Ларри Нивен - Мир вне времени (Сборник)

— За тебя, Оуэн.

Сигарета в правой руке. Вы, наверное, решили, что я держу ее воображаемыми пальцами? Вовсе нет. Она позорно зажата в кулаке. Разумеется, боль от горящего угля не чувствовалась, но все же тоненькая палочка давила, словно налитая свинцом. Я оперся «локтем» о край стола — нелепо, но так легче. Честно говоря, мне казалось, что воображаемая рука исчезнет после появления трансплантанта — но нет, все оставалось по-прежнему. В ту ночь на Церере я получил прозвище «Джил-Рука». Все началось с сигареты. Оуэн был прав — все уставились на меня, как на диковинку. Мне оставалось лишь выбрать хорошенькую девочку и зацепить ее взглядом. В этот вечер мы были в центре самой грандиозной импровизированной вечеринки, когда-либо устраиваемой на базе Цереры. Я проделал трюк с сигаретой трижды, чтобы у каждого из нас было по девушке. Но у третьей был свой спутник, праздновавший продажу какого-то патента. Он швырял деньги направо и налево, словно конфетти, и мы оставили его. Я показывал и другие фокусы: например, ощупывал закрытые коробки, безошибочно угадывая содержимое. К тому моменту все столики в кафе были придвинуты к нашему. Затем мы пели старые полузабытые песни; к нам присоединились бармены и официанты, и оказалось, что гулянка оплачивается за счет заведения.

Потом… Потом мы всей компанией завалились в орбитальный особняк спикера белтианского правительства. Копы пытались разогнать нас; спикер вел себя ужасно грубо, но я, в конце концов, пригласил их присоединиться к нам… С тех пор я использую телекинез преимущественно на сигаретах.

Девушка в платье цвета персика пристально разглядывала меня с дальнего столика, подперев рукой подбородок. Я встал и подошел к ней.

Голова не болела. Это было первое, что я проверил, проснувшись.

На моем колене уютно покоилась чья-то нога. Благоухающие темные волосы щекотали мне нос. Я не двигался. Черт, как неудобно просыпаться рядом с женщиной, не помня, как ее зовут.

Персиковое платье аккуратно висело на дверной ручке.

Так, надо сосредоточиться. Что же было потом?

Девушка в баре… Кукольное шоу… Музыка… Кажется, я рассказывал ей об Оуэне, а она перевела разговор, потому что эта тема ее угнетала. Потом… А! Вспомнил! Тэффи.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе, — ответила она. — Не двигайся, мы переплелись ногами.

В утреннем свете она выглядела потрясающе. Длинные черные волосы, карие глаза, нежная кожа. Немногим женщинам удается хорошо выглядеть по утрам. Я сказал ей об этом, и она улыбнулась.

Правая нога онемела и заныла. Я гримасничал, ожидая, пока колики утихнут. Тэффи без умолку щебетала, пока мы одевались.

— Странно… Я помню, как ты обнимал меня двумя руками, а третьей ласкал шею. Очень приятные ощущения. Это напомнило мне историю Фрица Лейбера.

— Девушка-пантера?

— Угум. Многих ты подцепил этим трюком с сигаретой?

— Ни одна из них не была такой хорошенькой.

— А скольким ты говорил эту фразу?

— Не помню. Это всегда срабатывало.

Мы подмигнули друг другу. Минуту спустя она сосредоточенно разглядывала меня, нахмурившись.

— Что-то не так?

— Вчера… Надеюсь, ты не напиваешься так каждый день?

— Ты беспокоилась обо мне? Она покраснела, затем кивнула.

— Да, я должен был объяснить; даже, кажется, пытался. Это были поминки. Когда умирает твой друг, просто необходимо почтить его память и надраться — таков обычай.

Тэффи выглядела смущенной.

— Я вовсе не хотела лезть…

— Все нормально. Ты имела полное право. Кроме того, мне нравятся… — я хотел сказать, что мне нравятся женщины материнского типа, но почему-то не смог и закончил — … люди, которые заботятся обо мне.

