Ларри Нивен - Мир вне времени (Сборник)

До Лаборатории Ксенобиологических Исследований мы добрались к полудню. Небольшое здание прямоугольной формы, окруженное голыми бурыми полями с уходящими в перспективу рядами ультрафиолетовых ламп на высоких столбах, находилось на окраине города. В отдалении виднелась река Хо.

Нас встретил доктор Фуллер, высокий костлявый альбинос.

— Значит, вы интересуетесь грогами? Ну что ж. Их очень трудно изучать, скажу вам прямо. Их поведение ни о чем нам не говорит. Они просто сидят. Когда что-нибудь съедобное подходит близко, гроги съедают его. Единственная особенность: они навсегда остаются молодыми.

Он подвел нас к клеткам с малышами. Как ни странно, они не залаяли, да и Фуллер смотрел на них с нежностью, как любящий папаша. Я сразу проникся к нему симпатией. Даун, наверное, кажется ему раем по сравнению с МСД: круглый год лето, цветы и не нужно принимать танин.

— Маленькие гроги легко обучаемы, — признался он. — Неплохо ориентируются в лабиринте, например. Но, к сожалению, разумом не наделены. Скорее, они умны, как могут быть умны собаки — не больше того. Зверюшки быстро растут и ужасно много едят. Вот посмотрите, — он достал из клетки жирную круглую самку. — Через пару дней она уже будет искать место для гнездовья.

— И что вы потом собираетесь делать? Отпустите ее на свободу?

— Продолжим наблюдать за ней. Мои помощники нашли подходящую скалу и построили клетку вокруг нее. Самочка войдет внутрь, и мы уберем клетку. Правда, пока этот эксперимент не удавался: они умирали. Просто отказывались от еды, даже если мы предлагали им живое мясо.

— Тогда почему вы решили, что на этот раз получится?

— Ну, я надеюсь… Может быть, нам удастся хотя бы понять, в чем наша ошибка.

— Хм. Скажите, доктор, бывали ли в вашей практике случаи нападения грога на людей?

— На моей памяти — ни разу.

Ответ меня вполне удовлетворил, поскольку я продолжал искать доказательства их разумности. В такой же ситуации находились ученые, впервые предположившие наличие сознания у семейства китовых. Уже тогда было широко известно, что дельфины не раз помогали утопающим, и никогда не нападали на людей.

— Может быть, секрет прост — человек слишком велик для грога. Вот, взгляните сюда, — доктор Фуллер включил микроскоп. На экране была изображен сегмент нервной клетки. — Этот образец взят из мозга взрослого грога. Их нервная система передает импульсы со скоростью, уступающей человеческой — но не намного. Эксперимент показал, что возбужденный нерв может передать энергию соседнему нерву, как это происходит у земных хордовых.

— А как вы лично считаете, доктор — взрослые особи обладают интеллектом?

Этого доктор Фуллер не знал. Но было видно, что вопрос задел его за живое. Его уши налились малиновым цветом. Возможно, он чувствовал себя виноватым из-за того, что был не в силах дать четкий и ясный ответ.

— Тогда другой вопрос. Существует ли какой-нибудь эволюционный фактор, способствовавший развитию их сознания?

Доктор помедлил.

— Вот что я вам скажу. Есть в природе некое наземное морское животное, которое начинает жизнь в виде свободно плавающего червя с хордой. Позднее оно устраивается на постоянное место обитания и остается неподвижным, при этом хорда постепенно исчезает.

— Забавно! А что такое хорда? Доктор рассмеялся.

— То же самое, что и ваш спинной мозг. Хорда — цепь нервных клеток, разветвляющаяся на отдельные каналы. Простейшие организмы обладают рецепторами, расположенными хаотично, без какой-либо определенной системы. Более сложные формы прячут хорду внутри позвоночника.

— А этот зверь, наоборот, избавляется от нее?

— Именно. Своего рода инверсное развитие, деградация.

— Но гроги сюда не относятся?

— Нет. Но в то же время я не могу представить себе фактора, способствующего эволюционированию их мозга. Им он просто не нужен — отсутствует всякая необходимость. Всю свою жизнь эти животные проводят в неподвижности, дожидаясь, пока какой-нибудь подходящий кусок еды не пропрыгает мимо. Пойдемте, я покажу вам центральную нервную систему грога — тогда вы и сами поймете мое замешательство.

Мозг сферической формы имел весьма странный цвет: серый, почти совсем как у человека, но с желтоватым оттенком, который, возможно, являлся защитным слоем. Заднего мозга было почти не разглядеть; спинной мозг представлял собой мягкую тоненькую белую жилку, сужающуюся к концу почти до размеров нити. Как мог функционировать этот гигантский мозг с таким спинным отделом?

— Полагаю, большинство нервных каналов тела не проходит через спинной мозг.

— Ошибаетесь, мистер Гарви. Я сам долго пытался найти дополнительные нервные окончания — но безуспешно.

— Скажите, док, а их нервная ткань чем-либо отличается от ткани подвижных организмов?

— Нет. Отличие лишь в том, что у подвижных форм мозг меньшего размера, а позвоночник — наоборот, толще. Как я уже сказал, они весьма разумны — как могут быть разумны, например, собаки.

— Спасибо, док. Вы знаете, что испортили мне день?

— Весьма польщен, — доктор Фуллер подмигнул мне. Мы явно симпатизировали друг другу.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы вышли из лаборатории. Я остановился взглянуть на небольшой загон, выстроенный во дворе: большая плоская скала, окруженная песком и огороженная забором. Рядом, в загончике поменьше, копошились белые кролики.

— Последний вопрос, док. Как они питаются при своей полной неподвижности?

— О, для этой цели гроги пользуются длинным гибким языком. Хотел бы я хоть раз на это посмотреть. Они отказываются есть в присутствии человека.

Мы попрощались и оседлали скайциклы.

— Сейчас только пятнадцать десять, — сказал Джилсон, — Не хочешь еще разок взглянуть на того грога?

— Да, пожалуй.

— Если отправимся прямо сейчас, то успеем вернуться засветло.

Я кивнул, и мы повернули на запад. Под ногами промелькнула узкая лента реки Хо; затем потянулись бесконечные бурые поля.

Ну не могут они обладать разумом, думал я. Не могут.

— Что? — удивленно отозвался Джилсон.

— Ох, извини. Я разговаривал вслух?

— Да. Ты помнишь те мозги, что нам доктор показывал?

— Ну?

— Так чего ж ты до сих пор сомневаешься?

— Но зачем им разум?

— А зачем он дельфину? Или кашалоту? Или бандерсначу?

— Сам подумай. Дельфину приходится добывать себе еду, так? Кроме того, он вынужден как-то защищаться от касаток. Перед кашалотом стоит аналогичная угроза в виде китобойного судна. Чем сообразительнее они будут, тем дольше проживут, логично? Вспомни — китовые относятся к классу млекопитающих, и следовательно, их мозг развивался когда-то на суше. Затем они выбрали океан в качестве среды обитания, и их пропорции увеличились вместе с объемом мозга. Чем лучше развито их «серое вещество», тем легче им управлять своим телом в воде.