. Если бы имелась такая возможность, шеф бы ее точно уже осуществил. Значит… До Земли — эта успевшая опостылеть каюта, а там — слушание дела, и прощай дальний флот?

И кто-нибудь потом перед рискованным шагом будет думатьтревожиться: „Ох, вышибут меня из флота, как Гринева, Даусса или Капранова…“ Мрачная перспектива…

Ник вспомнил прибытие на Селентину, свои мысли о том, что космолетчики не любят космос, а любят кислородные планеты. И понял, что был тогда не совсем прав.

Может быть, он и не любил космос. Но все равно стремился туда. Мысль, что отныне предстоит сворачивать в зародыши устаревшие механы и выращивать на замену новые, посовременнее; что придется безвылазно торчать на Земле, в толпе, в мегаполисе; что вряд ли теперь светит всласть поохотиться в неведомой глуши — эта мысль Ника угнетала. Подавляла все его естество. Слишком уж он привык к свободе дальних рейдов.

„Нарвался все-таки… — подумал Ник с отчаянием. — Но ведь не мог я свернуть программу, не мог, не успевал! Я Бугу увидел буквально за четверть часа до землеходов… Неужели они не хотят этого понять?“ Ник представил лягушачье лицо Градиленко и вздрогнул от омерзения и злости. Может, не стоило швыряться табуреткой? Повилял бы хвостиком, изобразил раскаяние — глядишь, и обошлось бы выговором да штрафом. А так — прощай флот…» Но почему молчит Шредер? Он же обещал…

К вечеру четвертого дня журналы были напрочь забыты; Ник лежал на койке лицом в подушку и чуть не до крови кусал губы.

Щелчок дверного запора буквально подбросил его. Ник вскочил и застыл напротив медленно отворяющегося люка.

Вошел капитан. Плотно затворил люк и внимательно поглядел на Никиту. В руке капитан держал сложенный вдвое лист пластика, похоже, с какой-то распечаткой.

— Ну, как ты, сынок? — спросил капитан вполне нейтрально.

— Хандрю, — признался Ник угрюмо. — Выпрут меня из флота, похоже.

— А тебе бы этого не хотелось? — поинтересовался капитан.

Похоже, вполне искренне.

Ник пожал плечами:

— Да привык я уже… Седьмой рейд. Я ведь двенадцать лет в космосе. Даже не думал, что это так быстро закончится…

Капитан мелко закивал.

— Да. Это затягивает, что и говорить… Вот, держи, это тебе.

Он протянул Нику распечатку.

— От шефа? — с надеждой спросил Ник.

— Наверное, — любой на месте капитана пожал бы плечами.

Капитан остался неподвижен. — Я не смотрел.

Ник торопливо расправил лист.

«Ник! — гласила распечатка. — Дело сложнее, чем мне показалось сначала. Придется тебе посидеть под арестом до самой Земли. Будет процесс и следствие, но одно я обещаю наверняка: из флота тебя не отчислят. Я пригрозил свернуть сотрудничество с Управлением, если они вздумают тебя уволить, так что не распускай нюни и не мрачней. А чтоб не терять формы и не облениться, займись-ка нашей давнишней и любимой проблемой — адресацией параллельного синтеза. Если сумеешь построить корректную и работоспособную модель мультисинтезной программы, дядюшка Пит будет очень доволен… Не хандри».

И — размашистая подпись.

Ник непроизвольно расплылся в улыбке.

— Что? — невозмутимо спросил капитан. — Хорошие новости?

— Лучше не бывает, капитан! — радостно сообщил Ник. — Меня не уволят!

Капитан едва заметно улыбнулся. Похоже, он все-таки прочел распечатку перед тем, как отнести Нику. Ну скажите на милость, какому капитану громадного крейсера взбредет в голову самолично доставлять послание от шефа какому-то там арестованному эмбриомеханику из гражданских? Да еще вечером, в неслужебное время?

— Очередное вам спасибо, капитан! Скажите, а терминалом я смогу воспользоваться?

— Арестованным запрещено пользоваться корабельными терминалами…

Ник осекся. А как, собственно, он тогда сможет работать?

На бумаге программу не напишешь и не откомпилируешь, и уж точно — не проверишь…

— …но в наставлении ничего не сказано по поводу личных капитанских терминалов, — закончил фразу капитан и заговорщицки подмигнул.

После чего развернулся и вышел.

Ник недолго маялся — спустя четверть часа явился щуплый вестовой с портативным терминалом под мышкой.

— Вот! — сказал он, протягивая плоский брикет Нику. Потом выудил из кармана складную антенну-георгин и установил ее на откидном столике. — Наводку от корабельной магистрали берет на ура! Работай…