Сергей Лукьяненко - Фантастика 2000

Платформа пошла вниз, загорающие махали вслед.

— Тебя любят? — спросила Валера.

— Я не задумывалась, — ответила Даша. — Наверное, если бы я начала задумываться., то восприняла бы себя всерьез. А это катастрофа.

В загородном дворце кипели невидимые для окружающего мира, но интенсивные приготовления к празднику.

Президент Московской Федерации Дарья Иванова, тридцати лет от роду, собирала друзей, однокашников, группу, в которой училась в Архитектурном институте.

В большинстве своем выпускники остались на Земле, многие в России, так что они слетятся к началу ужина, но некоторые, как, например, лучшая подруга Валера, оказались вне планеты.

Кто по работе, а кто по семейным обстоятельствам. Валера, к примеру, сразу после института выскочила замуж, ради семьи бросила работу, кинулась за мужем осваивать Луны Сатурна — ах, какая экзотика! — семья рассыпалась, муж сбежал обратно на Землю, а Валера осталась с двумя детьми на Базе.

Во дворце Дашу уже поджидали Борька Брайнис с Галкой, Дима-Помидор и совсем не изменившаяся Вера Черникова. Вера любезничала с волосатым, но лысеющим бардом, Борька вяло слушал, как его жена спорит с поваром по поводу торта, и при виде хозяйки дома сообщил, что звонила Марина. Сейчас будет.

И все удивятся.

Появилась Марина, и все удивились. Когда учились, в Марине было два метра без малого, она была центровой в институтском баскете, но на дипломе в нее влюбился принц пигмейского племени из Конго. Он буквально проходил ей между ног. Любовь — загадочное чувство. Марина-Марешок чуть не завалила диплом, она не вылезала из коротковатой койки принца, который что-то осваивал или изучал в Москве, она уверяла, что более бурного и настойчивого любовника быть не может, она хладнокровно выдерживала все насмешки однокашников, она не явилась на церемонию вручения дипломов, потому что в тот день улетела с возлюбленным в Африку.

А потом, как всем в группе было известно, случилась трагедия.

Отец принца, король племени, а также все влиятельные члены рода категорически воспротивились браку принца с этой белой дылдой. Или она будет как все нормальные люди, либо пускай уезжает в свою ледяную Москву.

И любовь победила.

Марина-Марешок подвергла себя сложной операции, чтобы угодить родне и остаться на берегах Конго.

В небе материализовался, окутанный облаком протоматерии, катер с гербом Пигмейской автономной области.

Женский голос произнес:

— Снижаюсь в капсуле. Разойдитесь с газона, а то зашибу.

Гости и повара кинулись в разные стороны.

Капсула опустилась, в ней открылся люк, в люке появилась Марина-Марешок, которую было трудно узнать, потому что она была не более ста тридцати сантиметров ростом, чернокожа, курноса и губаста. В остальном она мало изменилась.

— Ах, — сказал Паскуале, — любовь побеждает рост.

— Но природа побеждает законы людей, — поправил его Борька Брайнис, петому что следом за Мариной из капсулы выбежали, резвясь, все пятеро ее детей — наследных принцев и принцесс Пигмейской автономной области республики Конго: шести лет, пяти лет, четырех лет, трех лет и двух лет. Все они, несмотря на нежный возраст, баскетбольного роста, нежной белой кожи и орлиных, подобно прошлой Марине, черт лица.

Мама стояла перед своими детьми как болонка перед стаей борзых.

Дети прибежали пробовать сладкое, что им дома категорически запрещалось, потому что пигмейские принцы и принцессы должны собирать в лесу грибы, ягоды, червяков и лягушек и этим питаться.

Но самое удивительное произошло потом.

Стоило детям отойти подальше, а соученикам по группе заняться разговорами, как из капсулы вылез маленький пигмей в форме пилота пигмейской авиации. Он принялся жарко целовать Марину и затем увлек ее обратно в капсулу, которая начала чуть раскачиваться от страстных действий пигмея и пигмейки.

— Это ее муж? — спросил Паскуале, заметивший исчезновение королевы пигмеев.

— Это ее пилот, — поправила Паскуале Валера.

И Паскуале, сторонник католических догматов, приуныл. Он терял веру в людей.

Дарья ждала, когда приедут друзья с Урала — Нектарий и Спок. Они скажут ей, куда делся Вадим. Вадим, отвергнутый ею и оскорбленный так жестоко.

А до того ей пришлось вернуться к делам Федерации.

Звякнул вызов, и Даша убежала к себе в кабинет, чтобы не разрушать делами веселье.

Диетологи города Июли били тревогу: средний вес жителей города превысил все допустимые нормы. Но комитет по защите прав граждан отказывался одобрить строгую диету, на которую гражданам положено было сесть. «Или булки или жизнь!» — под этим лозунгом колонна диетологов вышла на улицу Икши.

Даша связалась с Министерством внутренних дел. Поднять по тревоге Таманскую дивизию приказала она. Пусть ждет указаний. Мы не можем допустить, чтобы нарушались основные права наших граждан — пить, есть, спать, любить и заниматься творческим трудом.

Тут же откликнулся Верховный суд.

Мнение суда сводилось к тому, что действия диетологов, уже взорвавших несколько кондитерских в городе, диктуются гуманной заботой о гражданах. Следует искать компромисс.

— Не люблю диетологов. В конце концов они придут к власти, и мы все поломаемся от первого порыва ветра, — сказала Президент Председателю Верховного суда.

— Я сам их побаиваюсь, — ответил Председатель, озабоченно почесывая округлое брюшко. — Вот-вот до меня доберутся.

— Они и в могиле до нас доберутся, — печально отозвался Председатель суда. — Вы не поверите, но у нас появился проект диетологов о недопущении общественных похорон в открытых гробах людей, чей вес больше чем на пуд превышает норму.

— А что же делать? — ахнула Дарья.

— Только в цинковых гробах и только на загородных кладбищах.

— Это бесчеловечно. Пора всерьез заняться диетологами!

— Но это будет нелегко сделать. В конце концов мы демократическое общество и сами вызвали к жизни этого Франкенштейна!

— Кого?

— Некий Франкенштейн сотворил чудовище. В начале девятнадцатого века. Как бы продолжение самого себя.

— Хорошо, займитесь этим, — быстро сказала Даша и быстро отключила видеофон, потому что наглый Ким Ду, воспользовавшись тем, что Даша поглощена разговором с судьей, обнял ее и принялся нежно, до щекотки, целовать в шею.

— Ким Ду, я тебя убью, — сказала Даша. — Как ты смеешь это делать, когда в любую минуту кто-то может войти. Ты забываешь, что я — президент этой страны, государственный чиновник, можно сказать королева и повелительница. Я тебя посажу в тюрьму и велю отрубить твою наглую голову.

Ким даже не стал смеяться. Ему было некогда, он старался раздеть Дашу, к чему она была совершенно не готова.