Тэффи провела по волосам расческой.

— Да, напился я здорово. Оуэн был бы мной доволен.

— Неплохой способ он выбрал, — задумчиво произнесла Тэффи. — Я имею в виду — если приходится…

— Замолчи!

Не знаю, почему ее слова так меня разозлили. Иссохший, ухмыляющийся Оуэн внезапно живо предстал перед глазами.

— Если уж решился свести счеты с жизнью — можно и с моста спрыгнуть, — зло отрезал я. — А смерть длиной в месяц — просто трусость!

Тэффи обиженно покосилась на меня.

— Но ведь твой друг сделал это. Судя по твоим рассказам, он был не робкого десятка.

— Бред.

Стоп. Вот оно. Кажется, это пришло мне в голову еще вчера, в хмельном угаре. Ну конечно! Это был не Оуэн. Я добрался до телефона.

— Доброе утро, мистер Гамильтон. — Инспектор Ордаз выглядел свежим и бодрым. Я сразу вспомнил, что забыл побриться. — Вижу, вы приняли таблетки от похмелья?

— Угу. Слушайте, Ордаз, вам не приходило в голову, что его могли убить?

— Это маловероятно.

— Представьте, что он…

— Мистер Гамильтон.

— Да?

— Мы, кажется, договаривались о ланче? Давайте обсудим все позже. Встретимся в управлении в двенадцать.

— Ладно. Одна просьба — узнайте, была ли у Оуэна лицензия нудиста?

— Вы полагаете…

— Да. Я объясню, почему.

— Хорошо.

— Погодите. Вы сказали, что нашли человека, продавшего Оуэну драуд. Как его звали?

— Кеннет Грэм.

— Так я и думал. Кто-то убил его. Ну конечно. Все сходится. — Я повернулся за рубашкой и столкнулся лицом к лицу с Тэффи. Черт, совсем о ней забыл.

— Убил? — повторила она.

— Да. Смотри: суть в том, что он не мог…

— Нет. Не хочу ничего знать.

— Ладно. Слушай, мне надо бежать. Вызвать тебе такси?

Управление ОРП уже вовсю гудело привычной утренней суетой. Я на ходу кого-то приветствовал, кому-то махал рукой, не останавливаясь. Если что-то важное — сами меня потом найдут.

Проходя мимо кабинета Джули, я заглянул в глазок. Она сосредоточенно что-то писала. Ладно, не буду мешать.

Итак, Кеннет Грэм.

Компьютер, подключенный к общей системе управления, занимал большую часть стола; у меня ушло несколько месяцев на обучение. Я заказал кофе и пончики, затем запустил программу поиска.

КЕННЕТ ГРЭМ. ОГРАНИЧЕННАЯ ЛИЦЕНЗИЯ НА ПРОДАЖУ СТИМУЛИРУЮЩИХ АППАРАТОВ. ДИСЛОКАЦИЯ: ЗАПАДНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС.

Лента поползла из принтера, завиваясь в кольца. Мне не требовалось ее читать — я уже знал, что был прав.

Новые технологии создают новые обычаи, новые законы, новую мораль, новые преступления. Большая часть расследований ОРП связана с криминалом, который еще сотню лет назад невозможно было себе представить. Нелегальная торговля органами явилась результатом тысячелетнего прогресса в области медицины; миллионы жизней бескорыстно принесли себя в жертву воплощению давней мечты человечества об исцелении калек и неполноценных. Прогресс претворил эту мечту в жизнь — и создал новые проблемы.

В тысяча девятисотом году нашей эры Карл Ландштайнер классифицировал человеческую кровь по четырем основным типам, впервые предоставив пациентам реальный шанс выжить при переливании. Технология трансплантации органов также зародилась в двадцатом веке. Кровь, кости, кожа, почки, сердце — все это уже тогда можно было пересадить из одного тела в другое. Доноры спасали десятки тысяч жизней, завещая свои останки клиникам и госпиталям.